Глава XII

Весть о том, что Мартин Алонсо Пинсон намерен от­правиться с Колумбом, распространилась в Палосе с быстротой молнии, и вскоре желающих принять участие в экспедиции явилось больше, чем было нужно.

Семья Пинсонов усердно принялась за снаряжение экспедиции. Один из братьев Мартина Алонсо, Винцент Янес, моряк по профессии, принял на себя командование одной из каравелл, другой же брат принял на себя обя­занности лоцмана. Однако, как это всегда бывало, семья Пинсонов имела много сторонников, но имела также и своих врагов, эти враги, конечно, составили в данном случае оппозицию и всячески старались вредить успе­хам экспедиции, и чем ближе подходил момент отплы­тия, тем ожесточеннее велась борьба, так что даже не­которые из добровольных участников экспедиции, под влиянием этой оппозиции, вдруг отказались, а некото­рые даже просто дезертировали.

В конце июля Мартин Алонсо приехал в монастырь, где большую часть времени проводил Колумб и где то­мился от бездействия дон Луи.

—  Добро пожаловать, сеньор Мартин Алонсо! — при­ветствовал его приор.— Ну, как идут дела в Палосе? Когда же вы будете в состоянии выйти в море?

—  Вот то, чего еще никто не может сказать, отец приор,— отозвался вновь прибывший.— Уже двадцать раз я рассчитывал не сегодня завтра поставить паруса, и все встречались какие-нибудь новые препятствия. На «Санта Марии», все уже готово. Это судно, на котором должен отправиться адмирал с сеньором Гутиересом или сеньором Муносом, как он решил назваться, можно счи­тать хорошим и надежным судном, с водоизмещением свыше ста тонн и полной палубой.

—  Вот это превосходно! — воскликнул Жуан Пе­рес.— По крайней мере, на палубном судне вам, адми­рал, будет удобнее и безопаснее, чему я особенно рад.

—  В данном случае не следует думать ни о моих Удобствах, ни о моей безопасности: у нас есть несравнен­но более важные соображения, досточтимый приор,— заметил Колумб.— Так вы полагаете, что к концу меся­ца «Санта Мария» будет совсем готова? — обратился он к Мартину Алонсо.

—  Да, думаю. На нее можно принять шестьдесят человек команды, если только безумная паника, вдруг охватившая наших моряков, позволит нам набрать такое число охотников. Но я надеюсь, когда мы им объ­ясним, что и они вправе рассчитывать на получение из­вестной доли прибыли,— это их убедит всего вернее,— сказал Мартин Алонсо.

— Конечно, это мы можем им обещать,— подтвердил Колумб.— Я действительно надеюсь, что после этого путешествия сокровища Индии хлынут потоком в ка­стильскую казну. Однако скажите лучше, как идут де­ла у вас на «Пинте». Пригодна ли она для океанского плавания?

—  Сами знаете, сеньор, как бывает на судах, кон­фискованных для королевской службы. Все делается со скрипом. Но как бы там ни было, «Пинта» будет гото­ва к плаванию раньше других судов.

—  Значит, остается только «Нинья»,— заметил Ко­лумб.— Когда ее снарядят?

—  Мой брат Винцент Янес взял это суденышко под свою команду, а если Пинсон за что-нибудь берется, он свое дело сделает! «Нинья» будет готова к отплытию одновременно с «Пинтой» и «Санта Марией»,— сказал Мартин Алонсо.

2 августа 1492 года в монастырской церкви отслу­жили торжественную мессу, на которой присутствовали почти все участники экспедиции. После службы Колумб и дон Луи вместе вышли из церкви.

—  Что-то наши матросы приуныли,— заметил граф.— По правде говоря, в таком плавании хотелось бы видеть вокруг себя веселые лица людей с храбрым сердцем!

— Не думайте, мой друг, что люди с веселыми ли­цами более смелы,— заметил Колумб,— также и мрач­ные лица не всегда говорят о малодушии. Эти люди ос­тавляют здесь свои семьи! А вы, Луи, вы никогда не думаете о вещах более серьезных, чем ваша лю­бовь?

— Признаюсь, сеньор адмирал, ни о чем другом, кроме доньи Мерседес, я не думаю. Она — моя путевод­ная звезда, моя вера и мой Катай. Вы можете отправ­ляться куда угодно, хоть в Индию, хоть на Сипанго,— я покорно последую за вами, повторяя всем и каждому, что никто не сравнится с прекрасной кастильянкой. Мне и восток-то хочется повидать лишь для того, чтобы доказать всему свету, что Мерседес прекраснее всех про­чих девушек, из какой бы страны они ни явились! Да вы же сами видели ее, сеньор, разве она не достойна за­нимать мысли всех юношей Испании?

—  Она, конечно, прелестна, добродетельна и благо­родна, а главное — она ревностная защитница нашего путешествия. Это редкое сочетание, поэтому ваши во­сторги можно понять. Но не забывайте: чтобы завоевать Мерседес, вам надо сначала увидеть Катай!