Архитектура и изобразительное искусство. Часть 4.

4

Обратимся теперь к скульптуре мелких форм. Выше уже говорилось, что памятники мелкой пластики у майя чрезвычайно многочисленны и разнообразны. Одной из причин этого является многообразие материала, из которого они изготовлялись, — глина, нефрит и другие самоцветы, раковины, дерево. Мелкую скульптуру от монументальной отличает широта сюжетных мотивов и значительная свобода выполнения. Услов­ность, вызванная религиозными и официальными канонами, ха­рактерная для памятников больших форм, здесь уступает место жизненности и реализму. В некоторых предметах мелкой пла­стики, впрочем, сохраняется влияние канонов, что обусловлено самим назначением этой скульптуры (амулеты, различные знаки достоинств официальных лиц и т. д.).

Уже в самых древних слоях майяских городов (Вашактун, Тик'аль, К'аминальхуйу и др.) в изобилии встречаются памятники мелкой пластики. Наиболее распространены терракотовые чело­веческие фигурки, близкие по сюжету и технике изготовления к ранней мелкой пластике доклассического периода из долины Мехико. Судя по широте распространения, фигурки представляли собой божества плодородия и добрых гениев. Многие из этих скульптур имеют несомненную художественную ценность (го­ловки женских статуэток из Вашактуна и бородатого мужчины из К'аминальхуйу, статуэтки обнаженных женщин из Сан-Аугустин-Акасагуастлана, области Кайо в Британском Гондурасе и др.). У некоторых из них руки и ноги, вероятно, двигались в древности при помощи веревочек. В недавно найденных голов­ках тикальских статуэток еще активно чувствуется влияние ольмекского искусства.

Среди древних памятников мелкой пластики обращают на себя внимание небольшие (высота 32 см) каменные изображения грибов из К'аминальхуйу. У основания их высокой ножки высе­чено стилизованное человеческое лицо или фигура животного (ягуар, писоте и др.). Особенно интересна статуэтка из Сан-Мартин-Хиля (департамент Чимальтенанго), изображающая че­ловека, лежащего на земле с поднятыми вверх ногами; на них покоится шляпка гигантского гриба (Lehmann, 1968, № 53).

Символика и назначение этих памятников остаются неразга­данными. Возможно, здесь имеет место изображение ядовитых грибов, настой которых, обладавший наркотическими свойствами, в Месоамерике употреблялся во время культовых обрядов (Duran, 1964, pp. 180, 189, 225—226, 350—351). Лицо на ножке мо­жет изображать пророческого духа, обитающего в грибах.[119]

Наиболее ранние поделки из раковин обнаружены в Тик'але. Они представляют собой подвески в виде человеческих голов в профиль. Следует сказать, что качество их ниже наделим камня и терракоты.

Майя, приносящий жертву. Деталь рельефа в здании 2D-1 (Нижний храм ягуаров). Чич'ен-Ица.

Нефрит и родственные ему породы камней были, очевидно, излюбленным материалом у майя с глубокой древности. Однако лишь совсем недавно удалось обнаружить первые нефритовые изделия майя, относящиеся к доклассическому периоду. Их, как и многое другое, выявили раскопки в Тик'але. Особенно инте­ресны небольшая маска со вставными глазами и зубами из перла­мутра и голова бородатого мужчины, носившаяся, видимо, в ка­честве подвески (W. R. Сое, 1965b, pp. 21, 23).

В классический период широкое распространение получают различного вида нефритовые таблички или дощечки с краткими иероглифическими текстами и рельефным изображением челове­ческих фигур, вероятно богов, героев и правителей. Древнейшим датированным памятником этого вида является знаменитая «лейденская табличка», найденная в I864 р. около г. Пуэрто-Барриоса и Гватемале. Это небольшая (высота около 20 см) тоненькая дощечка ив бледно-зеленого нефрита, на лицевой стороне которой изображен торжествующий победитель, попирающий ногами рас­простертого противника, а на оборотной вырезана «начальная се­рии» 8.14.1.3.12., т. е. 320 г. Возможно, что эта табличка некогда служила одним из знаков власти тикальского правителя. Про­исхождение таблички из Тик'аля и время ее изготовления убедительно доказано Фрэнсис Морли (Morley and Morley, 1938).

Караколь. Чич'ен-Ица. Разрез.

Другим образцом майяских табличек может служить храня­щийся в Британском музее миниатюрный рельеф (приблизительно 10 X 10 см) из голубовато-зеленого нефрита, найденный довольно далеко от территории, занимаемой майя, в развалинах Теотихуакана. Стиль его близок некоторым изображениям монументаль­ной пластики, однотипен и сюжет — правитель, восседающий на троне, отдает приказание коленопреклоненному подчиненному. Дата памятника — приблизительно 800 г. Аналогичный сюжет, но более искусно выполненный, имеется и на нефритовой табличке, об­наруженной А. Л. Смитом при раскопках в Небахе (Гватемала). В Копане недавно были найдены нефритовые таблички с изобра­жением Тлалока, что является новым свидетельством мексикан­ского влияния на эту область майяской территории (Nunez Chinchilla, 1959).

Из нефрита майяские резчики изготовляли также статуэтки людей и животных, мозаичные посмертные маски, всевозможные подвески, бусы, губные и ушные вставки (Winning, 1969, №№ 490—502). Древнейшим из таких памятников, более ран­ним, чем «лейденская табличка», является нефритовая статуэтка мужчины, сидящего на скрещенных ногах, найденная под лестни­цей здания A-XVIII в Вашактуне. Особенности изображения (пропорции тела и головы, резной орнамент, передающий брови, пальцы рук, татуировку щек) свидетельствуют об ольмекских традициях. Более поздние статуэтки ('например, из погребения 116 в Тик'але) изощреннее по технике, но уступают вашактунской в жизненности черт.

Образцом погребательной маски может служить выполненная из двухсот кусочков нефрита маска (24X19 см), найденная в сар­кофаге Храма надписей (Паленке). Реализм в передаче черт умершего здесь достигает высокого уровня: перед нами портрет­ное изображение, в котором переданы не только внешнее сходство и приметы возраста, но и характер — суровый, властный и беспо­щадный. Другим примером сложной маски является сравнительно большая (высота 34.5 см) маска из нефрита и раковин, раскопан­ная в погребении 160 Тик'аля (W. R. Сое, 1965b, p. 30). Чрез­вычайно разнообразны майяские нефритовые подвески — от не­больших плоских кусочков камня с грубым рельефным изображе­нием человеческого лица до тщательно выделанных миниатюрных объемных скульптур в виде голов людей и богов. Значительные собрания подобных изделий имеются во многих музейных и част­ных коллекциях. Наиболее богатыми являются коллекции Нацио­нального музея археологии в Мексике и американского собира­теля Р. Вудс-Блисса. Шедевром неизвестного мастера позднеклассического периода является голова молодого воина в сложном шлеме из светло-зеленого нефрита, найденная в погребении 77 Тик'аля.

Художественная керамика — характерное явление майяского искусства. Она представлена разнообразными по форме, покры­тыми росписью культовыми сосудами, терракотовыми стату­этками. У майя реже, чем у другого индейского населения древней Америки, встречались фигурные сосуды. Древнейшим образцом является, по-видимому, сосуд в виде типичной ольмекской го­ловы, относящийся к позднему доклассическому периоду (Lehmann, 1968, № 21). С ним перекликается сосуд из Киригуа — голова бородатого мужчины, также несущая явные следы влияния ольмекской пластики. Наиболее выразительны среди подоб­ных памятников сосуд в виде сидящего горбуна (около 550 г ) из могилы в К'аминальхуйу (Kidder, Jennings, bhook, IV45, рр. 188—189) и тикальский сосуд, изображающий солнечного бога с жертвоприношением — человеческой головой — в руках (Кинжалов, 1968, стр. 45). Нельзя не упомянуть великолепную чашу в виде головы рычащего ягуара, обнаруженную в Копане и хранящуюся теперь в Музее Пибоди Гарвардского универси­тета.

Кастильо. Чич'еи-Ица. План.

Широко распространены были у майя сосуды с богатым рельефным и даже горельефным орнаментом. Среди них выде­ляются высокие культовые сосуды из Паленке с горельефными изображениями лица бога солнца. По всей видимости, они слу­жили подставками для храмовых курильниц (Rands and Hands, 1959). В более позднее время близкий тип курильниц появляется в северо-восточной Гватемале (большое количество их до­стали археологи-аквалангисты со дна оз. Аматитлан). В конце классического периода получают самое широкое распростране­ние стаканообразные сосуды с врезанным в тело рельефным изображением божеств, правителей, воинов или мифических жи­вотных.

Кастильо. Чич'еи-Ица.

Центры распространения художественных изделий из терра­коты у майя были сравнительно ограниченными. В большинстве своем они не совпадают с отмеченными ранее центрами мону­ментальной скульптуры. Лучшие образцы террако­товой пластики майя клас­сического периода обнару­жены на о. Хайна, в Мексике (Moedano Koer, 1946; Fernandez, 1946; Delgado, 1965). Другие находки уводят нас в по­селения нижнего течения Усумасииты и долины р. Чишой. Некоторые из терракотовых статуэток служили свистульками, погремушками, чем, ви­димо, и объясняется сво­бодный" выбор их форм. Многие из них были ра­скрашены в мягкие, па­стельные тона.

Воин, сидящий на троне в виде ягуара. Рельеф на северной скамье здания 2D-8 (Храм Чак-Мооля). Чич'ен-Ица.

Большинство террако­товых скульптур из этих центров изображает жен­щин в живых, динамич­ных позах, игроков в мяч, воинов со щитами или штандартами в руках, сановников, танцоров. Запоминаются статуэтки пророче­ствующего жреца, погруженного в раздумье человека, фигуры старика и молодой обнаженной девушки, сидящей у него на коле­нях (Winning, 1969, № 441), молодой матери со спящим на коленях ребенком, старого бога земли в раковине (Aveleyra de Anda, 1964, lam. 94) и т. д. Некоторые статуэтки весьма натуралистичны: беременная женщина, толстый мужчина в мо­мент дефекации (там же, табл. 91), пожирающий человека ягуар.

Майяские мастера в этих маленьких терракотах сумели дать своим персонажам прекрасные психологические характеристики, что в древней Америке свойственно лишь фигурной керамике мочика (Перу).

[119] Литературу по этим памятникам см.: Borhegyi, 1965a, pp. 17—18.