Мексика: революционные «низы» и реакционные «верхи»

В Новой Испании освободительная борьба, в отличие от Войны за независимость в Южной Америке, приоб­рела характер массового движения «низов». Чем же объясняется широкий размах народного антиколони­ального восстания на этой территории?

Ученые дают различные ответы на этот вопрос. Обычно отмечают, что Новая Испания являлась самой богатой, самой ценной и потому самой «колониаль­ной», самой эксплуатируемой территорией Испанской Америки. Добраться до Веракруса, главного мексикан­ского порта, было значительно проще, чем, например, до перуанского берега, и в Новой Испании всегда нахо­дилось множество людей, прибывших из метропо­лии, — чиновников, считавших службу в этой колонии подарком судьбы, торговцев, чьи товары неизменно пользовались спросом у местной аристократии, пред­ставителей духовенства, которых здесь оказалось боль­ше, чем в других колониях.

Местные землевладельцы имели самые крупные в Испанской Америке поместья, горнопромышленни­ки получали огромные доходы от добычи серебра и зо­лота, и все они были полностью обеспечены рабочей силой. Индейское население Новой Испании остава­лось еще многочисленным и подвергалось наиболее жестокой эксплуатации, положение метисов было не намного лучше, зато креольская верхушка чувствовала себя совсем неплохо и не была заинтересована в отде­лении Мексики от Испанского королевства, а потому и не проявила себя как ведущая революционная сила. Другое дело — народные массы, состоявшие преиму­щественно из индейцев. Как и их южноамериканские собратья, они связывали свои надежды на лучшую жизнь с уничтожением гнета со стороны «белых» заво­евателей, который на их территории ощущался силь­нее, чем где бы то ни было. Для мексиканского индей­ца или метиса креол был таким же «испанцем», как выходец из метрополии.

Восстание в Новой Испании возглавил человек из народа, сельский священник Мигель Идальго. Он при­звал своих прихожан взять в руки оружие, изгнать из Америки всех угнетателей, а затем раздать народу зем­лю и уничтожить тяжелые повинности и незаконные поборы. Основную массу восставших составляли крес­тьяне-индейцы, но среди них были и негры-рабы, и ме­тисы — преимущественно ремесленники, рабочие руд­ников, городская беднота. Идальго поддержали также представители низшего духовенства, часть интелли­генции, чиновников и офицеров, в начале восстания к нему примкнули и некоторые креолы. Конечно, уча­стники выступления преследовали разные цели: земле­владельцы и прочие собственники добивались глав­ным образом большей самостоятельности Новой Испании в рамках единого королевства, низы выдвига­ли более радикальные требования, выразителем кото­рых и стал Идальго.

На занятых восставшими территориях начались преобразования — были изданы декреты об уничтоже­нии рабства, отмене подушной подати, возврате земель индейским общинам. Испанцам удалось разгромить основные силы повстанцев, взять в плен и казнить Идальго, но освободительное движение не прекрати­лось. Его возглавил другой сельский священник — Хосе Мария Морелос. Он также выступал за отмену раб­ства, требовал ликвидации налогов и повинностей, конфискации имущества церкви и богачей, раздела ла­тифундий, а ведь латифундистами были не столько испанцы, сколько креолы. В результате успешных дей­ствий отрядов Морелоса в ноябре 1813 г. была провоз­глашена независимость Новой Испании. Только через два года войска метрополии сумели уничтожить народ­ную армию, и Морелос разделил участь Идальго. В Мексике вновь утвердилось господство Испании.

Вторая волна антиколониальной борьбы пришлась здесь на начало 1820-х гг., то есть на то время, когда в Южной Америке уже развернулись завершающие сражения Войны за независимость. Почему же в коло­нии, еще недавно охваченной мощным народным вос­станием, наступило столь длительное затишье?

Иногда в исторических исследованиях это объясня­ется именно неудачей первого выступления «низов», потерявших своих вождей и веру в победу. Крайне на­пуганные радикализмом масс, представители креоль­ской верхушки до последнего момента оставались роя­листами, сторонниками короны, которая еще могла, по их мнению, обеспечить в Новой Испании и других колониях мир и порядок. Иными словами, народная война, как это ни странно, способствовала не уничто­жению, а сохранению колониального режима, посколь­ку заставила креолов вступить в союз с испанцами. Не случайно даже независимость Мексики была про­возглашена сыном дворянина, офицером испанской армии, полковником Агустино де Итурбиде, который в прошлом активно участвовал в подавлении антииспанского движения (правда, иногда выступление этого «ренегата» против метрополии связывают с его аван­тюрными наклонностями). Осенью 1821 г. Итурбиде объявил об отделении Мексики от Испании, рассчиты­вая увеличить число своих сторонников и захватить власть. Ему удалось не только встать во главе незави­симого мексиканского государства, но и провозгласить себя его императором под именем Агустино I. В Мек­сике установилась конституционная монархия под ло­зунгом «Религия, независимость, единство», которая просуществовала менее года. Собственность, привиле­гии аристократии, военных и духовенства, церковная организация — все это осталось в неприкосновенности. В сообщество независимых государств Мексика всту­пила, сохранив социально-экономические структуры колониальных времен, но испанцы, присланные из ме­трополии, были отстранены от управления страной, и креольская верхушка установила полный контроль над правительством.