Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Древнейшее население Центральноандской области

Зубарев В. Г., Тюрин Е. А., Бутовский А. Ю. ::: История древней Центральной и Южной Америки ::: Зубарев В. Г., Тюрин Е. А.

Центральноандская область в доклассический период.

Наиболее древние поселения людей в Центральноандской области относится к XII-XI тыс. до н.э. Располагались они преимущественно на западе, где возможности охоты были благоприятнее. Люди жили оседло на протяжении целого года. Они охотились на мастодонтов, использовали многие десятки видов растений, в том числе употребляли в пищу клубни дикого картофеля. Последнее способствовало первым земледельческим опытам.

К VIII тыс. до н.э. появляются поселки на морском берегу, принадлежащие собирателям моллюсков. Жизнь населения этих поселков была тесно связана с морем, и именно развитие рыболовства способствовало здесь становлению цивилизации. К этому же времени относится и выращивание первых культурных растений, прежде всего фасоли.

Примерно с VII тыс. до н.э. обитатели горных районов стали развивать такие методы охоты на викунью и гуанако (разновидности диких лам), которые в итоге привели к одомашниванию этих животных. Гуанако послужили основой для домашних лам, а их скрещивание с викуньи привело к появлению альпаки. В это же время жители Перу начинают выращивать тыкву и перец. И все же в целом экономика Центральных Анд продолжала оставаться присваивающей.

Перелом произошел в конце IV – начале III тыс. до н.э. В IV тыс. до н.э. на побережье Перу начали выращивать хлопчатник. Связано это было с необходимостью налаживания эффективного лова рыбы с помощью мелкоячеистой сети. Освоение техники плетения сетей из хлопчатобумажного волокна привело к быстрому расцвету прибрежной культуры с начала III тыс. до н.э. Лодки делали из тростника, а поплавки к сетям – из легких плодов тыквы – горлянки.

К середине III тысячелетия до н.э. в прибрежных районах относится начало выращивания тропических корнеплодов – сладкого маниока, батата и некоторых других. Переход к новым формам хозяйства привел к численному росту населения (примерно в 30 раз по сравнению с предшествующим периодом) и изменениям в образе его жизни. На центральном и северном побережье Перу появляются деревни рыбаков и земледельцев, живущих в прямоугольных домах из камня и глины. С конца III тыс. до н.э. здание общественно-культового назначения приобретают монументальный облик. Некоторые пирамиды, построенные неподалеку от Лимы в начале II тыс. до н.э., принадлежат к числу самых массивных и высоких сооружений Южной Америки.

В горных районах с конца IV тыс. до н.э. также начинается переход к новым формам хозяйства. Здесь выращивали фасоль, тыкву, киноа. Известна была и кукуруза, однако ее урожайность вплоть до I тыс. до н.э. оставалась низкой и существенной роли в жизни племен она не играла. Развитие производящих форм привело к постепенному складыванию картофелеводческого-скотоводческого типа хозяйства. Широкое внедрение картофеля начинается со второй четверти II тыс. до н.э. К середине I тыс. до н.э. получает распространение домашние альпака и лама. Первоначально они появились в южных районах, в зоне пуны, позднее и в других районах, в том числе и на Тихоокеанском побережье. Эти животные ценились прежде всего за то, что давали шерсть и могли использоваться для перевозки грузов. Пометом лам удобряли поля.

К началу I тысячелетия до н.э. из Мезоамерики в Центральные Анды распространяется кукуруза, существенно дополнившая бытовавшее раннее земледелие. К рубежу нашей эры в Перу были введены в культуру практически все растения, которые выращивались здесь и к приходу испанцев. Была решена и проблема хранения урожая. Зернобобовые культуры хранились в обычных ямах, засыпанных сверху песком. Из картофеля путем вымачивания и вымораживания приготовляли сухой крахмал (чуньо). Заготовляли впрок и мясо, называвшееся в сушеном виде чарки.

В Центральных Андах отсутствовали условия для распространения экстенсивного переложного земледелия. Почти каждый клочок земли требовал сложной и трудоемкой обработки, но зато давал устойчивые и высокие урожаи. В теплых долинах и в оазисах побережья собирали по два и по три урожая в год. С середины II тыс. до н.э. в разных ее формах: искусственное орошение, террасирование склонов (с одновременным регулированием полива), устройство посевов в выемках или на грядках с целью использовать подпочвенные воды или, наоборот, избежать переувлажнения. В начале нашей эры на побережье уже создаются единые в пределах целых долин оросительные системы. На прилегающих к озеру Титикака заболоченных равнинах широкое применение получает система грядковых полей (вару-вару), дававшая втрое более высокий урожай картофеля, чем на обычных участках.

К середине II тыс. до н.э. индейцы горной Боливии или севера Чили открыли выплавку меди из окислов. Тогда же здесь появилось и золото. Тысячелетием позже металлургия стала известна на севере Перу. Сосуды и украшения из золота и серебра, найденные в погребениях северного побережья свидетельствуют о превосходном владении мастеров техникой обработки драгоценных металлов. Здесь же на побережье к началу нашего тысячелетия получили значительное распространение бронзовые землеобрабатывающие орудия.

Все эти изменения свидетельствуют о неуклонном технологическом прогрессе древнего Перу.

Перейдя в конце IV – начале III тыс. до н.э. от охоты и собирательства к земледелию, скотоводству и рыболовству, освоив ткачество, производство керамики, металлургию меди, а затем бронзы, индейцы Центральных Анд открыли для себя ранее неизвестные способы эксплуатации окружающей среды. Разработка методов длительного хранения пищевых продуктов, перевозка грузов по суше на ламах, а по морю – на бальсовых плотах, создание системы передачи информации во времени (с помощью кипу) и в пространстве (служба гонцов-часки) позволяли добиться высокой эффективности в использовании ресурсов окружающей среды. Прогресс хозяйства и технологии обеспечил рост населения, появление все более крупных коллективов людей, связанных решением общих задач, поддерживающих между собой все более тесные и постоянные связи. Подобный путь развития закономерно вел к усложнению социальной организации. В районе Центральных Анд и в, так называемой, Промежуточной (Циркумкарибской) зоне расцветают уникальные цивилизации Чавин, Сан-Агустин, Паракас.

Культура Чавин (1000 г. до н.э. – 300 г. до н.э.)

Первой цивилизацией, просиявшей яркой звездой в Центральных Андах, была Чавин («Сыновья ягуара с копьями»). Ее центр – город Чавин – возник в месте, окруженном снежными вершинами и нетающими ледниками. К нему вела дорога, находящаяся на высоте 4100 м, вход в город шел через туннель, прорытый в горе.

Чавин был культовым центром, поэтому там жили только высшие священнослужители. Главный предмет их поклонения - животные из семейства кошачьих (пума или ягуар). Их грозные стилизованные лики украшают почти все сооружения города.

Самое замечательное в Чавине - архитектура и скульптура. Знаменитый ансамбль Чавина состоял из террас, ритуальных площадок и каменных построек. Его венец - великолепное трехэтажное строение, имевшее форму ступенчатой пирамиды (площадь его основания 75 х 72 м, а высота 13 м). Вероятнее всего, это был главный храм города. Внутри его находятся многочисленные галереи, комнаты, лестницы с пролетами, вентиляционные люки и подземные коридоры, которые глубоко под землей тянутся за пределы построек, уходя под дно реки. Один из главных объектов храма - «Большая площадь», имеющая четырехугольную форму и со всех сторон окруженная особыми платформами. В ее центре находилось одно из самых замечательных произведений искусства Чавина - обелиск «Божество на острие копья», представлявший собой почти пятиметровую монолитную глыбу копьеобразной формы, на вершине которой была установлена скульптура устрашающего существа с человеческим телом, лицом ягуара, с волосами-змеями на голове.

Расположенная неподалеку лестница ведет в подземные галереи, получившие названия Летучих Мышей, Лабиринтов, Стенных Шкафов, Лестничных Пролетов, Безумца, Лагеря, а также девять камер галереи Жертвоприношений, в которой была обнаружена наиболее полная и изумительная коллекция керамики Чавина из всех известных до сих пор. Входящие в нее уникальные предметы, видимо, составляли атрибуты культовых церемоний.

К типично чавинской пластике относятся обнаруженные в долине Касм (Серро-Сечин) около 90 грубо отесанных камней, изображавших мужчин-воинов с ягуарьим оскалом, в высоких шлемах, с богато украшенными широкими поясами и жезлами в руках. Во главе войска стоит военачальник в великолепном одеянии, на специальном пояске которого висят отрубленные головы врагов. Возможно, что некогда эти фигуры обрамляли фасад пирамиды.

К сожалению в настоящее время пока еще сложно дать убедительный ответ на вопрос, каким было социально-политическое устройство Чавина. Нет точных данных и о месте зарождения этой культуры: появилась ли она в Амазонии, перешагнув позднее через Анды и распространившись на побережье, как считает Тельо, или в Купиниске, в долине реки Чикама, и оттуда достигла Чавина-де-Уантар, как полагает Р. Ларко Ойле.

Однако уже достоверно известно, что элементы культуры Чавин прослеживаются в архитектуре и скульптуре Кахамарки, расположенной далеко на севере; в зданиях и гробницах долин Непенья, Виру и Ламбайеке на северном побережье Перу; в керамике, найденной в храме-пирамиде в Палка (долина Касма), в Уармее и Уакаринге (долина Форталеса) на побережье центральной части страны, а также на южном побережье в пещерах Паракаса и Окукахе. Есть некоторые свидетельства распространения влияния Чавина в Эквадоре и Боливии, а также в отдельных областях Чили и Аргентины. Таким образом, культура Чавина распространяла свои достижения на территорию, лишь немногим меньшую той, которая охватывала земли, входившие позднее в состав Тауантинсуйю.

Основным занятием населения было земледелие. Однако в Чавине были трудности с землей, поскольку пригодные для обработки участки ограничивались устьями рек. Вынужденные искать выход, чавинцы строили оросительные каналы и дренажные сооружения. Мощные оросительные системы помогали получать высокие урожаи. Одна из них, занимающая два с половиной гектара, обнаружена вблизи современного города Кахамарка. Ее главная часть - акведук, вырубленный в скале. Вода, поступающая из него, шла через несколько туннелей, стены которых были украшены своебразными петроглифами.

Чавинцы приручили собаку и ламу. Ламы носили грузы, давали мясо, шерсть, а их помет был хорошим топливом. Орудия труда делали из камня и кости. Из металлов знали только золото. Оно использовалось для изготовления разнообразных украшений: сережек, корон, бус и т. п. Древние мастера прекрасно обрабатывали полудрагоценные камни, раковины и дерево.

Появление Чавинской культуры произошло стремительно и организованно. Это позволяет думать, что еще до проникновения в этот район она была уже полностью сложившейся. Главным ее признаком был культ ягуара. Однако это животное никогда не обитало в Андах. Поклонение пятнистому хищнику и ряд других своеобразных черт (деформация черепов, использование кукурузы, близость художественных мотивов) позволило некоторым исследователям искать связь со знаменитой Ольмекской культурой Мезоамерики. Их можно легко распознать по характерному художественному стилю, специфическим орнаментам (украшавшим керамику, красочные ткани, изделия из камня, кости), повсюду господствующему магическому числу 7 и, конечно, по ягуарьим элементам. По мнению Табио в Чавине существовала высокоорганизованная религиозная система, служители которой обладали большой властью, носившей теократический характер.

Культура Чавин исчезает примерно около 300 г. до н. э. так же внезапно, как и появилась.

Сан-Агустин (1000 г. до н.э. – 0 г. н.э.)

Параллельно с Чавинской цивилизацией росла и крепла удивительная культура Промежуточной области. Для нее характерны высокие курганы, могилы, подземные усыпальницы, покрытые каменными плитами с геометрическим орнаментом, и водопроводы, вырубленные в утесах. Но более всего знамениты их стелы и большие необычные двухголовые статуи. Головы расположены рядом или одна над другой, причем вторая — всегда голова животного. Скорее всего это изображение нагуаля, который являлся личным тотемом человека, его духовным помощником. В руках каменных истуканов палица и какой-то сферический предмет (мяч или камень). Встречается множество фигур с детьми на руках. Однако более типичными для сан-агустинской культуры были расставленные у источников питьевой воды достаточно крупные изображения лягушек, саламандр и головастиков. Сочетание сложных каменных узоров и бликов воды создает гармоничный образ единого целого и свидетельствует о высоком художественном вкусе индейцев. Уровень обработки базальтовых плит позволяет предположить значительную древность этой культуры.

Культура Паракас (700-200 гг. до н.э.)

Традиции величественного Чавина дополнили более молодые культуры преимущественно прибрежной области Анд. Точное время их появления неизвестно. Тем не менее считается, что первой после исчезновения Чавина была культура, возникшая на южном побережье Перу. Она получила название Паракас, так как основные ее находки были сделаны на полуострове Паракас («Песчаный дождь»). Пустынная часть побережья донесла до нас такие археологические сокровища, как тысячелетние мумии и ткани. То, что они сохранились до нашего времени, особенно удивительно, поскольку уакерос (грабители гробниц) неоднократино опустошали находящиеся там гробницы.

Археологические находки 20-х - 30-х годов свидетельствуют о двух эпохах существования Паракаса. По терминологии Тельо: "Паракас-пещеры" (ранний период) и "Паракас-некрополи" (поздний период).

Захоронения типа "пещер" состояли из "общих камер", достигавших 6-7 метров в глубину, где были погребены останки людей обоего пола и всех возрастов. Внимание археологов в этих захоронениях привлекли хлопковые ткани, в которые были завернуты умершие, сопровождавшие их предметы, а также не только искусственная деформация, но и трепанация их черепов. До сих пор специалистам сложно сказать, откуда доставлялись покойники в Паракас: поблизости нет никаких следов человеческих поселений.

Из захоронений типа "некрополи" в 1927г. было извлечено 429 мумий. По возрасту похороненных, типу деформации черепов и предметам, составляющим погребальные приношения можно сделать вывод, что в некрополях хоронили людей, занимавших верхние ступени иерархической лестницы.

Перечень найденных в этих гробницах предметов поистине впечатляет: в отдельных случаях их число доходит до полутора сотен. Среди них есть одежда, украшения, оружие, пища, сосуды, останки домашних животных, инструменты, предметы из золота, головные уборы, пончо, накидки из шерсти лам и викуний и многое другое.

Керамика и украшения из драгоценных металлов действительно великолепны. Тем не менее не они отражают наиболее яркие достижения техники и расцвет искусства на южном побережье Перу, точнее говоря, в долине Писко. Самым выдающимся памятником, непревзойденным шедевром производства тех, кто оставил захоронения в Паракасе, является искусство ткачества.

Каждая паракасская мумия завернута в один или несколько великолепных плащей. Чем больше плащей, тем более знатен человек. Плащи ткались из хлопка или шерсти, искусно сверху донизу украшались тонкими вышитыми узорами самых разнообразных расцветок (до 190 оттенков). Краски были естественного происхождения. Излюбленный сюжет вышивок — кондоры, колибри, рыбы, геометрические орнаменты, напоминающие части тела животных, божества в виде сфинксов, птицы и животные с человеческими ликами. Некоторые исследователи полагают, что эти фигуры — знаки древнейшего перуанского письма. Общепризнанно, что паракасские плащи — самые лучшие текстильные изделия древних культур мира. Создается впечатление, что они лишь недавно вышли из рук мастеров-ткачей.

Нарядно одетые умершие обычно находятся в сидячем положении с поджатыми к подбородку коленями и скрещенными на груди руками. Их черепа деформированы. На некоторых видны следы трепанации. Ученые склонны видеть в этом признаки особого магического культа. Возможно, такие операции являлись одним из видов жертвоприношения. Черепа свидетельствуют о высоком уровне развития медицины Паракаса. Врачи (или жрецы) умели извлекать из проломленного черепа обломки костей, давящих на мозг и вызывающих паралич. Отверстия в черепной кости индейцы, как правило, закрывали золотыми пластинами. В ходе операции использовались хурургические инструменты из камня и кости (пинцеты, обсидиановые ножи, иглы, скальпели, турникеты для зажима кровеносных сосудов и т.д.) такого высокого совершенства, что современные врачи предприняли попытку использовать их в работе. Эксперимент привел к положительным результатам.

К сожалению, пока наука ничего не может сказать о социально-политическом устройстве общества, представители которого были погребены в паракасских некрополях. Следы паракасской культуры теряются около 200 г. до н. э.

Центральноандская область в классический период.

В конце I тыс. до н.э. в северо-центральных районах Перу начались крупные передвижения племен. Скотоводство распространяется в районах, где ранее оно было неизвестно. Усовершенствуется обработка минерального сырья. Керамика начала I тыс. н.э. не уступает лучшей продукции древневосточных гончаров. В середине I тысячелетия н.э. создатели культуры рекуай в горах северного Перу изготовляли парадные сосуды на гончарном круге. Однако это изобретение в дальнейшем не получило распространения.

На конец I тыс. н.э. приходится последний заметный сдвиг в совершенствовании технологии. Он ознаменован прежде всего прогрессом металлургии. На северном побережье осваивают выплавку меди из серосодержащих руд, что позволяет отныне неограниченно расширять производство этого металла. Бронза (мышьяковистая на побережье и оловянистая в горах) используется теперь для изготовления любых орудий.

С IX-X веков н.э. на побережье Перу начинается прокладка более крупных, чем ранее, магистральных каналов, соединивших оросительные системы отдельных долин.

В первых веках нашей эры в Центральных Андах начинается формирование государств с населением в сотни тысяч человек, складываются и развиваются самобытные культуры, как в горных районах, так и на побережье. Наиболее известными среди них являются культуры Наска, Мочика, Лима (на побережье), Тиауанако, Уари и Тайрон (в горах).

Культура Наска (100 – 500 гг. н.э.)

Другой важный центр южной части перуанского побережья — Наска. Его главными очагами были долины рек Ика, Наска, Писко. Представители этой культуры не оставили после себя дворцов, храмов и пирамид, которые строились со времен Чавина. От этой культуры до нас дошли лишь следы небольших сельских поселений.

Насканцы, по-видимому, были неплохими земледельцами. 2000 лет назад площадь обезвоженных земель в этом регионе была значительно больше, чем в XX в., и насканцы часто были вынуждены искать воду под землей. Они строили большие водные резервуары, прорывали огромные акведуки, подводили прямо к полям водопроводы, которые и сейчас служат их далеким потомкам. Подземные водные туннели имеют большое поперечное сечение (в рост человека) и значительную протяженность.

Однако насканцы прославились не только великолепными гидросооружениями, но и превосходными керамическими изделиями. Они создавались без гончарного круга, покрывались глазурью и имели многоцветную окраску. Древние перуанские жрецы знали и гончарный круг, и даже токарный станок, но считали кощунством их применение для изготовления предметов повседневного обихода. Эти приспособления использовались только для производства парадных ритуальных сосудов и культовых каменных предметов.

Для росписи сосудов художники использовали около 11 цветов (несколько красных и желтых оттенков, коричневый, серый, розовый, фиолетовый, а также охру и цвет кости), но не знали синей и зеленой краски. Разнообразные цветовые комбинации дополняли друг друга и радовали глаз красочным соцветием. Глиняная посуда наска часто имела форму кубка или сосуда с двумя горлышками, соединенными мостовидной ручкой в виде головы человека или птицы.

Керамика наска — самая яркая в Америке и отличается тонкостью полихромной росписи. Орнамент своебразен: антропоморфные изображения каких-то фантастических человеко-ягуаро-птиц, растения, животные, рыбы, птицы (колибри и ласточки) и обилие отсеченных вражеских голов, бывших, пожалуй, самым излюбленным сюжетом насканцев. Этот мотив связан с широко распространенным обычаем постоянно носить отсеченную голову врага, подвесив у пояса или прикрепив к руке, бедру, что свидетельствовало о доблести воина и о большом количестве магической энергии, которую давал ему такой трофей. Этот кровавый обычай нигде более не был распространен в таких масштабах, как в Наска.

Не меньше керамики были знамениты ткани наска. Их ткали из хлопка, шерсти и человеческих волос. В производстве полотен использовалась гамма из более чем 200 цветов и оттенков. Рисунки тканей часто повторяли мотивы, встречающиеся на сосудах. Древние умельцы знали вышивку, производство парчи, ковров и другие виды ткацкой техники.

Носители насканской культуры не снискали себе славу хороших градостроителей, несмотря на то, что у них были крепости (Човаченто, Амато, Уара-то), храмы (Кауачи), административные, жилые постройки из высушенного на солнце сырцового кирпича.

Самым красивым городом считается Кауачи (в долине реки Наска). Город еще плохо изучен, но установлено, что его населяло несколько тысяч жителей. Самый знаменитый памятник Кауачи — святилище Эстакерия, состоящее из сотен стволов мескитового дерева (альгарроба). Центр памятника —- четырехугольник, образуемый двенадцатью рядами стволов по 12 столбов в каждом. Его истинное назначение окончательно не установлено: большинство ученых предполагает его связь с календарем.

Однако все это не идет в сравнение с уникальным явлением культуры Наска - "Путеводными указателями для странников", как назвал его Педро Сиеса де Леон в "Хронике Перу", написанной в 1548г. Речь идет о Пампа-де-Наска. Эта долина, имеющая длину 70 км и ширину 2 км, вся испещрена множеством неглубоких линий и рядами камней. Линии и камни идут параллельно друг другу, Пересекаются, образуя замкнутые пространства, треугольники, квадраты, трапеции и другие фигуры. С поверхности земли они большей частью неразличимы, поэтому впервые их заметили с самолета в начале 30-х гг. XX в. Среди хитросплетения линий просматриваются изображения животных: 120 — 200- метровых птиц, ящеров, обезьян, игуан, пауков, касаток (одно из божеств Наска), змей и собак.

Опись фигур и линий этой уникальной гигантской картинной галереи была впервые сделана немецким математиком, профессором Марией Райхе в результате почти 30-летней исследовательской деятельности в насканской пустыне. Изображения точно соответствуют рисункам на керамике. Для того чтобы нанести их на поверхность земли, надо было сначала все начертить в маленьком масштабе на плане с исключительной точностью, так как даже 1 мм отклонения при перенесении на землю давал бы искажения в несколько десятков метров. Для этого должны были существовать специальные инструменты и единицы измерения. М. Райхе доказала, что основная мера насканцев равнялась 1 м 10 см. Ее умело делили на десятые доли (т. е. пользовались десятеричной системой), но наиболее распространенной единицей был 33 м 66 см.

Неясно, сколько людей принимали участие в реализации столь грандиозного мероприятия и каким целям служил этот уникальный памятник (космодром, аэродром, своеобразный календарь, культовый объект, послание богам или система линий, разгораживающих территории отдельных кланов и соединяющих святилища). Ясно одно, изображения действительно привязаны к зимнему и летнему солнцестоянию, имели определенное отношение к луне, а некоторые линии определяли позицию или движение звезд и созвездий. Древность изображений Наска пока установить не удалось. Однако по характеру их стиля ученые склонны считать, что они были созданы в период Чавина или несколько позднее, ближе к началу нашей эры.

Последние следы, оставленные таинственной насканской культурой, теряются около пятого века нашей эры, оставив потомкам множество загадок.

Культура Мочика (400—800 гг. н.э.)

Современницей Наска и одной из самых значительных цивилизаций Перу до появления инков была культура Мочика, получившая название от долины, считавшейся ее главным центром. Область ее влияния — 24 оазиса, расположенных в долинах прибрежных рек Чикама, Виру, доходя до Пакасмайо на севере, а на юге - до Непеньи. Таким образом, территория эта занимала прибрежную полосу протяженностью около 300 км. Все исследователи, занимающиеся изучением перуанской истории той эпохи, сходятся во мнении, что распространение влияния культуры Мочика явилось следствием военной экспансии.

В этом регионе Перу хороший приморский климат и плодородная почва. Подобно египетской долине Нила мочикская земля регулярно затопляется водами реки, обеспечивая высокие урожаи два раза в год. Естественно, что в таких условиях основным занятием жителей было земледелие.

Сегодня нас не могут не удивлять агрономические и инженерные познания мочика. Они применяли орудия труда, которые спустя тысячу лет использовали инки. Многие из них и поныне не вышли из употребления у некоторых категорий сельских труженников Латинской Америки. Мочика использовали удобрения (гуано), что позволило им улучшить качество таких культур, как маис, картофель, тыква, помидоры, а также вывести некоторые новые сорта съедобных растений, малоизвестных или вообще не выращиваемых за пределами Перу. Мочикские инженеры создавали грандиозные оросительные сооружения - каналы и акведуки. По одному из них - Ла-Кумбре - протяженностью более 130 км вода от истоков реки Чикама бежит до самого побережья и в наши дни. Если русло канала должно было пересечь глубокий овраг, упорные мочика выходили из положения, создавая акведуки. Один из них - Аскопе, расположенный в той же долине Чикама, достигает в высоту 15, а в длину 1400 м. Таким образом, есть весомые основания говорить о высоком инженерном искусстве мочика.

Представители этой культуры были не только опытными земледельцами, но и искусными рыболовами. Море давало много продуктов (рыба, крабы, моллюски и др.) Уходя далеко в море на плотах и каноэ, мочика ловили рыбу удочками и сетями. Охота имела вспомогательное значение и была, скорее всего, привилегией знати. При помощи собак, загонов, сетей, копий и метательных трубок они охотились на оленей, пум и птиц. Рацион мочика дополняло мясо лам и морских свинок, которых разводили практически в каждой семье. Судя по всему, большой популярностью у мочика пользовалось пиво (чича) из перебродившего маиса. По подсчетам Табио, при разумном использовании и распределении всех этих ресурсов, их вполне хватало на 2 млн. человек, проживавших тогда на побережье.

Большую роль в хозяйстве играло ремесло: ткачество, изготовление одежды и изделий из перьев (головные уборы и украшения), ювелирное дело. Мочика признаны лучшими металлургами доинкского Перу. Они работали с золотом, серебром и медью, владели чеканкой, ковкой, пайкой, инкрустацией полудрагоценными камнями и перламутром. С помощью этих техник мочика достигли значительных успехов в искусстве всех видов мелкой пластики из золота, из дерева, раковин и кости. Печально знамениты найденные в XIX в. полковником Ла Роса изящные бабочки, которые могли парить в воздухе, если на них дунуть. Каждая из бабочек, а их было около пяти тысяч, весила менее грамма и не была похожа на другую. К сожалению, вся эта уникальная коллекция была переплавлена в золотые слитки.

Главным достижением культуры мочика остается керамика. Самая существенная особенность — отсутствие жанровых сцен, ее сюжеты связаны с мифами и верованиями. Назначение большей части мочикской керамики было не бытовое, а религиозное, эстетическое и общественно-политическое. Высококвалифицированные мастера, специализировавшиеся в данной области, работали по заказу государства, создавая художественные произведения со сложными пиктограммами, имевшими глубокий смысл. Мастерство умельцев мочика было настолько совершенно, что рисунки керамики как бы оживают, становятся динамичными и дают возможность наблюдать, например, превращение обычной морской улитки в растущего на глазах демона, мечущегося в своем панцире. Талантливо воспроизводились даже эмоциональные состояния (боль, радость, печаль и т. п.).

Сюжеты керамических изделий позволяют познакомиться с общественным устройством мочика. На вершине общественной пирамиды стоял правитель, опиравшийся на двух-четырех сопровителей (по числу «четвертей» государства), разделявших между собой сферы влияния (государство, армия, культ, судебная власть).

Законы мочика были жестоки. За малейшую провинность отрубали какую либо часть тела (руку, ногу, нос или губы). Высшая мера наказания — убийство камнями. Все эти процедуры проходили публично.

Основу общества составляла самая многочисленная часть населения - свободные общинники — земледельцы и ремесленники. Ниже стояли слуги - свободные, но не имеющие земли люди, а в самом низу общественной пирамиды — рабы.

Определить социальную принадлежность различных слоев населения можно было по одежде: у знати богатые наряды с множеством украшений, у рядовых жителей — простая одежда, рабы ходили нагими.

Мочика, как и все индейцы, были очень религиозны. Они еще почитали божественного ягуара, но культ этого животного уже затмевается поклонением таинственному ночному светилу, повелевающему приливам и отливам рек и морей, влияющему на урожаи и людские эмоции - Луне (Си). Однако самым главным божеством мочика считали богочеловека - Аи Апэка («Toт, кто творит»). Он создал Вселенную и, поддерживая ее жизнеспособность, борется с Тьмой и Хаосом, помогает людям. Верными проводниками Творца считались сокол, морской орел и собака. Подобно мезоамериканским народам, мочика «питали богов человеческой кровью», которая «передавалась» священным силам при посредничестве гонцов - морских орлов. Поэтому рисунки так часто изображают этих птиц, пьющих из ритуальной миски. Это наиболее распространенный мотив в мочикской культуре.

Особым ритуалом были спортивные состязания в беге, а каждодневным обрядами считались чтение молитв и употребление листьев коки, обладающеми наркотическим действием.

О культовых сооружениях мочика можно судить по пышным храмам, особенно по двум гигантским сооружениям, известным сегодня как Уака-дель-Соль ("Пирамида Солнца") и Уака-де-Луна ("Пирамида Луны"). Они представляют собой постройки, расположенные на нескольких ступенчатых платформах.

«Пирамида Солнца» - одна из самых грандиозных перуанских построек. Это ступенчатое монументальное сооружение, воздвигнутое в культовой метрополии в долине реки Моче (Пампа-де лос Мочика), имеет площадь основания 342х159 м и высоту 48 м, его дополняет «Пирамида Луны» (основание 80х60 м, высота 21 м), внутренние стены которой были покрыты многочисленными росписями. Одна из них, например, изображала бунт вещей и их войну с людьми. Встречаются также «портреты» пленных, предназначенных в жертву богам. Живописные изображения украшали и другие постройки мочика. Так, например, сюжет росписей одной из пирамид, расположенной в Паньямарке, дает представление о социально-политическом устройстве этого государства, а также о подвигах мочикских воинов. Остатки уникальных ритуальных построек сохранились также в долинах рек Непенья (шестиступенчатая двадцатиметровая пирамида), Хекетепеки (религиозный центр Пакатнаму — 57 пирамид) в других местностях. Их связывали широкие дороги (9,8 м), хотя индейцы древнего Перу не знали колеса.

Монументальная архитектура, масштабы ирригационных сооружений позволяют предполагать наличие у мочика деспотического государства.

Нельзя сказать однозначно, была ли письменность в Мочикской культуре. Не исключено, что ответ на этот вопрос может дать керамика. По мнению некоторых ученых, рисунки на керамических сосудах заменяли мочика письмо. Однако перуанский исследователь Рафаэль Ларко Ойле считает, что оригинальной письменной системой являются бобы фасоли, покрытые различными черточками, кружочками, крестиками и точками, которые часто встречаются на посуде и тканях. Отсюда он делает вывод: изображенные на рисунках бегущие персонажи - часки (гонцы). Они передают друг другу кожаные мешочки, наполненные бобами фасоли с изображенной на них письменной информацией.

О ткацком искусстве мочика мы можем судить к сожалению в основном по изображениям на керамике, поскольку земли этого района не способствуют длительному сохранению подверженных тлену материалов. Тем не менее то немногое, что дошло до наших дней, свидетельствует о значительном развитии ткачества.

Говоря об обработке металлов, нельзя не отметить, что мочика не знали бронзы. Вместе с тем они оставили доказательства своего высокого мастерства в ювелирном искусстве - восхитительные чеканные украшения из золота и сплавов из золота, серебра и меди. Они знали технику утрачиваемой восковой модели, пайку, отпуск металла и позолоту. Больших успехов мочика достигли и в мелкой пластике из дерева, раковин и кости.

Судя по всему, мочика были большими любителями музыки, о чем можно судить по найденным при раскопках барабанам, бубнам, небольшим трубам и флейтам разных типов. Танцоры, изображения которых встречаются на керамике, обряжались в маски животных и прикрепляли к одежде шлейфы. Эти танцы, по-видимому, имели отношение к религиозному культу, отражавшему воинственный дух мочика. Самым распространенным образом этого культа был ужасающего облика ягуар с антропоморфными чертами. Позднее этот культ унаследовали носители культуры Чиму. Ягуара они почитали под именем Ай-Апека как бога войны, которому во время ритуальных церемоний воины-жрецы приносили жерты.

Культура мочика, достигнув высокого уровня развития и самостоятельности, исчезает с исторической арены в начале IX в. н. э.

На центральном побережье существовало, по-видимому, еще одно объединение, близкое по характеру Мочика, которому соответствует культура Лима, но оно было в два –три раза меньше мочикского и изучено хуже. Дальше к югу власть местных вождей не распространялась за пределы отдельных оазисов.

Культура Тиауанако (500 г. до н.э.- 1100 г.н.э.)

Одной из наиболее значительных в южноамериканском регионе признана культура Тиауанако. Ареалом ее распространения были Центральные и Южные Анды, а центром, откуда исходило ее влияние, город Тиауанако, расположенный на Боливийском плоскогорье (Верхнее Перу) на высоте 4 тыс. м над уровнем моря, в 60 км восточнее Ла-Паса. Тиауанако часто называют «американским Тибетом». Холодная равнина, окруженная снежными Кордильерами, находится к югу от самого высокогорного в мире судоходного озера Титикака. Считают, что в период расцвета культуры оно доходило до самого города.

Зарождение «имперской» цивилизации Тиауанако началось в конце 1-го тыс. до н.э., а расцвет ее приходится на длительный период, называемый археологами классическим. Он продолжался с III по VIII в. н. э. Тем не менее, следует отметить, что единого мнения относительно хронологических рамок и этапов развития этой культуры пока не существует. Так, например, Табио считал, что период "классического" Тиауанако и берущих от него начало культур Уари и Пачакамак, приходится на 500-900 гг. н. э. Ибарра Грассо разработал полную хронологическую периодизацию развития Тиауанако, выделив пять основных этапов. Первые три: с 500 г. до н. э. примерно по 300 г. н. э. - "эпоха зарождения"; четвертый: с 300 г. н. э. по 800 г. н. э. - "классический период"; пятый: с 800 г. н. э. примерно по 1100 г. н. э. - "экспансионистский период". Другие исследователи, например А. Познанский, приписывали этой цивилизации возраст в 16 - 18 тыс. лет. Нерешенным остается также и вопрос о том, был ли Тиауанако городским поселением, или представлял собой ритуальный центр. Исследования последних лет позволяют делать вывод о том, что руины Тиауанако соответствуют сходному типу городов Мезоамерики, таких как Теотиуакан. Подобный тип городского поселения носил в древности название "Тайпикала", что на языке аймара означает "срединный камень". Тиауанако был городом - государством, территория распространялась на гораздо более обширный район, чем тот, который в настоящее время занимает археологический комплекс. По мнению Ибарра Грассо, в рамках той же цивилизации Тиауанако в близлежащих районах существовали другие города-государства, хотя до сих пор они не открыты. Если бы эта концепция подтвердилась, можно было бы с достаточной степенью вероятности утверждать, что политическая организация Тиауанако была сходна с организацией майя или чибча.

Тиауанако занимал пространство в 450 тыс. кв. м. Его великолепные сооружения имели каменную кладку. На 100-тонные блоки из песчаника положены кубы весом по 60 т. Эти блоки подгоняли друг к другу с такой точностью, что не надо было прибегать к известковому раствору, он просто был не нужен. Наиболее впечатляющей постройкой городища является Акапана — пирамида высотой 15 м и длиной основания 250 м, на вершине которой находится искусственный водоем, четко ориентированный на восток. Наличие искусственного источника воды дало основание некоторым исследователям считать пирамиду крепостным сооружением, использовавшимся как укрытие в случае осады.

Самым загадочным сооружением Тиауанако считается «Полупогруженный храм», его основание опущено почти на двухметровую глубину. Не менее знаменит другой выдающийся памятник города -Каласасайя. Это самое большое тиауанаканское сооружение (128х118 м), поднятое примерно на 3 м. над поверхностью земли, имеет прямоугольное основание площадью около 1300 кв. м и обнесено четырехгранными каменными столбами с каменной кладкой в промежутках между ними. Внутренний двор Каласасайи находится ниже уровня земной поверхности. Древние обитатели города вступали во дворец через большие каменные ворота по монументальной лестнице с шестью ступенями. Комплекс был украшен золотом. Даже гвозди, державшие золотую фольгу, покрывавшую здание, были золотыми. Интересно, что на территории Тиауанако в руинах дворца Кантатайита, расположенных к западу от Акапаны, есть большой камень, служивший макетом для постройки Каласасайи. На него нанесены все ее детали. В числе археологических памятников, окружающих Каласасайю с запада и востока, есть небольшой подземный храм.

Внимания заслуживает и монументальная скульптура Тиауанако. По размерам она превосходит даже ольмекскую. В основном это гигантские стелообразные колоссы высотой от 3 до 7, 5 м и весом до 100 т. Высеченные из монолитных каменных глыб, они стоят в Пума-Пунко - археологическом комплексе, расположенном в километре к юго-западу от центральной части Тиауанако. Самая знаменитая из них — так называемый «Монолит Беннетта». Голова статуи из розового камня украшена тюрбаном, руки сложены на груди, живот перевязан широким поясом, а глаза смотрят прямо перед собой, создается иллюзия, будто из них текут слезы. Возможно, некогда этот монолит был раскрашен. Все статуи отличаются такими характерными чертами как выпирающие ребра, заметно выступающие челюсти и губы, которые подчеркивают их сверхъестественный характер. Почти все статуи покрытты фрагментарными рисунками. Интерес вызывает тот факт, что ни одна из статуй не изображает женщину. Каменные изваяния запечатлели образы воинов и жрецов.

Прославили Тиауанако Инти-Лунку («Ворота солнца»), высеченные из единой глыбы андезита высотой 3 м и шириной 4 м. Их вес превышает 10 т. Верхняя часть ворот украшена богатым рельефом, в центре которого фигура главного божества. От его головы расходятся солнечные лучи, руки сжимают жезлы, из глаз текут слезы. К богу устремились бегущие существа ( 48 персонажей) с крыльями за спиной и коронами на головах. Некоторые из них антропоморфны, другие имеют головы кондоров. Вероятнее всего, фигура на Инти-Лунку изображает древнее божество андских индейцев - Кон-Тикси Виракочу - Творца Мира. Мифы повествуют о том, что он сотворил свет, а затем и землю. Для того чтобы она не была пустой, бог создал людей, которые и построили город Тиауанако. Но так как люди не желали следовать наказам Виракочи, разгневанный бог превратил их в камни и послал на землю потоп, длившийся шестьдесят дней. После того как воды отошли, а земля просохла, Творец продолжил созидание — сотворил «небесные диски»: Солнце, Луну, Венеру и другие планеты, звезды и созвездия и вновь людей — мужчин и женщин. Он отправил их парами по всему свету. Затем бог создал животных. Пройдет время и Виракоча в образе просветителя появится на Земле для того, чтобы разделить людей на племена и народы, дать им законы, религию, ритуалы, научить полезным занятиям.

В конце I тыс. н. э. в Тиауанако складывается могущественная и образованная правящая верхушка, которая жила за счет излишков труда земледельцев (основной продукт — картофель и перуанский рис). К услугам знати были ремесленники, крестьяне и торговцы, которых называли людьми без титула. Можно предположить, что город был государством с высокой степенью централизации управления, поскольку возведение тиауанаканских сооружений и доставка тяжелого строительного материала требовали организованного труда тысяч человек.

В Тиауанако обрабатывали медь, бронзу, олово, золото и серебро. Об этом свидетельствуют украшения, топоры, диски, золотые сосуды.

Изящество изделий гончаров не уступало керамике Наска. Тиауанаканские умельцы создают керамические изделия, которые по совершенству могут соперничать с фарфоровыми. Различной формы, чаши-пуку, кубки-керо, зооморфные сосуды в форме голов ягуара, ламы, кондора. Роспись керамики была полихромной, натуралистичной и стилизованной (украшена орнаментом, подобным греческому меандру, и ступенчатыми мотивами). Она четко очерчивалась черной и светло-коричневой красками.

По-видимому, в том же стиле были украшены тиауанаканские ткани. Самым распространенным ее видом были пончо. На некоторых пончо имелись ряды темных полос. Предполагают, что такие пончо были "формой" государственных служащих. Несмотря на то, что из-за влажности почвы ткани Тиауанако не сохранились, скульптура и изображения на керамике дают нам возможность делать вполне обоснованный вывод о том, что тиауанаканское искусство ткачества было не ниже паракасского.

До конца I тыс. н. э. влияние Тиауанако распространялось лишь на близлежащие земли - к югу от озера Титикака и некоторые его острова, а также территории, лежащие к востоку от долины Ла-Паса. Однако в первые 400 лет I тыс. это государство стало проводить активную экспансионистскую политику и подчинило себе территории современных боливийских департаментов Ла-Пас, Кочабамба, Оруро и Потоси. Позднее Тиауанако стало господствовать во всем Южном Перу, включив в свои владения Куско и территории побережья вплоть до Кальехон-де-Уайлас. На юге его влияние доходило до пустыни Атакама в Чили.

В этот период Тиауанако максимально распространяет свое культурное влияние и политическую гегемонию. Но одновременно наметился упадок художественного стиля, а вслед за этим и общий культурный упадок. В начале XII в. Тиауанаканское государство перестало существовать. С авансцены южноамериканской культуры уходит еще одна уникальная цивилизация. Тем не менее, в ту эпоху существовал по меньшей мере еще один центр, уровень развития которого достиг таких же высот, как и Тиауанако. Назывался он Уари.

Культура Уари (500 - 1200 гг. н.э.)

Уари располагалось к северу от Тиауанако. Влияние этого высокогорного государства распространялось как раз на тот регион, где впоследствии к власти пришли инки. Эта культура была открыта в 1931 г. Тельо в бассейне реки Мантаро в провинции Уанта департамента Аякучо. По терминологии Лумбрераса державу Уари также называют "империей Аякучо". Ее земли простирались от Кахамарки и Ламбаеке до Куско и Арекипы, а столицей был Уари, число жителей которого превышало 50 тыс. человек. Своего высшего уровня развития "империя Аякучо" достигла к IX в.

Свое название эта древнеперуанская держава получила от наименования ее столичного центра. Городские постройки этого археологического комплекса занимали пространство в 10 тыс. кв. км. Архитектура и скульптура Уари во многом уступали достижениям Тиауанако - каменная кладка стен была гораздо грубее, а на статуях отсутствовали изящные рисунки, столь характерные для Боливийского плоскогорья. Тем не менее, некоторые исследователи полагают, что Уари испытывало на себе культурное влияние Тиауанако и Наска. От Наска это государство получило в наследство секреты многих ремесел, в частности изготовление шерстяных тканей, а также торговлю, благодаря которой купцы "империи Аякучо" сумели распространить свое влияние на юге до Каньете, Ики, Лимы и даже Арекипы, а на севере - Кальехон-де-Уайлас. От Тиуанако были восприняты некоторые черты архитектурного стиля, керамики, техника производства изделий из бронзы и украшений из бирюзы. Кроме того, Тиауанако передал "империи Аякучо" свой религиозный культ, главным божеством которого был тот же персонаж, что был изображен и на Инти-Лунку.

Активная военная экспансия Уари началась в первые годы X в. и охватила всю территорию нынешнего Перу. При этом завоеватели насильно навязывали покоренным племенам своих богов. Владыки Уари в определенном смысле были самыми близкими по культуре предшественниками инков. И те и другие были жителями гор, и те и другие были завоевателями; подобно инкам, они, судя по всему, держали своих подданных в ежовых рукавицах, рассылая повсюду строгие приказы. Для сбора налогов они отправляли сборщиков в самые отдаленные места империи.

Расширение "империи Аякучо" предполагало основание городов, подобных самому Уари, способных прокормить многочисленное население. Не случайно рядом с ними были расположены склады продовольствия, резервуары для хранения воды, прорыты каналы и созданы другие сельскохозяйственные строения, связанные между собой сетью пешеходных дорог, как, например, в Чинчайсуй. Уари были прирожденными строителями, они стали поистине первыми городскими планировщиками в Южной Америке. Один из крупнейших административных центров империи - город Пикильякта, расположенный всего в 27 километрах к юго-востоку от Куско, они спланировали с такой безукоризненной точностью, точно ставили военный лагерь. Пикильякта насчитывал 700 монументальных сооружений, многие из которых достигали высоты трехэтажного дома и были длиной около 46 м. Каменная кладка стен таких зданий скреплялась цементом, смешанным с глиной, а снаружи накладывался слой глины с гипсовой штукатуркой. Судя по сохранившимся развалинам, стены некоторых построек достигали 1,8 м в ширину и возвышались на фундаменте до отметки 15 м. Некоторые исследователи полагают, что позднее примером Пикильякты воспользовался Инка Пачакути для обновления Куско. Судя по всему, великий правитель прямо заимствовал как планировку улиц, так и общую схему "канчи" - закрытого жилого участка с внутренним двориком, который стал образцом для домов в имперском инкском стиле.

По мнению Табио, "империя Аякучо" начала распадаться уже к 800 г., а ее города были покинуты жителями. В этот период подобные процессы наблюдались и в Мезоамерике. Но существует и другие точки зрения относительно времени заката Уари. Так, например, Лумбрерас в работе "Происхождение государства и общественных классов в доиспанском Перу" стремится доказать, что существование этого государства было более продолжительным. По его мнению, Уари, называвшийся "бирюзовым городом", перед тем как исчезнуть к XII или XIV в., пережил длительный период упадка. Не исключено, что падение Уари было связано с вторжением племен чанка - нового народа завоевателей, которому было суждено недолгое существование: уже занималась заря инкского периода. Тем не менее, на месте Уари остались свидетельства его былого величия - стены, улицы, площади, храмы, обломки домашней утвари и инструментов, применявшихся на общественных работах, а также останки создателей этой империи.

Тайрон (600 - 1100 гг. н.э.)

В районе горы Сьерра-Невада-де-Санта-Мар-та жили племена, которые впоследствии получат название тайроны («золотых дел мастера»). Они занимались террасным земледелием (маис, юкка), садоводством, рыболовством и пчеловодством. Тайроны были прекрасными строителями. Их города достаточно велики. В центре каждого из них стоял храм. Для тайронской архитектуры характерны высокие каменные платформы под домами и длинные лестницы с выстланными плиткой ступенями, ведущие к жилищам, расположенным высоко в горах, а также огороженные треугольные площади, акведуки, каналы, мосты и вымощенные камнем дороги.

Ремесленники Тайрона изготовляли разнообразную керамику (статуэтки и свистульки, амфоры и зооморфные курительницы, погребальные урны и антропоморфные вазы), хлопчатобумажную одежду и уборы из перьев. Но более всего они прославились броскими ювелирными украшениями: подвесками для носа, браслетами, большими амулетами, кольцами, которые носили на руках и ногах, бусами и ожерельями.