Размеры территории и границы

Определение точных границ любого древнего города из низменных лесных районов Центральной области майя всегда представляет для исследователя весьма трудную задачу. Во-первых, у городов майя в I тысячелетии н.э., как правило, отсутствовала внешняя линия укреплений в виде стен, рвов, валов, палисадов и т.д. Во-вторых, разного рода жилые и общественные постройки, сконцентрированные группами вокруг прямоугольных двориков и площадей, тянутся обычно на многие километры от главного городского ядра, незаметно сливаясь с окрестными селениями и городами. И, в-третьих, вся площадь города обычно покрыта сейчас густыми зарослями леса.

Однако в целом положение далеко не безнадежно. Прежде всего рассмотрим вопрос о внешних укреплениях.

Действительно, подобно древнеегипетским, города майя в I тысячелетии н.э. обычно не имели внешних укреплений, которые столь характерны для ранних городских центров Месопотамии и феодальной Европы. Л.Мэмфорд предложил следующее объяснение этому явлению: «В условиях жесткой централизации и крепкой верховной власти город, естественно, приобрел другую форму — более открытую и более разбросанную. Добрых 4000 лет и соответствующее число миль отделяет майяские города от раннединастического Египта. Только одна существенная связь может быть установлена между ними. И те и другие возникли при твердой политической власти, при которой отсутствовали или почти отсутствовали войны (курсив мой. — В.Г.), где насилие было сведено к минимуму, и монополия священной власти и священной мудрости правящего класса — аристократов и жрецов, обладающих всеми привилегиями, была принята без серьезного возражения на долгое время. При таких условиях меньшинство из цитадели не нуждалось в защите от соседних деревень — многолюдных, потенциально более сильных, но находившихся в подчинении. Если бы эти условия были повсеместными, открытый город мог бы всегда быть доминирующим типом поселения»[485].

Близких взглядов на причину отсутствия внешних укреплений в городах древних майя придерживаются и многие ученые-американисты: Э.Томпсон, Г.Уилли, А.Киддер. По их словам, сам этот факт — доказательство мирного, чисто религиозного воздействия правящей верхушки на массы земледельцев, доказательство почти полного отсутствия войн и военных столкновений в практике взаимоотношений классических городов-государств майя. Как прямая противоположность этой картине, приводится «эра милитаризма» постклассических времен, когда, по мнению названных исследователей, возникшая военная угроза сразу же повлияла на расположение и внешний вид майяских городов: появление укреплений, местонахождение поселений на вершинах крутых гор, холмов и т.д.[486] В действительности же дело обстояло не совсем так.

Многочисленные доказательства ожесточенных военных столкновений между городами-государствами I тысячелетия н.э. дает богатое изобразительное искусство майя классического периода: знаменитые фресковые росписи Бонампака, «победные» рельефы и стелы в большинстве крупных центров майя и т.д. Это свидетельствует о том, что отнюдь не отсутствие военной угрозы и не особая прочность местной политической иерархии вызывали своеобразный характер планировки и оформление внешнего вида майяских городов.

Как выяснилось, отнюдь не все классические центры майя не имели внешних укреплений: крупный город Бекан, расположенный на границе Центральной и Северной областей майя, был окружен (в центральной своей части) глубоким рвом и валом[487]; выявлена многокилометровая система внешних укреплений из валов и рвов, упиравшихся концами в болота, в Тикале[488].

Бекан и Тикаль отстоят друг от друга на 150 км. Но характер их укреплений внешне очень похож (валы и рвы), хотя есть и существенные различия: в Бекане огорожено только политико-административное и ритуальное ядро города, а в Тикале — вся площадь города вместе с округой (120–160 кв. км). Учитывая прежний интерес археологов исключительно к центральной части исследуемого города и особую трудность находки малозаметных внешне валов и рвов в густых зарослях тропического леса, можно предполагать, что подобные укрепления существовали в других классических государствах майя. Не исключено, что вокруг ядра города или всей его площади укрепления возводились из дерева (в виде стен и палисадов, ныне исчезнувших).

Но дело даже не в этом, хотя наличие внешних укреплений очень помогает при определении границ города. Суть проблемы — в особенностях социально-политической структуры общества майя в I тысячелетии н.э. Если обратиться к фактам, то абсолютно во всех случаях основные виды построек в центре любого города майя (т.е. храмы и дворцы) так или иначе выделены из общей городской застройки либо благодаря своим высоким искусственным стилобатам (пирамиды, платформы, террасы и т.д.), либо своим размещением на плоской вершине высокого «акрополя» — искусственного или естественного возвышения с крутыми склонами. Таким образом, основное ядро города (его важнейшие политико-административные и культовые здания) отнюдь не было беззащитным перед набегом неприятеля. Это были настоящие труднодоступные «крепости», на что справедливо указал Р.В.Кинжалов[489]. Кроме того, чтобы попасть в район «теменоса», врагам нужно было пройти через скопление городских кварталов, окружавших центр со всех сторон.

Согласно представлениям многих древних народов, в том числе и мезоамериканских, именно захват и уничтожение главного храма города или его правителя (вождя, царя) символизирует полную победу над врагом. Это парализовывало всякое дальнейшее сопротивление. Однако мы видим, что в классическую эпоху именно эти ключевые точки городского комплекса и были как раз наиболее надежно укреплены и защищены.

Примерные границы города можно установить и на основе плотности застройки. Еще в 30-е годы археолог О.Рикетсон (США) применил при раскопках в Вашактуне весьма оригинальный способ определения плотности застройки на единицу площади — с помощью крестообразных «просек», разбитых точно по сторонам света, начиная от центра города[490]. Полученные материалы были использованы для подсчета примерного количества жилищ и соответственно жителей в зоне города. Общая площадь, охваченная «просеками», составляла 2 273 920 кв. м. На ней 968 480 кв. м, или 43% исследованной территории, приходилось на долю необитаемых влажных низин («бахос») и болот и 1287 440 кв. м (57%) — на районы застройки. Из 1 287 440 кв. м пригодной для обитания земли 334 000 кв. м падает на Группы «А» и «Е» — главные архитектурные комплексы Вашактуна, где простых жилищ почти не встречается. На оставшейся территории в 953 040 кв. м обнаружено 78 холмов — остатков жилых домов и 50 хозяйственных ям-«чультунов»[491].

Предположив в то же время, что в каждом доме в среднем жила семья из 5 человек и что все выявленные в этой зоне дома одновременно существовали, О.Г.Рикетсон получил цифру в 1083,35 человека на 1 кв. милю, или 677 человек на 1 кв. км обитаемой площади. Однако автор раскопок считал, что одновременно существовало не более ¹/₄ части всех жилищ (по данным из 78 холмов), и получил, таким образом, всего 271 человек на 1 кв. милю (169 человек на 1 кв. км), или 40 построек на 1 кв. км[492]. Никаких соображений о размерах всей территории города при этом высказано не было. На основе карты Вашактуна, сделанной в 30-е годы, можно подсчитать, что в эпоху своего расцвета, в позднеклассический период (600–900 гг. н.э.), центр города занимал, судя по разбросу его основных архитектурных групп, 500×300 м, или 15 га. И поскольку для большинства майяских классических городов мы имеем планы только их центральной части, то в дальнейшем речь пойдет в основном о сравнении их «теменосов».

В Тикале после широких работ по расчистке руин от лесных зарослей удалось точно нанести на карту около 9 кв. км центральной части города и еще 7 кв. км (с меньшей точностью) периферийной. Это позволило исследователям утверждать на первых порах, что вся территория города и состоит из названных 16 кв. км[493].

В 1965 г., когда благодаря крестообразным «просекам» удалось обнаружить линию внешних оборонительных укреплений в 8 км к юго-востоку и 4,5 км к северу от центра города, У.Хевиленд предположил, что в эпоху своего расцвета (550–770 гг. н.э.) Тикаль занимал площадь до 123 кв. км (западную и восточную границу города образуют обширные болота)[494]. Другие доводили размеры городской территории до 160 кв. км[495].

Мне представляется, что здесь смешаны два разных понятия — сам город, как таковой, и прилегающая к нему округа с известным числом больших и малых селений. Видимо, внешние укрепления (рвы и стены) ограждали не сам город, а все его земельные владения вместе с округой. Бесспорно, сами жители Тикаля хорошо различали, где кончался город и начинался его «хинтерланд».

При определении примерных размеров собственно города лучше всего использовать рекомендованный О.Г.Большаковым метод анализа территории «сплошной городской застройки»[496]. Районы сплошной застройки вокруг ритуально-административного ядра Тикаля занимают площадь около 6–8 кв. км. Это и есть собственно город. Остальные 100–150 кв. км внутри линии укреплений приходятся на сельскохозяйственную округу с целым рядом городков и селений: Чикин-Тикаль, Волантун, Бобаль, Коросаль, Канмуль и др.[497]

О других городах майя I тысячелетия н.э. мы имеем самые смутные представления. В лучшем случае для них можно представить более или менее точный план «теменоса». Исключение составляют, пожалуй, лишь два классических города, находящиеся, правда, за пределами Центральной области на Юкатане: Эцна, с ритуально-административным центром в 12 га и прилегающим к нему жилым районом примерно такой же площади[498] и гигант-Цибильчальтун, которому приписывают территорию до 50 кв. км, хотя картографировано там всего 20 кв. км[499]. На мой взгляд, во втором случае, как и в Тикале, смешаны сам город и его округа. Даже огромная метрополия долины Мехико в I тысячелетии н.э. — Теотихуакан — не превышала по площади 20 кв. км. Здесь же речь идет о городе, почти лишенном собственной земледельческой базы и снабжаемом главным образом привозными продуктами и сырьем (основное занятие жителей Цибильчальтуна, по В.Эндрюсу, — добыча соли и торговля ею)[500].

У майя, если не считать таких немногих городов-исполинов, как Тикаль (100 га), Мирадор (375 га) и чуть меньшего Калакмуля (86 га), подавляющее большинство других городских центров I тысячелетия н.э., предположительно относимых мною к классу столиц, имеют «теменосы» в среднем от 20 до 30 га.

[485] Mamford L., 1961, p. 85–86.

[486] Thompson J.E.S., 1954.

[487] Puleston D.E. and Callender D.W., 1967, p. 48; Webster D.L., 1976, p. 88–98.

[488] Puleston D.E. and Callender D.W., 1967, p. 40–48.

[489] Кинжалов P.В., 1971, с. 159.

[490] Ricketson О.G. and Ricketson E.В., 1937, p. 15–24.

[491] Ibid., p. 15–16.

[492] Morley S.G., 1947, p. 313, 314.

[493] Haviland W.A., 1965, p. 15.

[494] Haviland W.A., 1970, p. 190.

[495] Сое W.R., 1971. p. 107.

[496] Большаков О.Г., 1973, с. 218, 219.

[497] Puleston D.E. and Callender D.W., 1967, p. 41, fig. 1.

[498] Andrews G.F., 1975, p. 246.

[499] Ibid., p. 370.

[500] Andrews E.W., 1968, p. 47.