Принципы построения относительной хронологии в американской археологической науке

Археологический материал бессловесен. Только тщательным анализом, при по­мощи четкой научной методики можно заставить его заговорить. Совершенно ес­тественно, что советские археологи должны быть как можно лучше информированы о методических достижениях своих зарубежных коллег как в Старом, так и в Но­вом Свете.

Американские археологи уделяют большое внимание теоретической разработке проблем, связанных со систематизацией материала и, прежде всего, методических приемов, помогающих установить относительную хронологию — костяк любого ар­хеологического исследования. К настоящему времени общие принципы хронологии, выработанные на практике различными учеными, суммированы и сведены в до­вольно стройную систему Г. Р. Уилли и Ф. Филлипсом[1]. В основе их системы ле­жат приемы, примененные для изучения древностей южных областей США, Мезоамерики и Центральных Анд. Способы, которыми была установлена относительная хронология Перу — Боливия, стали важнейшей составной частью этой системы, и поэтому ее конкретные достоинства и недостатки легче всего рассматривать на при­мере Андской области.

Специфика природных условий Центральных Анд, где жизнь издревле сосре­дотачивалась в речных долинах, изолированных друг от друга горными хребтами и прибрежными пустынями, а также своеобразие археологического материала, го­ворящего о распространении некоторых форм керамики и мотивов изобразительно­го искусства в относительно короткие промежутки времени на больших террито­риях, позволили системе относительной хронологии этой области сыграть особенно важную роль в разработке общеамериканской методики. Отправной точкой системы Г. Р. Уилли и Ф. Филлипса является то, что любое археологическое единство (unit) должно быть расположено в двух основных измерениях — во времени и в простран­стве. Только после создания периодизации, основанной на этих измерениях, мож­но переходить к историческим построениям. Археологическое единство рассматри­вается не как произвольная комбинация материала, а как нечто существующее объективно и отражающее определенную общность населения[2].

Конкретное содержание такой общности раскрывается авторами в терминах и представлениях современной американской этнографии, однако разбор этой сторо­ны дела не входит в задачу данной работы. Ее тема ограничивается методикой си­стематизации археологического материала.

Прежде чем рассматривать пространственно-хронологическую систему и ее при­ложение к материалу Андской области зоны древних цивилизаций, нужно познако­миться с определениями основных понятий, которыми оперируют американские археологи. Одна группа понятий относится к разделению пространства. Первое из них — памятник (site). Основная категория памятников Перу — многослойные по­селения, культурный слой которых дает стратиграфическую колонку большой про­должительности (толщина культурного слоя на некоторых памятниках достигает 12 м). Памятник, являясь точкой на пространственной шкале измерения, имеет иногда большую протяженность во времени.

Следующее по величине понятие — участок (locality). Это очень небольшой от­резок пространства, на котором мы можем предполагать полную культурную одно­родность в какое-то данное время. Для Перу такими участками являются упомяну­тые долины, резко обособленные друг от друга, где сами природные условия застав­ляют предполагать некоторую однородность. Участок при этом может выделяться даже по одному изолированному памятнику.

Значительно большей пространственной единицей является район (region). Вы­деление района зависит от нескольких причин. Очень важна при этом степень ар­хеологической изученности данной местности. Кроме того, принимаются во внимание географические факторы.

Область Центральных Анд археологически расчленяется на шесть основных районов. Это север, центр и юг побережья и соответствующие им районы в горах. Такое членение общепринято, но накопление новых данных заставляет некоторых исследователей делать попытки его пересмотра. Так, В. К. Беннет[3] выделяет на этой территории десять районов — пять по побережью и пять в горах. Вообще район — по­нятие в достаточной мере случайное, так как оно тесно связано с изученностью местности. По мере накопления археологического материала и увеличения наших знаний число районов может увеличиваться, а их границы изменяться. Иногда районы могут слиться в результате исследования разделяющих их пространств. В какой-то степени это относится и к участку. Своеобразие Андской области в этом отношении заключается в большой устойчивости пространственных делений, пото­му что их границы чаще всего совпадают с такими естественными рубежами, как высокие горные хребты и пустыни.

Наибольшее пространственное подразделение называется областью (area). Она обычно включает несколько районов. Выделение области, так же как и района, во многом зависит от исследованности. Внутри области намечаются связи между райо­нами. Область Центральных Анд — хороший пример такой пространственной едини­цы.

Американские археологи применяют два понятия для обозначения самых мел­ких совокупностей археологического материала: компонент (component) и фаза (phase). Компонент — это совокупность материала, которая выделяется как нечто единое нa одном памятнике. Это наиболее близко сложившемуся в нашей науке понятию «содержание слоя», поскольку оно принимается за единство при интерпре­тации памятника.

Но компонент не является чем-то самостоятельным. Компоненты с одним куль­турным содержанием на нескольких памятниках данного участка, а иногда и райо­на, объединяются в фазу. В отличие от компонента фаза имеет пространственное протяжение и рассматривается при хронологических построениях как нечто единое для данного участка или района. Нередко она совпадает с компонентом, так как практически часто выделяется по одному памятнику. Г. Р. Уилли и Ф. Филлипс дают следующее определение фазы: «Археологическое единство, обладающее доста­точно характерными чертами, чтобы выделить его среди всех других единств сход­ного порядка, принадлежащих к той же культуре или к другим культурам и циви­лизациям, пространственно ограниченное рамками участка или района, а хроноло­гически относящиеся к сравнительно короткому промежутку времени»[4].

Хотя сам термин «фаза» не является общепринятым, сходное понятие употреб­ляется довольно широко. Хорошим примером может служить расчленение семи­метрового культурного слоя поселения Галлинасо (V—59) в долине р. Виру (север­ный берег Перу). Авторы раскопок У. Д. Стронг и К. Эванс выделяют здесь, в ос­новном по керамике, три последовательно существующих компонента, каждый из которых они называют периодом — Пуэрто Моорин, Галлинасо Уанкако[5]. Эти пе­риоды вместе с соответствующими компонентами других памятников авторы выде­ляют в «культуры», которые и соответствуют понятию «фаза» по терминологии Уилли и Фнллппса. Например, в культуру Пуэрто Моорин объединяются компонен­ты памятников V — 51, V — 59 и V — 162 в той же долине р. Виру.

Фаза может иметь различные пространственные и временные размеры и даже делиться на подфазы, но в построении хронологической системы она выступает в качестве единого целого.

Орудием для установления временных соотношений служит в первую очередь стратиграфическая колонка памятника (sequence). Она может быть довольно про­должительна во времени и включать компоненты, входящие в различные фазы.

Стратиграфические колонки памятников данного участка складываются в ко­лонку участка (local sequence) (рис. 1). Это «хронологическая серия компонентов, фаз или подфаз, внутри географических границ участка»[6]. Фазы и компоненты в колонке участка могут быть связаны между собой не только стратиграфически, но и при помощи других средств, так как колонки памятников не всегда удается увя­зать между собой чисто стратиграфическими методами. Колонка участка очень ценный инструмент для дальнейших построений, потому что, имея очень незначи­тельные размеры в пространстве, она позволяет считать различия между компонентамми явлениями чисто хронологическими. При этом она покрывает достаточно большой промежуток времени.

Рис.1. Схема построений фаз и стратиграфической колонки участка

Великолепным примером стратиграфической колонки участка является колон­ка долины р. Виру. Размеры этой долины практически ничтожны около 25 км в длину и 5 км в самом широком месте. Ее культура едина на всех этапах существо­вания здесь оседлого населения. Ее стратиграфическая колонка покрывает период от докерамических памятников до испанского завоевания. Она и стала ядром колон­ки для всего этого района.

Стратиграфические колонки участков в свою очередь объединяются в колонку района (рис. 2). Но это не механическое объединение, поскольку для района нель­зя говорить о таком же культурном единстве во все периоды, как для участка. Стра­тиграфическая колонка района — это «хронологическая серия фаз или подфаз вну­три географических рамок района»[7]. Правда, фаза чаще всего не совпадает полно­стью с районом в пространстве. Поэтому связь между ними довольно искусственна и имеет чисто хронологическое значение.

Рис.2. Схема корреляции стратиграфических колонок участков при создании колонки района

Но как сопоставить между собой стратиграфические колонки различных рай­онов? Ведь их фазы различны по содержанию и не могут непосредственно связы­ваться путем простой идентификации, как это происходит при формировании коло­нок участка или района. Здесь на помощь приходит явление горизонта (horison), когда на больших территориях распространяются сходные предметы и другие чер­ты культуры, которые носят название показателей горизонта (horison makers). Впер­вые это явление было открыто и использовано в перуанской археологии[8]. Здесь показателями горизонта явились стили изобразительного искусства, и в первую оче­редь орнаментации керамики (horison styles). Характерной особенностью горизонта является его относительная краткость во времени при широком пространственном распространении. Он определяется как «преимущественно пространственная непре­рывность. представленная культурными чертами и группами, чья природа и условия находки позволяют предполагать широкое и быстрое распространение»[9]. Показате­ли горизонта встречаются в фазах стратиграфических колонок разных районов и могут служить, таким образом, средством установления приблизительной синхрон­ности этих фаз, приблизительной, потому что горизонт имеет свою временную глу­бину. Следовательно, это явление можно с достаточной достоверностью использо­вать только при наличии независимо выработанной стратиграфической колонки данного района.

В Перу и Боливии прослеживается пять основных горизонтов с самыми различ­ными показателями[10]. Так, если для раннего горизонта Чавин характерно резное изображение кошачьего хищника, скорее всего ягуара, то для более позднего «нега­тивного» горизонта показателем является техника негативной росписи сосудов.

Пример явления, аналогичного горизонту, в археологии нашей страны — рас­пространение скифской триады (оружия, конского убора и звериного стиля) на го­раздо более широкой территории, чем район, занимаемый собственно скифскими племенами. Значение находок предметов, относящихся к триаде, для установления дат общеизвестно.

Второе связующее понятие — традиция (tradition). Она также ведет свое нача­ло от археологии Центральных Анд[11]. Традиция применяется как противополож­ность понятию горизонт и представляет собой непрерывность определенных элемен­тов культуры, в первую очередь керамики, во времени при минимальном простран­ственном распространении. Уилли и Филлипс считают, что археологическая тради­ция — это «преимущественно временная непрерывность, представленная устойчи­выми формами в отдельных техниках и других системах родственных форм»[12]. Та­ким образом, традиция может прослеживаться не только в керамике, но и в других элементах культуры.

Лучше всего традиции прослежены в северном прибрежном районе Перу, кото­рый вообще исследован более широко и тщательно. Очень четкое описание некоторых керамических традиций в долине р. Виру дано в работе Д. Колье [13], где автор разбирает керамику периода Позднее Гуаньяпе и периодов, следовавших за культу­рой Мочика.

Каждый горизонт и каждая традиция теоретически имеют момент наивысшего развития, который называется климаксом (climax). Климакс переживают и куль­тура и цивилизация, где это понятие совпадает с понятием «классический период».

Помимо перечисленных объединяющих понятий для области Перу — Боливия В. К. Беннетом [14] было предложено понятие общей традиции (co-tradition). В. К. Бен­нет, опираясь на концепцию культурной области, сформулированную A. Л. Кребером, рассмотрел археологические материалы Андской области и нашел, что они состав­ляют единство, обладающее некоторыми общими характеристиками для всей терри­тории на протяжении всей истории этого района, начиная с I тысячелетия до н. э. «Общая традиция области — это всеобъемлющее единство истории культуры облас­ти, внутри которой составляющие культуры были взаимосвязаны в течение некото­рого периода времени»[15].

Характерные для всей Андской области черты таковы: основа хозяйства — ин­тенсивное земледелие и дополняющее его скотоводство (общий набор культурных растений и домашних животных), основные земледельческие орудия — палка-ко­палка и орудие для разбивания комков земли. Используются также орошение, террасы, удобрения и севооборот. Известны производство керамики, металлообра­ботка, ткачество и другие отрасли ремесла. Существует сходная строительная тех­ника на базе таких долговечных материалов, как камень и адобы. Имеются полити­ческие объединения, сходные религиозные представления и единые мотивы изобра­зительного искусства. Эти характеристики, по мнению Беннета, найдены в каждом подразделении и в каждом основном периоде времени перуанской общей традиции[16].

Однако этот автор излишне обобщенно и статично трактует историю культуры Перу — Боливии. Ведь далеко не во все ее периоды и не все районы обладают всеми перечисленными характеристиками. Так, ирригационное земледелие появляется в одном из наиболее развитых районов Перу — в северной части побережья не ранее периода Салинар[17], а более ранние эпохи — Гуаньяпе и Куписнике его не знают. Ранние этапы не знают и металлообработки. Она появляется не везде и не сразу. Нельзя также говорить о единстве мотивов изобразительного искусства на всем протяжении существования общей традиции. Действительно, искусство эпохи Чавин и эпохи Тиауанако имеют сходный набор мотивов изображений, но их трактов­ка и, по-видимому, значение совершенно различны. Вообще большинство приведен­ных черт характерно для культуры Перу классического периода, но далеко не все они известны в более раннее время. Помимо того, каждая из этих черт имеет свою собственную линию развития, далеко не сходную во всех районах Центральных Анд. Однако в пределах этой части Южной Америки существует много внутренних свя­зей и общее сходство в развитии, что и позволяет выделить ее в качестве единой области. Концепция общей традиции Беннета не получила широкого применения, поскольку она отражает во многом специфические черты Перу — Боливии, что за­трудняет ее использование в других районах Нового Света.

Основные (компонент, фаза) и объединительные (горизонт, традиция) археоло­гические единства позволяют строить общую хронологическую систему целой облас­ти. Основные единства достаточно малы во времени и пространстве, чтобы ими можно было оперировать как единицами при построении хронологии. Горизонты и традиции, из которых первые обладают большими пространственными измерения­ми и теоретически почти не имеют временной протяженности, а вторые, наоборот, измеряются во времени и предельно локализованы в пространстве, позволяют рас­пределять фазы, эти кирпичики здания относительной хронологии, в пространстве и времени (рис. 3).

Рис. 3. Схема взаимосвязи компонента, фазы, горизонта и традиции

Система относительной хронологии Центральных Анд строится следующим об­разом: все шесть стратиграфических колонок районов связываются между собою пятью горизонтами. Традиции, в первую очередь керамические, проходят внутри колонок, соединяя отдельные фазы друг с другом. Использование этих приемов позволяет создать довольно надежную картину временных связей древних; культур Перу — Боливии.

Такая пространственно-хронологпческая система для Центральных Анд была подтверждена проведенным уже после ее создания датированием по радиокарбонному методу[18]. Даты, полученные этим независимым методом, не разрушили отно­сительную хронологию. Они только раздвинули ее рамки в абсолютных цифрах. Расхождения между датами по С₁₄ и относительной хронологией были невелики, и их вскоре удалось скоррелировать[19]. Это дало ценную взаимную проверку как про­странственно-хронологической системе Андской области, так и радиокарбонному методу.

Сейчас, однако, есть тенденция к преувеличению роли методов независимого датирования в ущерб чисто археологическим методам построения хронологических схем[20]. Я думаю, что на данной стадии развития археологической методики необхо­димо применение всех возможных спо­собов хронологизации, но определяю­щую роль должна играть относитель­ная хронология, построенная с учетом внутренних закономерностей развития археологического материала, посколь­ку эти закономерности отражают яв­лення, происходившие в материаль­ной культуре обществ, изучаемых ар­хеологами.

Самым высоким звеном простран­ственно-хронологических построений являются максимальные единства (maximum units) — культуры и циви­лизации. Максимальные единства складываются из фаз, связанных меж­ду собой едиными традициями раз­личных элементов культуры и гори­зонтами. Между ними нет различия в построении, но употребляются поня­тия «культура» и «цивилизация» раз­лично. Термин «культура» приложим ко всем максимальным единствам ранних пе­риодов истории Нового Света, а термин «цивилизация» употребляется для наиболее поздних периодов. Максимальное единство иначе может рассматриваться как «пол­ная культурная традиция», т. е. совокупность традиций всех элементов культуры. Культура и цивилизация являются исходным понятием для исторических по­строений.

Изложенная выше система представляет собой сумму методических достижений американских археологов в области систематизации материала. Она производит впе­чатление довольно стройного построения, применимого к самым различным архео­логическим территориям. Здесь удачно сочетаются принципы, почерпнутые из прак­тической работы археологов во многих районах Нового Света и на памятниках раз­ного характера.

Однако памятники эти всегда принадлежат только к одному виду — к поселе­ниям. Существование погребальных комплексов, которые могут дать очень много в хронологических целях, практически игнорируется, хотя именно на них М. Уле были заложены основы перуанской хронологии[21].

Наиболее существенным звеном системы Г. Р. Уилли и Ф. Филлипса является фаза. Именно на этом понятии держатся все дальнейшие построения. Теоретически она должна представлять собою нерасчленимое единство культурных черт. Это, ес­тественно, требует выделения фазы только после всестороннего учета ее культур­ного содержания. Однако практически в археологии высоких цивилизаций Андской области расчленение материала проводится каждым исследователем на основе своих собственных критериев. Очень показательна в этом отношении история исследова­ния боливийской культуры Тиауанако, где А. Познанский строил периодизацию на основе различий в строительной технике[22], В. К. Беннет — на стилистике изображе­ний[23], а К. Понсе Санхинес — на основании анализа керамики[24]. Такой разнобой в критериях очень затрудняет построение скоррелированной периодизации и застав­ляет с очень большой осторожностью подходить к выделенным фазам при их ис­пользовании. Чрезвычайно мешает получению всесторонней характеристики фазы и применяемая повсеместно в Центральных Андах полевая методика. Раскопки сводится чаще всего к стратиграфическим шурфам малой площади и расчисткам архи­тектурных сооружений. Характерная особенность полевой работы в том, что страти­графическая колонка зачастую становится самоцелью при раскопках памятника. Аб­солютно не исследуются производственные комплексы. Таким образом, фаза, являясь удобным орудием хронологических построений, в практике археологии Андской об­ласти очень часто бывает слабо документирована.

При рассмотрении понятия горизонта, сформулированного прежде всего на ос­новании перуанского материала, бросается в глаза разнохарактерность пяти гори­зонтов Перу (рис. 4). Хотя все они выделяются по распространению того или иного стиля и мотивов орнаментации, каждый из них связан с совершенно различными процессами и историческими событиями, как об этом писал еще Уилли[25]. Географи­ческое распространение горизонтов тоже неодинаково. Если Чавин покрывает только район северных гор и северного и центрального побережья, то границы распростра­нения стиля Инка далеко выходят за пределы Перу — Боливии, проникая на севере в Эквадор, а на юге — в Аргентину и Чили. Это соответствует исторической экспан­сии Инкского государства.

Рис.4. Хронология древностей Центральных Анд

Кроме того, первые три горизонта — Чавин, керамики, расписанной белым по красному, и негативной росписи — непосредственно следуют друг за другом[26]. Одна­ко, согласно общепринятой сейчас абсолютной хронологии, общая протяженность во времени этих горизонтов — 800—900 лет. Датированию по С₁₄, как уже говорилось выше, можно доверять в силу общего совпадения полученных дат с относительной хронологией Андской области. Период в 300 лет, приходящийся в этом случае на каждый из трех первых горизонтов, никак нельзя назвать кратким. А ведь именно кратковременность придает горизонту особое хронологическое значение.

Все это заставляет усомниться в постулируемой Г. Р. Уилли и Ф. Филлипсом четкой горизонтальности всех «горизонтов», так же как и в их незначительной вре­менной протяженности. Вряд ли нужно сейчас на этом основании полностью отбра­сывать всю концепцию такого единства. По всей вероятности, показатели горизонтов и в первых трех случаях сохраняют свое значение как показатели отдельных эпох в древней истории Перу. Однако совершенно необходимо рассматривать горизонты в индивидуальном порядке, не преувеличивая кратковременность и горизонтальность распространения каждого из них. Очень важно также дать членение каждой из этих эпох во времени на основе более тщательного и менее обобщенного исследования показателей горизонтов.

Наиболее слабым звеном всего рассматриваемого построения является его верши­на — максимальные единства. Их формулировки чрезвычайно расплывчаты и не дают их ясного понимания. Однако мне кажется, что совершенно правильно наме­чен путь к определению культуры как определенной совокупности, единства архео­логического материала — совокупности, являющейся отражением в материальной культуре некогда существовавших человеческих обществ. Каких? Каковы этниче­ские и социальные эквиваленты культур и цивилизаций? Г. Р. Уилли и Ф. Филлипс решают эти вопросы с позиций и в терминах современной буржуазной этнографии Но эта проблема выходит за пределы методики систематизации материала во време­ни и пространстве, которая здесь рассматривается.

В целом относительная хронология Перу в свете этой системы позволяет четко видеть достоинства и недостатки последней. Она представляет собою интересную по­пытку обобщения методических приемов рассмотрения и группировки археологиче­ских материалов, привлекая в первую очередь своей четкостью и стройностью. Она открыта для самой серьезной критики, но заслуживает также и самого серьезного внимания со стороны советских археологов.

Источник - «Советская Археология», № 1, 1969. Изд-во «Наука», Институт археологии РАН, Москва.