О том, как было обычным среди Инков, что об Инке, проявившего отвагу и расширившего королевство или совершившего другое достойное упоминания дело, слагались ихние песни и ставились статуи;...

ГЛАВА XI. О том, как было обычным среди Инков, что об Инке, проявившего отвагу и расширившего королевство или совершившего другое достойное упоминания дело, слагались ихние песни и ставились статуи; а будь кто-либо трусливым и нерадивым, приказывали они, чтобы о таком говорили мало.

Я УЗНАЛ, когда находился в Куско, что среди королей Инков, королю, по ихнему называемого Инка, после смерти устраивали всеобщие и продолжительные оплакивания, а также совершали крупные жертвоприношения по их верованиям и обычаю; после чего среди старейшин народа обсуждалось, какова была жизнь и привычки ихнего уже мертвого короля, и что он принес полезного государству, или какие сражения он выиграл, ежели выступал против врагов, и обсудив эти дела между собой, а также другие, нам не совсем понятные, они определяли, был ли покойный король настолько счастливым, чтобы о нём осталась достойная всяких похвал слава, для чего, дабы своей храбростью и добрым правлением он заслужил вечной памяти у них, приказывали они созвать именитых кипукамайо[ков] [quiposcamayos], вот тогда заготавливался отчет, и умели они поведать о вещах, случившихся в королевстве, для того, чтобы сами они сообщали его другим, кто среди них избран как наилучший оратор и кто наиболее красноречив; а уж эти умеют отчитаться, соблюдая порядок, о каждом событии прошлого, как у нас  рассказываются романсы и рождественские песнопения [villancicos]; и они ни чем другим не занимались, кроме как обучением и умением их [песни] составлять на своём языке, для того, чтобы они были всеми услышаны и во время празднования свадеб и других развлечений, [которые] у них специально для того устраиваются, ведь известно, о чём следует говорить о прошлых временах на подобных празднествах об умерших правителях; а если речь идёт о войне, соответственно, самым изысканным образом они рассказывали о множестве сражений, в том или ином месте королевства случившихся; и, следовательно, для каждого дела у них существовали должным образом упорядоченными их песни или романсы[85], которые, в нужное время исполнялись, дабы они воодушевляли людей, слушая их, и разумели случившееся в иные времена, оставаясь в полном невежестве. И этим индейцам, по приказу королей знавших сии романсы, оказывали честь и покровительство и на них была возложена важная забота обучать своих детей или мужчин своих провинций, самых осведомленных и понимающих из выявленных среди них; и потому из уст одних об этом узнавали другие, да так, что и сегодня у них рассказывают о том, что произошло пятьсот лет назад, как будто речь идет о десяти годах[86].

И поняв, какой порядок имелся у них, дабы не забывать о том, что происходило в королевстве, следует знать, что их умерший король, если он был храбрым и хорошо проявил себя в управлении королевства, не утратив провинций, оставленных ему его отцом, не выказавшего малодушия и подлости, и не совершившего других безумий, как то: ополоумевшие князья свободно осмеливаются хозяйничать в его владении, - было дозволено и приказано самими же королями, чтобы были упорядочены почтенные песни и чтобы в них они были всячески превозносимыми и восхвалены таким образом, чтобы все люди удивлялись, слушая их подвиги и столь великие деяния; и чтобы эти [песни] не всегда и не всюду  оглашались и объявлялись, а только когда было бы устроено какое-либо собрание людей, сошедшихся со всего королевства по какому-либо поводу, и когда с королем собирались главные сеньоры [тоже правители?] на их празднествах и развлечениях, или когда совершались такиc [taquis][87] или ихние кутежи да попойки. В таких местах, знатоки романсов во весь голос, глядя на Инку, рассказывали ему о том, что его предками было сделано; а если среди королей кто-либо оказался  нерадивым, трусливым, склонным к порокам и  любителем почивать, не расширяя владений своей империи, они приказывали, чтобы о таких мало или вовсе не упоминали; они так [усердно] следили за этим, что, если кого-либо и обнаруживали, то его имя и потомство не забывалось,  но в остальном же старались умалчивать, не считая только песен о хороших и храбрых. А поскольку они так высоко ценили свои воспоминания, что, умерший один из этих столь великих правителей, выделял своему сыну единственное - власть, потому что был у них закон, что богатство и королевские органы власти того, кто был королем Куско[88], не имел бы никто другой в своей власти, и не забылась бы память о нём; для чего и сооружался идол из одеял[89] (???) с очертаниями, какие они хотели бы ему придать, нарекая его именем уже умершего короля, и выносили этих идолов с тем, чтобы поставить на площади [города] Куско, в то время, когда устраивались ихние праздники и вокруг каждого идола этих королей находились их жены и слуги, и подходили все, приготавливая там их еду и напитки, потому что дьявол  должен был говорить в тех идолах, как то у них в обычае. И у каждого идола были свои шуты или балагуры, весёлыми речами развлекавшие народ; и все сокровища, какие у правителя были при жизни, находилось во владении его слуг и родственников, и оно извлекалось во время подобных праздником с большой помпой; кроме того им непременно принадлежали его чакарас[90] [chacaras], а это название поместий, где они собирали свою кукурузу и другое продовольствие, благодаря чему содержали женщин со всеми остальными родственницами этих правителей, хранивших идолов и воспоминания, хотя те уже [давно] были мертвыми. И определённо, этот обычай был достаточным основанием для того, чтобы в этом королевстве насобирались такие огромные количества сокровищ, увиденные нашими собственными глазами; и от конкистадоров-испанцев я слышал, что, когда разведывая провинции королевства, они вошли в Куско, эти идолы [там] были, и это похоже на правду, поскольку вскорости, когда Манко Инка Юпанки[91], сын Вайна Капака, возжелал принять кисточку [корону], их публично извлекли на площадь Куско на виду у всех испанцев и индейцев, в то время там пребывавших.

Действительно, что испанцы уже завладели большой частью сокровищ, но остальное было спрятано и укрыто в таких местах, что немногие или никто не должен знать о нем, об идолах и о других ихних великих делах только и осталось упоминание, что в их сообщениях и в их песнях[92].

[85] В Испании на то время как раз был расцвет нового романса (прим. ред.)

[86] Примечание довольно интересное, если учесть, что никаких сведений о таких датах ни кем из хронистов не приводятся, в том числе и самим Сьеса де Леоном, чтобы можно было чётко установить откуда он взял это утверждение. (прим. ред.)

[87] В оригинале рукописи 1880 ошибочно: Triquis.

Собственно, хореографические постановки песен и танцев.

DGH:

Taquini, или taquicuni. Песня без танца или танец с напевом.

[88] Интересно, а были и другие короли в таком случае? (прим. ред.)

[89] В рукописи 1870 года: manto – накидка, но редакторы поставили de mano, т.е. – ручной, небольших размеров. Скорей всего этот вариант больше похож на правду. (прим. ред.)

[90] Похоже, речь идет о корпоративных землях, принадлежащих роду.

[91] В изд. 2005: Mango Inga Yupangue

[92] Примечание радакторов в изд.1880: «Двадцать лет спустя после того, как это было написано, лиценциат Поло де Ондегардо, обнаружил тайники, в которых индейцы прятали вышеназванных идолов, или, возможно, тела Инков и Койи, забальзамированных и обернутых в одежды, чтобы отдавать им втайне дань уважения и проводить по обычаю ритуалы.