Cosas de Espana

COSAS DE ESPANA[37]

Антонио де Марчена свою страну знал гораздо лучше, чем его нежданный гость. Однако вряд ли он стал бы де­литься своим опытом с иноземцем, вчера лишь вступив­шим на кастильскую землю.

Это было бесполезно: много кастильской соли должен был съесть чужеземец, чтобы постичь, чем дышит и жи­вет эта страна.

Кто знает, быть может, если настоятель Рабиды от­крыл глаза Колумбу и ознакомил его с кастильскими по­рядками, монастырский гость прямо из Палоса отправил­ся бы в другую страну. Но, к счастью пли к несчастью, Антонио де Марчена этого не сделал, и Колумб отбыл не в Лондон и не в Париж, а в Кордову.

В лето 1485-е королева Изабелла правила Кастилией одиннадцатый год. Шестнадцатый год она состояла в браке с Фердинандом, сперва наследным принцем, а за­тем королем Арагона.

С кончиной отца Фердинанда, короля Хуана II, в 1479 году Кастилия и Арагон вступили в тесную унию. Образовалась двуединая кастильско-арагонская держава.

За одиннадцать лет в Кастилии произошли великие перемены. В 1474 году, когда Изабелла сразу же после смерти своего слабоумного брата Энрике IV захватила престол, страна являла безотрадное зрелище.

Двадцать лет ее терзали усобицы и смуты. Всесиль­ные магнаты, округлив свои владения за счет бессильной короны, вели себя как независимые царьки. Они охотно принимали помощь от иноземных владык, им была на пользу кастильская безурядица.

В многовековых войнах Реконкисты — обратного за­воевания земель, некогда покоренных маврами, в Касти­лии и в соседнем Арагоне народилось могучее рыцарское сословие. Рыцарей кормил меч, и золотой век для них настал, когда кастильские короли перешли в решительное наступление на мавров. В XIII веке мавров вытеснили из Андалузии, у них осталось лишь маленькое Гранадское царство, окольцованное заоблачными хребтами Сьерра-Невады. Пора грандиозных грабительских походов мино­вала, теперь трудно стало приобретать добычу в бою, а дворянская честь не дозволяла рыцарю в поте лица зара­батывать хлеб насущный.

Поэтому кастильская смута рыцарям пришлась по ду­ше. Ватаги благородных разбойников оседлали большие дороги, обложили крупные города. Торговля в стране за­мерла, все пути стали непроезжими. В Кастилии воцари­лась анархия, страна разлагалась заживо.

Изабелла, захватив престол, очень быстро навела в Кастилии должный порядок. Города. Служилое сословие. Церковь. Эти три силы привлекла на свою сторону коро­лева. Ополчения мясников, хлебопеков и ремесленников обуздали смутьянов рыцарских кровей. Наиболее стропти­вых магнатов Изабелла смирила оружием, кое-кого при­влекла на свою сторону, кое-кого сурово покарала. Корон­ное войско, сперва малочисленное, затем все более вну­шительное, прошло по стране, штурмуя и разрушая оси­ные гнезда магнатов и рыцарей. В одной только Галисии с лица земли сметены были сорок шесть могучих замков. Заново создана была государственная машина. Были учреждены новые ведомства, была разработана новая должностная иерархия. Из праха, из ничтожества подня­лись защитники единодержавия. Вчерашние клирики, влачившие жалкое существование, стали казначеями, эко­номами, фискалами ее высочества. Они были всем обя­заны королеве и ради нее не щадили живота своего. С их помощью Изабелла привела в исполнение свои сокровен­ные планы. В 1480 году королева и ее «законники» на­несли сокрушительный удар кастильской знати. Были от­менены все пожалования щедрого короля Энрике IV, у магнатов отобраны «незаконно» приобретенные ими вла­дения.

Одновременно верные слуги королевы наладили сбор податей и наложили руку на прибыльные доходные статьи.

И в том же 1480 году Изабелла привела в исполнение один весьма богоугодный замысел, который оказался весь­ма небезвыгодным для ее короны.

В Испании была учреждена святая инквизиция.

Врагам истинной веры отныне не было места на ис­панской земле. Врагами считались мавры и евреи, а в Кастилии на их долю приходилась седьмая часть насе­ления, и эта седьмая часть была богаче шести христиан­ских частей. В Арагоне пропорции были примерно те же₅ причем там новая метла на первых порах мела с особым рвением.

Началась всеобщая очистка испанских земель от ино­верцев, еретиков и дурных христиан, а такими счита­лись крещеные мавры (мориски) и крещеные евреи (ма­раны),

Уже в первые годы работы святой инквизиции на ко­стры ее были посланы тысячи врагов господних, а в кас­тильскую и арагонскую казну поступили огромные суммы денег: все достояние жертв святого трибунала доставалось королевской чете. Вернее, почти все — известная доля выплачивалась доносчикам.

Год спустя Изабелла и Фердинанд приступили к еще одному богоугодному и небезвыгодному предприятию. Они начали войну с Гранадой.

Аллах попутал первоначальные расчеты христолюби­вых королей. Война эта растянулась на одиннадцать дол­гих лет. Однако королевская чета легко примирилась с непредвиденными задержками. Крестовый поход на гранадских басурман позволил ввести массу новых пода­тей и вовлек в боевые операции кастильских и арагонских рыцарей. Неуемная и опасная энергия этих потом­ственных воителей нашла надлежащее применение.

Таким образом, все складывалось весьма удачно для их королевских высочеств, Изабеллы и Фердинанда.

На дорогах перевелись разбойники, торговля процвета­ла, отвоевывались благодатные земли в Гранадском эми­рате, рос престиж двуединой державы, приумножались до­ходы кастильской и арагонской казны, насаждалось еди­новерие, ярко пылали костры святой инквизиции.

Но жизнь от этого не стала легче и веселее. Восемьсот тысяч кастильских и двести тысяч арагонских иноверцев утратили покой, а семь миллионов добрых христиан жили с оглядкой. Слово не воробей, вылетит, и тебя поймают, а особых примет ищейки святого трибунала не имели. Своры их между тем отнюдь не редели. Доносительство, возведенное в добродетель, вознаграждаемое сторицей, оплачиваемое за счет жертв доносчиков, стало почетным и прибыльным промыслом.

Вряд ли облегчили жизнь и новые административные реформы.

В 1480 году на кортесах, созванных в Толедо, приняты были строгие уставы канцелярского благочиния. Уста­новлены были функции всевозможных коронных ве­домств, разработан был порядок движения бумаг.

Реформаторам казалось: механизм бюрократической мельницы налажен на вечные времена. Но армия мельни­ков незаметно разрасталась, появлялись не предусмотрен­ные никакими проектами новые жернова, мудрая система отписок, согласований, отзывов и резолюций запутыва­лась и усложнялась.

А старые и новые жернова вращались неустанно, пе­ремалывая людские судьбы.

Эта бездушная машина втянула в себя автора велико­го проекта. Не сразу и не скоро он понял, что стал ее жертвой.

Cosas de Espana... Их было много, этих непостижимых кастильских странностей.

Одна из них постоянно доводила Колумба до белого каления. Польские короли сидели в замке Вавель, вели­кие князья Московии редко покидали Кремль, Людо­вик XI Французский заточил себя в своей неприступной турской резиденции. Все монархи Европы были прави­телями оседлыми. Все, кроме королей Кастилии и Ара­гона.

Изабелла и Фердинанд непрерывно странствовали по своим владениям, и их двор был кочующим табором.

Страсть к перемене мест гнала королевскую чету из Андалузии в Ламанчу, из Ламанчи в Леон, из Леона в Галисию, из Галисии в долину Эбро[38].

Добро бы, если королевская чета путешествовала по стране без свиты. Но за ней неизменно следовал Королев­ский совет и все главные канцелярии. Поскольку же ред­ко где царственный табор задерживался больше чем на один-два дня, все эти ведомства предпочитали не откры­вать кофры с деловыми бумагами, и самые пустячные де­ла порой решались годами.

Толедские установления такой порядок вещей це пре­дусматривали, он причинял немало неприятностей Иза­белле и Фердинанду, но в постоянных кочевьях был ве­ликий смысл: их высочества постигали, чем дышит стра­на, а все провинции страны жили в трепете: в любой мо­мент и в любое место могли нагрянуть вездесущие мо­нархи.

В обозе королевской четы Колумб исколесил всю Ис­панию, и, по самым скромным подсчетам, за семь лет не­вольных странствий по кастильско-арагонскому сухопутью он прошел путь намного больший, чем за время своих за­морских плаваний.

Cosas de Espana. Теоретически их высочества были доступны для всех просителей. По толедским уставам 1480 года они каждый понедельник и каждую пятницу давали аудиенции приватным особам, дабы выслушать всевозможные просьбы и жалобы.

Но попасть на прием к королеве и к королю можно было только после отзыва ведомства, в чьих руках была судьба просителя, а такие отзывы давались крайне не­охотно. И, кроме того, государи на своих аудиенциях вы­слушивали посетителей, но никаких решений обычно не принимали. Дело жалобщика направлялось либо туда, от­куда оно вышло, либо в более высокую инстанцию. Писа­лись новые отписки, назначались новые аудиенции, жер­нова вертелись, мельница работала безостановочно, а воз с места не двигался...

Cosas de Espana. Уши их высочеств были открыты для тайных осведомителей. Им верили больше, чем мнениям высоких должностных лиц и высоких комиссий. Впрочем, в этом была и польза: осведомитель благораспо­ложенный порой склонял чашу весов в нужную сторону.

И наконец, ко всем этим кастильским осложнениям до­бавлялось одно немаловажное обстоятельство. Просители не птицы небесные, которые, как известно, живут припе­ваючи, хоть не сеют они и не жнут. Никаких доходных мест и синекур у Колумба не было, а он должен был по­стоянно сопровождать странствующий двор.

Андрес Бернальдес не ошибался, утверждая, что Ко­лумбу пришлось торговать книгами. Он, чтобы свести кон­цы с концами, действительно стал книготорговцем. Но за­няться этим промыслом он смог лишь на третьем году своих кастильских скитаний. Ни о какой книготорговле он и мечтать не мог в 1485 и 1486 годах, — ведь ни на один шаг не мог он отойти от странствующего двора Иза­беллы и Фердинанда.

А время шло, и жернова вертелись...