Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Изабелла и Фердинанд против Жуана II (Буллы о разделе мира)

Свет Яков Михайлович ::: Колумб

Королевский двор в 1493 году на время прекратил свои скитания. В декабре 1492 года один каталонец со­вершил в Барселоне покушение на короля Фердинанда и тяжело ранил его. Лекари удержали королевскую чету в городе, и даже весенние месяцы Изабелла и Фердинанд просидели в каталонской столице, хотя обычно уже в марте они пускались в путь, откочевывая в южные провинции Кастилии и Арагона.

Адмирала при дворе лелеяли и ласкали, он вошел в великую милость к королеве и королю, и его охотно принимали у себя высокие магнаты и князья церкви.

Адмирал участвовал во всех дворцовых торжествах и играл видную роль на церемонии крещения шестерых индейцев. Его толмачом стал Диего Колон, и родичу Гуаканагари, и еще одному пленнику присвоили имена Хуан де Кастилья и Фернандо де Арагон. Этих «счастливцев» оставили при дворе, и они вскоре там зачахли и умерли.

Кардинал и примас Кастилии Педро де Мендоса, ко­торый и прежде благоволил к генуэзскому страннику, не раз приглашал его в свою временную барселонскую ре­зиденцию. Спустя сорок с лишним лет тороватый на вы­думку итальянский историк и литератор Джордано Бен­зоин связал с застольными беседами в доме кардинала одну явную «небывальщину» — историю о Колумбовом яйце (45). Кто-то стал будто бы утверждать, что яйцо невозможно поставить и удержать в вертикальном поло­жении, на что Адмирал ответил смелым «экспериментом»: он взял в руки яйцо и с силой присадил его к столешни­це тупым концом. Миф этот следует оставить на совести Бензони, тем более что к славе Колумба он решительно ничего не прибавляет, однако, несомненно, именно на кардинальских приемах Адмиралу удалось свести зна­комство не только с прелатами и царедворцами, но и с видными учеными. Здесь, в частности, он подружился с Пьетро Мартиром де Ангьерой и, возможно, встретился с выдающимся каталонским космографом Джауме Феррером.

Надо полагать, однако, что не так часто выпадали у Адмирала часы досуга. Королевская чета даром времени не теряла, Барселона стала центром подготовки новой экспедиции в Индии.

И, кроме того, необыкновенные открытия Адмирала сразу же выдвинули множество серьезных проблем во внешней и внутренней политике Католических Королей.

Невольный визит Адмирала в Лиссабон побудил ко­роля Жуана II предпринять дипломатические акции, весьма нежелательные для Изабеллы и Фердинанда. По духу и букве португало-кастильского Алькасовасского соглашения 1479 года, подтвержденного в 1481 году бул­лой Aeterni Regis, все новооткрытые земли к югу от Канарских островов должны были входить во владения Жуана П. Адмирал, правда, утверждал, что Куба и Эспаньола лежат севернее Канарской «линии» (что, между прочим, не соответствовало истине), но и без того было ясно, что Алькасовасский договор следует как можно ско­рее свести к нулю, он связывал руки их высочествам и создавал поводы для португальского вмешательства.

Кастильские агенты доносили из Лиссабона, что ко­роль Жуан II приказал снарядить флотилию и направить ее к землям, недавно открытым Адмиралом. Следовало любым путем сорвать это мероприятие и обос­новать неотъемлемое право Католических Королей на новообретенные острова и материки «Индий».

Для этого был лишь один-единственный «легальный» способ: добиться у верховного главы христианского мира папы римского, признания исключительного права Касти­лии на эти земли.

Схема португало-кастильских разделов мира в 1481—1494 годах. Показаны демаркационные линии папских булл и Тордесильясского соглашения 1494 года.


Схема португало-кастильских разделов мира в 1481—1494 годах. Показаны демаркационные линии папских булл и Тордесильясского соглашения 1494 года.

Папы в свое время даровали португальским королям еще не открытые моря и земли в Атлантике, папы утвер­дили и одобрили Алькасовасское соглашение. Но то, что можно пожаловать, уместно и отнять, формула «Cui prodest?» в Риме действовала столь же безотказно, как и в кочующих резиденциях королевской четы. Короче говоря, если папа счел бы выгодным поддержать Изабел­лу и Фердинанда, Жуана II удалось бы отбросить с «алькасовасских» позиций.

В этой дипломатической игре козырные карты были у Католических Королей. В 1492 году им удалось поса­дить на папский престол своего ставленника, епископа Картахены, арагонца Родриго Борху (в Италии его на­зывали Борджа, и именно под этим именем он и его сыновья и дочери вошли в историю). Родриго Борха был жестоким и вероломным интриганом, мастеров темных комбинаций, человеком, способным на любое преступление ради достижения своих целей. Избрания на конклаве кардиналов Фердинанд и Изабелла добились дорогой це­ной — им пришлось истратить на подкуп участников конклава 50 тысяч дукатов. Родриго Барха стал папой и принял имя Александра VI.

Уже весной 1493 года выяснилось, что Изабелла и Фердинанд недооценили дипломатических способностей Александра VI. Королевская чета надеялась, что новый папа, купленный на их кровные деньги, будет вести в Италии политику, угодную Кастилии и Арагону. Но па­па счел за благо тайком предложить свои услуги фран­цузской партии и переметнуться в стан злейших врагов Изабеллы и Фердинанда.

Случилось, однако, так, что в Барселоне кое-что про­ведали о кознях папы. Между тем французский ко­роль Карл VIII только собирался в итальянский поход, и измена былым покровителям сочтена была в Риме акцией преждевременной. Александр VI желал поэтому восста­новить свои старые связи с Испанией и готов был летом 1493 года на любые услуги испанскому двору[60].

Как только Адмирал прибыл в Барселону, королевская чета призвала его на совет. Решено было спешно отпра­вить в Рим инструкции испанскому послу и получить у папы буллу, которая бы навечно закрепила ново­открытые земли во владение Изабеллы и Фердинан­да (68).

Земли эти папе не принадлежали, и, естественно, он с легким сердцем их пожаловал королевской чете. 3 мая 1493 года папа подписал буллу «Inter caetera» («Между прочим» — буллы титуловалдсь по первой вступительной фразе). Этот документ был срочно подготовлен в важней­шей ватиканской канцелярии — Апостолической камере — непременными советниками Александра VI Лодовико Подокатарусом и Джованни Баттистой Феррари. Однако с буллой, подписанной 3 мая, произошла незадача. Она дошла до Барселоны в середине мая, когда туда явился португальский посол, который от имени Жуана II заявил королевской чете, что земли, открытые Колумбом, долж­ны быть португальскими, ибо они лежат в части Моря-Океана, отошедшей по Алькасовасскому соглашению лузитанской короне.

Изабелла и Фердинанд поспешили заручиться новой буллой, в которой было бы четко и к выгоде для Касти­лии и Арагона проведено размежевание государственных интересов в Атлантике. Алькасовасский рубеж королев­скую чету не устраивал, требовалось заменить его другой, более «удобной» линией, по совету Адмирала решено бы­ло заменить алькасовасскую горизонтальную линию вер­тикалью, пересекающей Атлантику чуть западнее Азор­ских островов. Пространство к западу от этого рубежа должно было оставаться за Кастилией.

Между 28 и 31 мая были составлены новые инструк­ции послам в Риме. А в июне в Апостолической канцелярии составили текст новой буллы, которую затем скрепил своей подписью папа Александр VI. Эта булла также называлась «Inter caetera», и помечена она была 4-м днем мая. Г. Ван дер Линден по регистрам Апосто­лической камеры установил, что дата эта фальшивая. Папе надо было создать впечатление, будто новый доку­мент служит непосредственным приложением к булле «Inter caetera» от 3 мая.

Фокус этот удался: на протяжении четырехсот лет исто­рики полагали, что булла «Inter caetera» № 2 родилась одновременно с «Inter caetera» № 1.

Различия между этими буллами были весьма суще­ственные. «Inter caetera» № 2 повторяла текст преды­дущей буллы, но содержала указания на новую демар­кационную линию. По указанию из Барселоны она про­ведена была в 100 лигах (600 км) к западу и к югу (?!) от островов Зеленого Мыса и Азорских островов и делила Море-Океан по меридиану, от полюса к полюсу.

Таким образом, Изабелла и Фердинанд с помощью папы присвоили себе все моря и земли к западу от новой линии, а Португалии милостиво отвели лишь узкую по­лосу в восточной части Атлантики.

Жуана II эти дипломатические фокусы привели в не­годование. Отношения между Лиссабоном и резиденцией королевской четы крайне обострились. В этой связи Иза­белле и Фердинанду потребовались от папы новые «по­жалования», 5 сентября они запросили Колумба, каким путем можно «улучшить» буллы, а 25-го числа того же месяца папа подписал еще одну буллу — «Dudum siquidem», «улучшающую» «Inter caetera» № 2 (27, 101, 102).

А тем временем шли переговоры с Португалией, и папские буллы использовались кастильско-арагонской сто­роной как средства давления на неуступчивого противни­ка. Жуан II в конце концов пошел на компромисс, и 7 июня 1494 года в кастильском городке Тордесильяс заключен был португало-кастильский договор, удовлетво­ряющий обе стороны. Демаркационная линия была сдви­нута в сторону заката и проведена на расстоянии 370 лиг (2200 км) к западу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса[61].

В общем Изабелла и Фердинанд одержали важную дипломатическую победу. По Тордесильясскому догово­ру земли, открытые Колумбом, были признаны владением Кастилии. И лишь в XVI веке выяснилось, что Жуан II, передвинув линию на 270 лиг к западу, сам того не по­дозревая, обеспечил за Португалией Бразильский выступ Южноамериканского материка, который оказался в португальской половине земного шара[62].

Во всех этих переговорах Адмирал непосредственного участия не принимал, но он играл роль консультанта их высочеств. Есть все основания полагать, что дистанция в 100 лиг, указанная в булле «Inter caetera» № 2, опре­делена была Адмиралом — в материалах первого я третьего его плаваний отмечено, что климат и условия вождения кораблей меняются в Море-Океане, когда суда пересекают линию, проходящую лиг на сто западнее Азорских островов.

Несомненно, в дипломатическом турнире 1493 года Адмирал сражался плечом к плечу с королем и коро­левой, и по части антипортугальских акций его взгляды полностью совпадали с воззрениями их высочеств.



[60] До конца XIX века историки рассматривали буллы о раз­деле мира Александра VI как акты арбитража Порой и в наши дни некоторые авторы по инерции приписывают папе роль по­средника в испано-португальском конфликте 1493—1494 годов. Однако бельгийский ученый Ван дер Линден в 1916 году доказал, что Александр VI вел себя в этом споре отнюдь не как арбитр. Он покорно выполнял указания и требования Изабеллы и Ферди­нанда и был исполнителем их воли (125, 1—20).

[61] В этой игре у Португалии были сильные карты. При любом размежевании сфер влияния восточная часть Атлантики оказы­валась во власти Лиссабона, а следовательно, трансатлантические коммуникации Испании должны были пересекать португальскую зону. Если с Жуаном II не удалось бы договориться, под угро­зу были бы поставлены все связи Кастилии с новооткрытыми землями.

[62] Тексты буллы «Inter caetera» № 2 и Тордесильясского до­говора от 7 июня 1494 года в русском переводе автора этих строк см. 24, 236—239 и 368—370. В беллетризированной форме испано-португальский конфликт описан в повести автора этих строк «Алая линия» (29).