Заключение

Появившиеся в марте 1517 г. у побережья Юкатана испанские корабли под командой Эрнандо де Кордобы стали для майя вест­никами приближавшихся страшных собы­тий. Индейские народы Месоамерики всту­пали в новый период своей многовековой истории — колониальный.

Испанское завоевание областей, заселен­ных майя, из-за их ожесточенного сопро­тивления конкистадорам продолжалось до­вольно долго. Горные районы были завое­ваны первыми в 1523—1528 гг.; затем по­следовал Юкатан в 1527—1546 гг.; послед­ний оплот независимости майя — город Тайясаль был захвачен только в 1697 г. Но окончание долгой и кровавой борьбы для коренного населения страны стало нача­лом новых мучений. Громадные подати, всяческие насилия, пытки и травля собака­ми, сожжение непокорных на кострах, убийственная работа на плантациях, золо­тых россыпях, на строительстве новых го­родов — все эти ужасы, обрушившиеся на покоренных майя, вызывали неоднократ­ные восстания, подавляющиеся с беспри­мерной жестокостью.

Памятники древней культуры беспощад­но уничтожались завоевателями, как «коз­ни дьявола»; сперва этим занимались не­вежественные испанские солдаты, a затем явившиеся им на смену «проповедники слова божьего» — католические монахи. На площадях вновь основанных городов, воз­никших на месте бывших индейских центров, по приказу епископов сжигались древние рукописи, сообщавшие о мифах и истории майя. Великолепные памятники зодчества служили источником строительного камня, изображения божеств раскалывались на мелкие куски, изделия из драгоценных металлов переплавлялись в слитки, чтобы наполнить казну короля Испании и католического духовенства. Делалось все, чтобы завоеванные забыли свою историю и безропотно сносили гнет белых пришельцев. Всякое обращение к языческому прошлому строго каралось, вплоть до сож­жения на костре.

И все же, несмотря на это, древнее ис­кусство майя оказало несомненное влия­ние на искусство индейских народов Мек­сики и Гватемалы в последующий период их развития и тем самым внесло свою лепту в сокровищницу мировой культуры. Традиции доиспанского искусства продол­жали существовать и в колониальное вре­мя, пробиваясь, подобно струям родника и внося в памятники официального искус­ства, призванного укреплять власть ко­роля и церкви в завоеванных заморских владениях, элементы живости и непосред­ственности. Но разные виды древнемайяского искусства имели несколько различ­ные судьбы.

Хотя архитектурные памятники класси­ческого периода к моменту испанского за­воевания были в развалинах и находились среди тропических лесов, было бы непра­вильно считать, что достижения этого периода оказались безвозвратно утеряны и не повлияли на последующее развитие зодчества. Многие строительные дости­жения древних майя органически слились с архитектурным опытом, принесенным испанцами. Не надо забывать, что каменщи­ки, каменотесы и другие мастера, воздви­гавшие замечательные памятники архитек­туры колониального периода, в подавляю­щем большинстве своем были индейцами. Огромный строительный опыт, специфика зодчества в тропических и подверженных землетрясениям областях, привычка к бо­гатой орнаментировке зданий — все это у майя переходило по наследству из поко­ления в поколение и обусловило многие характерные черты мексиканской, гвате­мальской и гондурасской архитектуры ко­лониального периода. По мере того как древние памятники извлекались из забве­ния, влияние старых художественных тра­диций на творчество современных архитек­торов становилось все более очевидным. Об этом свидетельствуют, например, многие здания на Юкатане и в Гватемале конца XIX — начала XX в., явственно перекли­кающиеся с памятниками архитектуры майя. В последнее время эта связь с древ­ними традициями еще более усилилась и окрепла.

Скульптура после сравнительно краткого периода упадка (связанного с теми явле­ниями, о которых говорилось в последней главе) возродилась снова и нашла приме­нение в украшении церквей и домов знати в колониальное время. Нередки случаи, когда индейский скульптор, высекая ре­льефы на чуждые ему христианские те­мы, вплетал в них привычные ему орна­менты и символические изображения. По­сле завоевания национальной независимо­сти многие скульпторы Мексики и Гва­темалы стали прямо обращаться к памят­никам древнего искусства, видя в них об­разцы для своего творчества. Этот процесс продолжается и в настоящее время.

Иначе обстояло дело с монументальной живописью. После испанского завоевания древние традиции ее надолго погружаются в забвение, и, в сущности, только открытие фресок Теотихуакана и Бонампака пробу­дило вновь живой интерес к этой отрасли искусства. Многообразны и крепки связи современной монументальной живописи Мексики (Диэго Ривера, Давид Альфаро Сикейрос и др.) и графики (гватемальская группа художников Сакерти — «Рассвет») с древними художественными традициями. Можно надеяться, что великолепные худо­жественные достижения древних индей­ских мастеров еще не раз вдохновят архи­текторов, скульпторов и художников Центральной Америки на создание новых замечательных, подлинно национальных произведений.