Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Малинче – принцесса или рабыня?

Нэнси Фитч
:::
Лица в истории
:::
индейцы

Кортеса по возвращению в Тлашкалу приветствуют и дарят эмблему ацтекского командира, которого он убил. Малинче, как обычно, рядом с ним. Lienzo de Tlaxcala. ||| 166,0Kb Многие историки считают, что если они обратятся к первоисточникам, непосредственным свидетелям событий, то они практически наверняка отыщут историческую правду. Пока историки могут с определённой уверенностью сказать, что действительно существовала женщина, переводившая с языка науатль для Эрнана Кортеса и помогавшая ему в покорении мешика (более известных как ацтеки), испанские и науа источники не дают однозначной картины относительно личности Ла Малинче. Первого официального переводчика Э. Кортеса Херонимо де Агиляра, испанца, жившего среди индейцев и знавшего язык майя чонталь, напротив, не окружает ореол неясности.

Малинцин со щитом. Lienzo de Tlaxcala. ||| 71,7Kb Во-первых, историки не могут установить точно, какое у неё было имя до встречи с испанцами. До того как вступить в связь с женщинами, переданными испанцам в качестве подарка, они заставили их принять христианство. Агиляр перевёл им речь о христианстве, и затем их крестили. La lengua, переводчик, нарёк её испанским именем Марина. Некоторые лингвисты считают, что имя Малинцин произошло от произношения на науатле имени Марина – науа заменили испанское «р» на «л», таким образом, что «Марина» стала «Малина». Далее науа добавили окончание -«цин», символизирующее почтение, схожее с испанским «Донья». Так, Берналь Диас дель Кастильо зовёт её Доньей Мариной, а науа – Малинцин. У испанцев тоже возникли проблемы с произношением имени на науатле – –«ц» они заменили на – «ч». Таким образом, la lengua, переводчик, из-за неправильного произношения и перевода стала Доньей Мариной, Малинцин и Малинче в одном лице. Очень мало информации о том знали ли испанцы или хотя бы интересовались её настоящим именем, данным ей родителями. Интересно, что иногда в индейских хрониках она появляется под именем Ла Малинче, в то время как Кортеса часто звали Малинче вслед за ней.

Трудности с её именем отражает и трудность определения её статуса и обстановки вокруг неё. Кортес упоминает её в своих письмах лишь дважды. В первом случае он просто упоминает её в качестве своего переводчика, «индеанки».

  Эрнан Кортес. Второе послание императору Карлу V:
Три дня, что я провел в оном городе, кормили нас прескверно и с каждым днем все хуже, и очень редко приходили на беседу со мною старейшины и другие знатные люди города. Меня это несколько смущало, и вот, женщине-толмачу, которая мне помогает, индеанке из этих краев, взятой мною у Потончана, большой реки, о коей я писал Вашему Величеству еще в первой реляции, одна женщина из этого города сказала, что совсем близко стоит несметное войско Моктесумы, и что жители города отправили за его пределы своих жен и детей и отнесли туда одежду, и что на нас собираются напасть и нас перебить, но не всех, и ежели она хочет спастись, то пусть уйдет от нас и эта женщина ее спрячет; но наша индеанка сказала об этом толмачу Херонимо де Агилару, которого я взял на Юкатане и о котором также писал Вашему Величеству, а он доложил мне. И тогда я велел схватить жителя оного города, оказавшегося поблизости, и потихоньку, чтобы никто не видел, с ним уединился и допросил, и он подтвердил все, что сказала та индеанка, а прежде говорили мне жители Тлашкальтеки.
(“Хроники открытия Америки”. Книга I. М. Академический проект. 2000)

Во второй раз он называет её Мариной, но без «Доньи», обычно используемом испанцами когда речь идёт о знатной женщине из аристократической семьи.

  Эрнан Кортес. Пятое послание императору Карлу V:
Он [Канек] ответил, что до тех пор он не состоял на службе ни у одного господина и не знал кого-либо, кому он должен служить, хотя это правда, что пять или шесть лет назад люди из Табаско проходили по той дороге и поведали ему как военачальник с верными людьми нашей нации вторглись в их земли и три раза побеждали их в битве, а после рассказали им, что они были вассалами великого господина и обо всех других вещах, о которых я сейчас рассказывал ему. Поэтому он желал знать тот ли это на самом деле великий господин, о котором я говорил. Я ответил, что военачальником, о котором говорили люди из Табаско, был я и что если он желает узнать правду, он должен лишь спросить об этом у переводчика, с кем он говорил, Марины, которая всегда меня сопровождала после того как была дарована мне в качестве подарка вместе с другими двадцатью женщинами. Тогда она сказала ему, что всё, что я сказал, было правдой и поведала ему как я покорил Мексику и обо всех других землях, которые я подчинил и передал во владения Вашего Величества. Он выглядел очень удовлетворённым услышанным и сказал, что он также желает быть подданным и вассалом Вашего Величества, и считает большой удачей для себя быть под властью такого могущественного государя, каким я представил ему Ваше Величество.

Как нам понимать это? Считал ли он её ниже классом из-за того, что она была дарована ему в качестве рабыни? Считал ли он её распутной женщиной, несмотря на её социальный статус? Считал ли он, что индеанки не заслуживали такого же уважения как испанки? Историки никогда не смогут чётко ответить на эти вопросы, потому что в хрониках нет ответов на них.

Существует лишь один исторический документ, созданный человеком, который мог её знать и, соответственно, более-менее детально описать – речь идёт о хронике компаньона Кортеса, конкистадора Берналя Диаса дель Кастильо. Диас дель Кастильо писал, что Донья Марина была одной из первых в Новой Испании, кто принял христианство, «с приятной внешностью, умной и самоуверенной». Далее он описывает некоторые детали её жизни. Он пишет, что её родители были «правителями и касиками» города Пайнала. Её отец умер, когда она была ещё маленькой девочкой, а мать, повторно выйдя замуж, отдала Ла Малинче каким-то людям из Шикаланго с расчётом, что не будет проблем с последующей передачи власти её сводному брату. Люди из Шикаланго затем передали её индейцам Табаско, а те, в свою очередь, подарили её Кортесу. Диас дель Кастильо отдаёт ей дань уважения и называет её подобно испанским женщинам, Донья Марина. По его мнению «Донья Марина была важной личностью и ей повиновались без вопросов все индейцы Новой Испании». Также он даёт знать, что она была чрезвычайно полезна для испанцев. Согласно описанию Диаса дель Кастильо, во время похода в Гондурас после завоевания Теночтитлана, она вышла замуж за одного из Кортесовских военачальников, Хуана Харамильо. Почему это произошло не ясно, но в дополнение к сыну Мартину от Кортеса, она затем родила дочь Марию от Харамильо. Из писем её детей, найденных в испанских архивах, следует, что она умерла в период между 1551 и 1552 гг. Практически больше ничего о ней не известно.

Очень заманчиво принять на веру всё, что Диас дель Кастильо писал о Донье Марине, но должны ли мы так поступить? Была ли Ла Малинче знатной женщиной по происхождению или Диас дель Кастильо вынужден был рассматривать её в этом качестве из-за того, что она была любовницей великого испанского командира? Он утверждает, что встретил её мать и брата, когда испанцы вместе с Доньей Мариной проходили через место её рождения на пути в Гондурас после падения Теночтитлана. Возможно, там он убедился в её знатном происхождении. Тем не менее, он заявляет, что «она была поистине великой принцессой, дочерью касика и госпожой вассалов, что было ярко выражено в её поведении». Другими словами, он верил, что она происходит из знатного рода и это видно по её внешнему виду, по тому, как она вела себя, даже будучи подаренной испанцам в качестве рабыни.

Мешикские источники такие же путанные, как и хроника Берналь Диаса. Они чётко представляют её центральной фигурой конкисты. В своих хрониках они рисуют её как знатную женщину в традиционной одежде. В источниках из Тлашкалы, однако, её описывают с распущенными волосами и босой, что нехарактерно для изображения знатной женщины. Можно предположить, что она всё-таки была родом из знатной семьи или у неё не было доступа к получению образования, которое ею всё-таки похоже было получено, хотя способность к изучению языков и не является обязательным следствием образования. С другой стороны, вполне очевидно, что она не могла считаться лидером как мешиками, так и Берналем Диасом, если бы они не были уверены в том, что она происходила из знатной семьи. Их культура не могла принять тот факт, что они находятся под руководством женщины из низшего класса. Так нам никогда и не узнать была ли её принадлежность к аристократии выдумана обеими сторонами для восприятия того факта, что Ла Малинче занимала исключительную позицию во время конкисты. По мнению Берналя Диаса, «Донья Марина доказала, что является прекрасной личностью…».


Использованы материалы: http://www.historians.org/tl/LessonPlans/ca/Fitch/malinche.html

Перевод - Sam (www.indiansworld.org)