Заключение

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Разве не ясно, что от удара, парализовавшего индейца (имеется в виду конкиста.— С. С.), парализовало всю Америку. И до тех пор, пока индеец не тронется с ме­ста, не начнет хорошо ходить и Америка!»[141] — так про­рочески писал замечательный кубинский мыслитель Хосе Марти.

Пришедшее к власти в Перу 3 октября 1968 г. Ре­волюционное правительство вооруженных сил сознавало, что подлинное национальное возрождение страны невоз­можно без кардинального улучшения жизни крестьянских индейских масс. Разработанная группой прогрессивно мыслящих офицеров программа социально-экономических преобразований получила символическое название «План Инка».

Национализация предприятий могущественных иност­ранных монополий, отделений банков, средств связи, со­здание государственных предприятий, таких как «Петроперу» по добыче нефти, «Минероперу» по добыче полез­ных ископаемых, «Пескоперу» по добыче рыбы, нанесли сильный удар частному капиталу и укрепили позиции государственного сектора в основных отраслях экономики. Но ни одна из этих политических и экономических ак­ций нового правительства Перу не имела такого резонан­са и внутри, и за пределами страны, как коренная лом­ка отношений собственности в деревне.

Перуанская землевладельческая олигархия по богат­ству, мощи и влиянию считалась второй на Латиноаме­риканском континенте после Бразилии: в середине 60-х годов 8% землевладельцев распоряжались 91% всей пригодной для обработки земли. После опубликования 24 июня 1969 г. Закона об аграрной реформе были экс­проприированы латифундии американских монополий и местной олигархии, а также все аграрно-промышленные комплексы, находившиеся в иностранной собственности. На основе таких комплексов, как «Парамонга» (бывший хозяин — североамериканская компания «Грэйс»), «Каса Гранде» (бывший владелец — западногерманская компа­ния «Гильдемейстер») и 12 крупных латифундий, были созданы сельскохозяйственные кооперативы. Правитель­ство национализировало и крупнейшие сахарные планта­ции на Тихоокеанском побережье страны.

К концу 1976 г., по официальным данным, почти 300 тыс. крестьянских семей получили в пользование бо­лее 7 млн. га земли, принадлежавшей ранее латифун­дистам[142]. Важно отметить, что наделенные землей перу­анские крестьяне объединяются в сельскохозяйственные и трудовые кооперативы. Традиции коллективизма, за­ложенные в древней индейской общине айлью, обретают новую жизнь, принимают новые формы.

Аграрная реформа ведет к решению не только земель­ного, но и ряда других, не менее насущных вопросов: в стране ликвидируются все и всякие формы феодаль­ной и полуфеодальной эксплуатации, многие из которых просуществовали без малого половину тысячелетия — со времен конкисты, национализированы все водные источ­ники страны, установлен режим пользования ороситель­ными системами в интересах беднейшей части народа.

Столь продуманный, комплексный подход к одной из традиционных для Латинской Америки острейших про­блем дал основание Хорхе дель Прадо, Генеральному сек­ретарю Перуанской Коммунистической партии сказать: «Радикальная аграрная реформа, направленная на лик­видацию латифундий и докапиталистических пережитков в деревне, означает начало подлинной аграрной антиим­периалистической революции...»[143].

Событие исключительной важности произошло на культурном фронте: в мае 1975 г. язык кечва был объяв­лен наравне с испанским государственным языком Перу. Можно сказать, что впервые после конкисты многомил­лионные индейские народы получили право говорить в полный голос. В ноябре того же года министерство про­свещения опубликовало «Основной алфавит кечва», на базе которого будет разработана письменность для пяти существующих диалектов. Программа предусматривает преподавание на родном языке в начальных классах: для индейских детей, жителей гор,— на кечва; для жителей городов — на испанском. В старших классах для первых будет обязательным изучение испанского, для вторых — кечва.

Президент Института Андской культуры Эрнесто Море сказал: «Результаты официального признания языка кеч­ва неизмеримо велики и важны. Когда индеец почувст­вует, что его речь стала одной из составных частей си­стемы образования, когда он научится читать и писать на родном языке, у него рассеется тяжелое чувство диск­риминации и унижения, которое вызывало исключение его языка из культурного процесса и хода общественно­экономических преобразований в стране»[144].

В 1975—1977 гг. за школьные парты сели более 5 млн. детей и взрослых, или 49% населения страны в возрасте от 5 до 38 лет[145]. Сейчас в республике быстрыми шагами идет ликвидация неграмотности.

Впервые в истории Перу создаются реальные пред­посылки для того, чтобы вывести из многовековой ду­ховной и культурной изоляции индейские народы.

Только упорная борьба всех прогрессивных сил стра­ны за последовательное осуществление провозглашенных реформ приблизит то время, когда исполнится заветная мечта пламенного патриота Тупак Амару о братском союзе всех людей без различия цвета кожи, рожденных на перу­анской земле.

[141] Цит. по: Acosta L. Jose Marti, la America Precolombina у la Conquista Espanola. La Ilabana, 1974, p. 23.

[142] La Presencia, 1977, 3 febr.

[143] Латинская Америка, 1969, № 1, с. 16.

[144] Культура Перу, с. 9.

[145] См.: Латинская Америка. 1976, № 2, с. 142.