Возвышение Эк’–Балама
Главные центры Юкатана в IX веке
В последней четверти VIII в., когда в Коба, Ошк’инток’е и Эц’не наблюдаются признаки упадка, на северо-востоке Юкатана усиливается и достигает расцвета новый центр – Эк’-Балам, «Звезда-Ягуар». Этот город называется так и в иероглифическом тексте, и в источниках колониальных времен, расположенное на его месте селение юкатанских индейцев сохранило древнее имя до настоящего времени. Впрочем, как во многих других случаях, полития, центром которой он был, называлась по-другому – Талоль.
«Акрополь» Эк’-Балама. Крупнейшее сооружение на Юкатане. Фото Д. Иванова
Возвышение Талоля связано с династией, основателем которой является персонаж по имени Укит Кан Леек Ток’[1]. Он назван человеком из местности Маночо’м (AJ-ma-na-o-cho-ma) и до того, как стать владыкой носил другое имя – Укит Холь Ахкуль (обычай менять имя правителя после инаугурации хорошо известен у классических майя). Из надписей следует, что его отец Укит Акан не был правителем, а являлся только жрецом (aj-k’uh), зато из владычной семьи происходила мать Укит Кан Леека. К сожалению, от записи её титула, указывающего на место происхождения, сохранился только конечный элемент ho’. Одной из возможных реконструкций в таком случае является Ик’або’, то есть царство, чьей столицей был Коба[2]. Однако, возвышение Укит Кан Леека текст из эк’-баламского «Акрополя» связывает не с Коба, а с царством некоего «северного калоомте»[3].
Вид с вершины «Акрополя» Эк’-Балама на «Овальный Дворец» (слева) и пирамиды-близнецы (справа). Фото Д. Иванова
В день 9.16.19.3.12, 11 Эб 10 Соц’ (7 апреля 770 г.) сановник северного калоомте Чак Хутуув Кан Эк’а, имевший звание «главного на помосте» или «ведающего делами помоста» (ba-ts’a-ma)[4], прибыл в Эк’-Балам и «призвал» Укит Кан Леека, по всей видимости, ко двору своего суверена[5]. Там Укит Кан Леек был возведён в ранг Талольского владыки и в конце мая 770 г. организовал некие обряды в честь бога Чан К’ух Хуун Бах Пата. В записи о событиях 770 г. Укит Кан Леек не имеет титула «священного владыки», что, кажется, указывает на его не вполне равноправное положение по отношению к северному калоомте.
Надписи сообщают об осуществлении Укит Кан Лееком обширной строительной программы: в течение 775 – 797 (или 802) годов им был построен ряд сооружений, образовавших центральную часть «Акрополя» Эк’-Балама с его великолепным стукковым декором. Заключительным творением этого правителя стала роскошная лестница, украшенная рельефами с надписями, которые указывают на несомненное повышение политического статуса Укит Кан Леека: в них он назван калоомте и священным Талольским владыкой. О каких-либо военных действиях или дипломатических контактах с его участием надписи из самого Эк’-Балама не упоминают, хотя в расположенном в 25 км. западнее городище Ичмуль-де-Морли, центре политии Баах, найдена резная каменная плита, изображающая Укит Кан Леека играющим в мяч с местным владыкой[6]. Игра в мяч являлась обычной составляющей визитов правителей друг к другу, и, кажется, указывает на политические связи Талоля и Бааха.
Рельеф в виде змея с иероглифической надписью, украшающий лестницу в Эк’-Баламе. Фото Д. Иванова
Последним прижизненным памятником Укит Кан Леек Ток’а, по всей вероятности, является текст с датой, соответствующей январю 806 г., записанный прямо под большой надписью о «призвании» правителя тридцатью шестью годами ранее, и повествующий об игре в мяч.
Здание площадки для игры в мяч и «Акрополь» Эк’-Балама. Фото Д. Иванова
Когда и при каких обстоятельствах скончался Укит Кан Леек Ток’ неизвестно, однако, смерть его, кажется, была вполне мирной, так как его с большой роскошью похоронили в одном из помещений дворца Сак Шок Наах («Белый Чертог Почитания») в западной части построенного им «Акрополя». Там для царского погребения спецально отгородили стеной часть помещения, а на потолке изобразили усопшего в виде юного Бога Кукурузы, пребывающего в загробном мире. Обследование костных останков, правда, показало, что в последние годы жизни владыка страдал тяжелой инфекцией полости рта, которая привела к разрушению части нижней челюсти и обезобразила его лицо. Вместе с телом умершего, помещенным на шкуре ягуара, были положены 21 алебастровый и керамический сосуды, кремневые ножи, ожерелья и браслеты из нескольких тысяч кусочков жадеита, три жемчужины, резные раковины с изображениями черепов, оленей и креветок, щит, украшенный мозаикой из раковин, золотая фигурка лягушки (по всей вероятности, привезённая с территории современных Коста-Рики или Панамы), тела принесенных в жертву людей и животных[7]. Могила Укит Кан Леек Ток’а является богатейшим майяским погребением, найденным к северу от Калак’муля.
Фасад помещения, расположенного справа от гробницы Укит Кан Лека. Фото Д. Иванова
Фасад гробницы Укит Кан Лека. Фото Д. Иванова
[1] П. Биро и Н. Грюбе высказали мнение, что некий Талольский владыка Чан Ток’ Укит Маап К’ахк’ Оч упомянут на притолоках из Икиля (60 км. на юго-запад от Эк’-Балама), стилистически относящихся к концу VII – первой половине VIII вв., откуда они делают вывод о политическом влиянии Эк’-Балама на обширную территорию уже в то время (Biro, Peter. The Inscriptions on Two Lintels of Ikil and the Realm of Ek’ Bahlam (2003) // Mesoweb: www.mesoweb.com/features/biro/Ikil.pdf; Grube, Nikolai and Ruth J. Krochock. Reading Between the Lines: Hieroglyphic Texts from Chichén Itzá and his Neighbors // Twin Tollans. Chichén Itzá, Tula, and the Epiclassic to Early Classic Postclassic Mesoamerican World. Ed. by J.K. Kovalski and C. Kristan-Graham. Dumbarton Oaks, 2007. Pp. 209-210). Однако, указанный на икильских притолоках «эмблемный иероглиф» – не TAL-lo, «Талоль», а ma-TAL, «Маталь», являющийся, по всей видимости, названием собственно икильской политии (Graña-Berens, Daniel. Emblem Glyphs ... P.113).
[2] Lacadena García-Gallo, Alfonso. El Corpus Glífico de Ek’ Balam, Yucatán, México. FAMSI, 2003. Pp. 107-109.
[3] Название этой политии записано знаком, изображающим голову енота или ласки, очень близким к знаку, для которого М. Зендером установлено стение EhM. В таком случае царство «северного калоомте» можно сопоставить с Емалем, упоминаемым в «Книге Чилам Балам» из Чумайеля как один из важных политических центров Юкатана (The Book of Chilam Balam of Chumayel. With introduction by G.B. Gordon. Philadelphia, 1913. P.72). Однако, по сравнению с обычными написаниями знака EhM графема из эмблемного иероглифа «царства северного калоомте» имеет дополнительный элемент, что обычно предполагает дял знака отличающееся чтение.
[4] На колониальном Юкатане термин bal dzam обозначал «актера» («representante»; «actor de teatro»). Так названы носящие маски имперсонаторы богов на «Фреске с актёрами» из Бонампака (Комната 1, нижний регистр).
[5] А. Лакадена интерпретирует надпись таким образом, что в Эк’-Балам прибыл сам Чак Хутуув Кан Эк’ (Lacadena García-Gallo, Alfonso. El Corpus Glífico …. Pp. 109-110, 111-112). Однако, в таком случае совершенно непонятной оказывается очевидная поссесивная конструкция u-ba-ts’a-ma CHAK-ju-tu-wi ka-na EK’, где ba-ts’a-ma – её пассивный (определяемый) член, «некто», а CHAK-ju-tu-wi ka-na EK’ – активный (определяющий), «такого-то». Предшествующее словосочетанию u-ba-ts’a-ma слово 4-tsi-ma-hi, Кан Цимаах, А. Лакадена рассматривает как название некоего места или сооружения в Эк’-Баламе, которое, с его точки зрения, и является «его бац’амом» (Ibidem. P.110). Однако, далее в тексте после нового упоминания Кан Цимааха идет глагол yi-ta-ji, «(он) сопровождал его», который не употребляется после названий местностей, так как их невозможно «сопровождать». Мнение, что словосочетание 4-tsi-ma-hi не может быть именем лица, А. Лакадена обосновывает тем, что во втором случае перед ним записано u, которое он считает притяжательным местоимением. Притяжательное местоимение действительно не может определять собственное имя лица, но и собственное название сооружения – тоже; либо u не является притяжательным местоимением, либо «кан цимаах» – имя нарицательное.
[6] Grube, Nikolai, Lacadena, Alfonso, and Simon Martin. Chichen Itza and Ek Balam: Terminal Classic Inscriptions from Yucatan // Notebook for XXVII Forum on Maya Hieroglyphic Writing. 2003. P. II-21.
[7] Vargas de la Peña, Leticia y Victor R. Castilla Borges. El Mausoleo de Ukit Kan Lan Lek Tok’ // Investigadores de la Cultura Maya 9(1), 2001, Campeche. Pp.144-150.