Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

ЧЕТЫРЕ КОРАБЛЯ ДЕРЖАТ КУРС НА ЗАПАД...

Янош Эрдёди ::: Борьба за моря. Эпоха великих географических открытий

ЧЕТЫРЕ КОРАБЛЯ ДЕРЖАТ КУРС НА ЗАПАД...

Несколько недель между небом и землей

Уже третий день бушевало море. Зимняя буря катила беловерхие волны под серым небом. Куда ни глянь, всюду на беспокойной воде раскачивались голубовато-белые айсберги.

Ветер беспощадно швырял четыре корабля, словно желая разогнать их по всем концам света и потопить поодиночке. Но руки мужчин были сильнее, чем напор волн, их силу умножала ловкость и навигационная наука человека, властвовавшего и над водной стихией. Корабли викинга Лейфа не отрывались друг от друга: как бы ни швыряла их вода, они упорно поворачивали нос на запад. Сильный удар веслами в правом или левом ряду, несколько ловких маневров длинной рулевой лопастью — и суда снова принимали прежний курс.

Олаф, сын Харальда, стоял на носу среднего корабля твердо, словно каменное изваяние, корабельный истукан. Взгляд его был устремлен вдаль. Если глаз чайки видит плывущую в море рыбу с высоты полета стрелы, то глаз Олафа был столь остер, что и на тройном расстоянии полета стрелы замечал белую голову чайки, покачивающейся на воде.

Для Олафа было большой честью служить на флагманском корабле, быть впередсмотрящим на галере Лейфа, сына Эйрика Рауди. Прирожденный моряк, закаленный в штормах, Олаф был настоящим викингом. Кто бы мог подумать, что еще весной он носил монашеское одеяние, бормотал молитвы в монастыре и только на двадцатой весне своей жизни почувствовал немилосердную скуку в доме спасения и захлопнул его ворота за собой?

— Что видишь? — время от времени раздавался вопрос из глубины корабля. Это кричал Лейф.

Олаф, сын Харальда, отвечал:

— Воду и небо.

И опять воцарялась тишина. Слышался только вой ветра, грохот моря да равномерные удары весел по воде.

Мореплаватели отправились в рискованный путь. Их предводитель Лейф, сын Эйрика Рыжего, продолжал дело отца. Много лет назад Эйрик Рауди, по прозвищу Рыжий, в стране своих предков, на скалистых норманнских берегах, совершил убийство и, согласно древним законам страны, стал отверженным. Вместе со всеми своими чадами и домочадцами, а также с пожелавшими присоединиться к нему сородичами он сел на корабль, отправился на запад и нашел там новую землю, поросшую пышными лугами. Он так и назвал ее — Зеленая Страна, а на языке норманнов — Гренландия. Здесь он поселился, здесь вырос и возмужал его сын Лейф.

Повзрослев и набравшись сил, Лейф сам стал предводителем викингов. С четырьмя кораблями отважно пустился он в море, тоже на запад. Ходили слухи, что за широким морем лежит обширная и плодородная земля, до нее уже не однажды добирались норманнские корабли, рыскающие по бурному морю в поисках приключений. Сам Лейф побывал уже на разведке близ неведомых берегов.

Моряки-викинги были героями удивительных морских путешествий. За несколько поколений до Лейфа они добрались до далеких южных берегов земли франков, разграбили их города и вернулись с богатой добычей. Некоторые роды остались там, на теплых южных берегах, другие пробрались еще дальше на юг; об их удивительных приключениях певцы слагали стихи. Но Лейф стремился на запад, куда в свое время отправился его отец.

Тянулись дни, проходили недели между небом и водой. Впередсмотрящий неустанно пронизывал взглядом туман, дождь, снежный вихрь. С восхода до заката солнца на носу корабля стоял Олаф, а Лейф у рулевого весла ждал крика «Земля!»

Гребцы работали четко и слаженно. Их жены и дети разместились на прикрытом досками корабельном дне, раз в день женщины разводили в каменной плите огонь и варили кашу, приправляя ее сушеным и копченым мясом. На одном корабле с двенадцатью парами весел помещалось сорок-пятьдесят мужчин с семьями. Флот Лейфа из четырех судов насчитывал около двухсот моряков; столько же женщин и множество детей теснились в трюмах. В конце третьей недели пути, когда продовольствие и пресная вода были уже на исходе, силы мужчин начали убывать.

Олаф знал, что идут последние дни декабря: в бытность свою монахом он постиг премудрость христианского календаря и теперь древними руническими знаками отмечал на куске доски безвозвратно уходящие дни. Фыркнув, он тихонько засмеялся про себя: «Через два дня конец света!»

Это была одна из причин того, что весной ему надоела монастырская дисциплина. В начале 999 года после рождения Христова священники и их мирная паства вбили себе в голову, что, в соответствии с предсказаниями Библии, в конце года, в преддверии тысячелетия наступит конец света, Земля и все живые существа погибнут. В ожидании всесветной катастрофы монахи стремились очистить душу бесконечными постами, молитвами и всяческими покаяниями — такое самоистязание показалось Олафу чрезмерным. Он скинул монашеское одеяние, отказался от монашеского имени — брат Бенедикт, — покинул монастырь и вернулся к своему роду, а потом взошел на борт корабля-флагмана Лейфа, сына Эйрика.

И как раз в тот день, когда блаженные христиане ожидали зова небесных труб, возвещающих о конце света, около полудня острый глаз Олафа различил на горизонте какую-то бледную полоску.

Опасаясь строгости предводителя Лейфа, он не посмел закричать «Земля!», а лишь сказал осторожно:

— Я что-то вижу. . .

Удары весел стали тверже, четче, быстрее, попутный ветер наполнил парус. . . и это «что-то» стало ближе, отчетливее. Это была земля. Берег.

Винландом, Страной Винограда, назвал Лейф землю, к берегам которой впервые пристали его суда. Второй берег он назвал Маркландом, Страной Лесов. Найденная за этими двумя землями широко раскинувшаяся суша из-за ее скалистых берегов получила название Хеллуланда, Страны Камней.

Вместо конца света Новый Свет

Так случилось, что как раз в дни ожидавшейся всемирной катастрофы, в начале II тысячелетия, вместо предсказанного конца света произошло совсем другое: нога европейца ступила на неизвестный до тех пор материк, самую северную оконечность нынешней Америки. На картах, составленных много сотен лет спустя, Винланд указан как Новая Шотландия, Маркланд — как остров Ньюфаундленд и Хеллуланд — как полуостров Лабрадор.

Однако новому крещению этих земель предшествовали многие события. Ровно через полтысячи лет после похода викингов европейские мореплаватели снова обнаружили заокеанский материк. Великое открытие Лейфа к тому времени было совершенно забыто, ибо ни Лейф, ни его спутники и сами не подозревали, что они, собственно, открыли. Они не могли себе представить, что земля, к которой они пристали, является частью огромного материка, тянущегося от Северного до Южного полюса. Во время морских скитаний викинги, или норманны, не раз приставали к неведомым берегам, но новые земли интересовали их лишь как территория для грабежа или для поселения.

Странные это были люди. Слово «норманн» (норд-ман), указывающее на их происхождение, означало лишь одно: северянин. Это были скандинавы, предки современных норвежцев, шведов, датчан. К ним в одиночку или группами присоединялись люди другого происхождения, заключались смешанные браки, пришельцы приспосабливались к образу жизни норманнов, обитающих в основном на кораблях. (Норманнами викингов называли в Западной Европе, на Руси они были известны как варяги.)

Викинги вели богатую приключениями жизнь: на своей северной родине они селились в деревнях, но время от времени покидали родные берега и отправлялись в отважные морские походы. После длительных путешествий они возвращались с богатой добычей, но иногда оставались на чужих берегах, если захваченная территория казалась им подходящим местом для жилья. Они предпринимали крупные, знаменитые переселения уже в те времена, когда в средних и южных районах Европы в эпоху Великого переселения народов огромные массы различных племен кочевали по развалинам распадающейся Римской империи. Однако викинги продолжали свои скитания и отважные грабительские походы и позже, в X—XI веках, когда в остальных частях Европы кочевые народы в основном уже осели и начали расслаиваться по национальным признакам.

Викинги были грозными завоевателями и воинственными авантюристами. Народы, населявшие побережье Атлантического океана по всей его длине, жили в постоянном страхе перед их всегда внезапным появлением. Вот что писал о них летописец тех лет: «Море прямо-таки извергало флоты чужаков; не было гавани, неприступного берега, не было форта или крепости, куда не проникли бы морские разбойники викинги».

Название Нормандии, ныне Северной Франции, хранит память о высадившихся и поселившихся там когда-то норманнах. Они проникли и далеко на юг, дошли до самого Средиземного моря и на острове Сицилия основали норманнское королевство. Долгое время владели они этим крупным островом и значительной частью Южной Италии, держа в страхе окрестные побережья. Смельчаки из Сицилийского норманнского королевства побывали на греческих берегах и в Византии.

Поселившиеся на юге группы со временем ассимилировались с местным населением, однако многие остались на севере и продолжали свой прежний, наполовину оседлый, наполовину пиратский образ жизни.

Беспокойный нрав и грабительские наклонности викингов имели свои основания: их, как и кочевые народы древности, к скитаниям побуждала борьба за существование. На их суровой родине, где земля давала скудный урожай и большую часть года была покрыта снегом, могли прокормиться лишь немногие, остальных ждала судьба скитальцев; на суше они вили себе временное гнездо, настоящим же их домом был объемистый корабль.

Длинный, похожий на вытянутую раковину и лишенный палубы корабль викингов был неприветливым и неуютным домом. Люди в нем мокли под дождем и снегом, под хлещущими через борт волнами. Гребцы на совесть работали длинными веслами и почти никогда не отдыхали, потому что паруса необычной пятиугольной формы лишь помогали движению корабля и без гребцов не могли сдвинуть с места судно.

Эти оторвавшиеся от родной земли бродячие корабли викингов почти постоянно были в пути. Вперед их гнал великий инстинкт, самый глубокий в человеке: стремление к лучшей жизни, желание уйти от жалкого прозябания. Они скитались по свету в поисках настоящей родины, где смогли бы жить по-человечески. В условиях того времени они не представляли свое существование иначе, как за счет других народов: обеспечить себе лучшую, сытую жизнь — значит отнять у кого-то землю, хлеб.

Кочуя по морям, завоевывая и грабя, викинги в совершенстве овладели наукой кораблестроения и накопили богатый навигационный опыт. Неудивительно поэтому, что в течение всего двух поколений в результате двух отважных походов (путешествие Эйрика Рыжего от норвежских берегов в Гренландию и путешествие Лейфа от Гренландии в Лабрадор) именно они оказались первооткрывателями Американского континента. Предводительствуемая Лейфом группа викингов осела на чужой земле.

Жизнь в новых колониях была беспокойной. Приходилось бороться с суровым северным климатом, с бурями, со скудностью земли, сражаться с коренным населением открытого побережья, которое сопротивлялось пришельцам. С некоторыми племенами колонисты жили в постоянной распре, другие же заключили с явившимися издалека викингами мир, вели с ними меновую торговлю.

Слухи об обетованных южных краях

От коренных жителей викинги услышали полумифические сказания о том, что в южных районах этого огромного материка, куда надо добираться много недель по морю или много месяцев по суше, народы живут в довольстве и изобилии.

Волнующие, манящие слухи. . . Аборигены скалистых берегов так часто говорили об этих сказочных далеких краях, что беспокойная молодежь и среднего возраста мужчины норманнской колонии построили новые корабли с традиционными двумя рядами длинных весел, подняли на мачты древние пятиугольные паруса викингов и снова пустились в море на поиски богатых южных краев.

К этому времени борода Лейфа уже начала седеть, да и Олаф, сын Харальда, из двадцатилетнего юнца превратился в солидного мужчину, главу семьи. Добрых десять лет они провели на берегах Хеллуланда, пока решились снова отправиться в путь.

Но теперь Олаф, стоя на носу корабля, смотрел не только вперед, а постоянно поглядывал и вправо: было решено двигаться на юг вдоль берега, значит, нельзя было удаляться от суши настолько, чтобы потерять из виду ее очертания.

Воздух становился все теплее, изменился состав лесов на берегах: между гигантскими соснами и другими северными породами хвойных все чаще стали попадаться дубы и какие-то неизвестные лиственные деревья. Позднее изменилась и пропорция: хвойные лишь изредка попадались среди пышных крон лиственных лесов.

Сходя на берег, чтобы пополнить запасы пресной воды и подстрелить свежую дичь, путешественники видели неведомых животных; в диком лесу шныряли краснокожие, враждебно настроенные люди — они пускали в незнакомцев стрелы, забрасывали их каменными топорами, копьями с отточенными наконечниками.

Викинги хоронили убитых товарищей, раненых вверяли заботам женщин и продолжали свой путь к сказочным южным краям. . .

Бородатый белый бог

Вот, пожалуй, и все проверенные, исторически достоверные факты. Дальнейшая история приключений викингов в Америке уже переходит в область не поддающихся проверке легенд. По песням, по туманным намекам в легендах можно лишь предполагать, что Лейф и его потомки благополучно достигли юга и нашли под его теплым солнцем богатую страну, однако их дальнейшую судьбу проследить невозможно.

Если в легендах есть какая-то доля правды, то отдельные группы отважных норманнских моряков добрались до побережья Центральной Америки, где в то время начали зарождаться огромные империи. Иначе говоря, они бывали в тех краях, куда европейцы по следам Христофора Колумба пришли лишь спустя пятьсот лет. . .

Ничего невероятного в этом предположении нет. Ведь если другие норманнские корабли гораздо раньше добрались вдоль берегов Европы до Сицилии, то корабли Лей-фа с таким же успехом могли достичь Мексики.

И что весьма примечательно: когда испанцы в начале XVI века вторглись в Мексику, коренные жители страны рассказывали им суеверные предания о бородатом белом боге, который прибыл сюда много сотен лет назад на белокрылом корабле, жил здесь среди краснокожих людей, затем исчез. Но наступит время, и он вернется. . .