Планировка и внутренняя структура
При ознакомлении с планами майяских городов I тысячелетия н.э. сразу же бросается в глаза несколько постоянно повторяющихся моментов:
1. Наличие четко выраженного ритуально-административного ядра («теменоса») с ансамблями важнейших архитектурных построек — храмами, дворцами и т.д., сгруппированными вокруг прямоугольных дворов и площадей, которые ориентированы, как правило, по странам света. «Теменос» плотным кольцом окружают жилые кварталы, и чем дальше от центра, тем беднее дома и реже застройка.
2. Отсутствие четко выраженных внешних границ, поскольку во многих случаях наружной линии укреплений (степ, рвов, валов, палисадов) в городах майя не найдено.
3. Деление города (как его центрального ядра, так и периферийных районов) на несколько крупных архитектурных комплексов, или групп, состоящих из монументальных сооружений — храмов, святилищ, дворцов и других общественных построек. Назначение этих групп, их временное и пространственное соотношение пока остаются неясными. Больше того, до сих пор не сделано ни одной серьезной попытки дать какую-либо общую их интерпретацию.
4. Часто эти архитектурные ансамбли и группы соединены между собой системой широких и вымощенных камнем дорог-дамб, заметно возвышающихся над землей.
5. В Центральной области майя важнейшие ритуально-административные здания часто сосредоточены на вершинах искусственных или естественных холмов — «акрополей», которые господствуют над городом и в прямом и в переносном смысле. Иногда в наиболее крупных городах встречается сразу несколько таких «акрополей» (Тикаль, Пьедрас Неграс, Накум…)[461].
6. Что касается жилых построек, то они на первый взгляд образовывали беспорядочную массу, хаотичное скопление без видимых попыток какой-то организации и намеренной планировки. Жилища обычно концентрируются небольшими группами по 2–5 зданий, размещенных вокруг внутреннего прямоугольного двора. Последний, как и большие площади в центре города, почти всегда точно ориентирован по странам света.
7. Дома обычно стоят только на высоких местах — грядах холмов, буграх, выходах скалистых пород — словом, везде, где облегчен естественный дренаж. В болотистых низинах («бахос») построек не обнаружено.
8. Другие природные факторы — наличие источников воды (колодцы, реки, озера и т.д.), рельеф местности, количество и размещение различных природных ресурсов — также заметно влияли на общую планировку города.
9. Намеренную и тщательную организацию и планировку (по точным астрономическим расчетам) демонстрируют главным образом крупные ритуально-административные комплексы в центре города[462]. Иногда весь центр спланирован вокруг главного городского храма (Чичен-Ица и Майяпан — постклассические города X–XV вв. п. э.).
10. Типичный крупный майяский «центр» классического периода состоял обычно из трех частей: а) сравнительно компактного ритуально-административного ядра с важнейшими каменными постройками — храмами, резиденцией правителя, дворцами знати и жрецов; б) довольно плотно застроенных жилых районов, непосредственно примыкающих к «теменосу»; в) периферийных районов — аморфных с более редкой застройкой[463].
Гораздо сложнее решить вопрос о степени и формах влияния социально-экономической структуры общества майя на городскую планировку.
X.Ардой считает, например, что «характер планировки мог соответствовать древним формам племенной организации»[464].
На мой взгляд, пережитки родоплеменного деления действительно оказали некоторое влияние на структуру майяского города I тысячелетия н.э. Достаточно напомнить дуальный принцип планировки многих юкатанских городов кануна конкисты (4-членное деление города — «большие кварталы», являвшиеся отдаленным напоминанием о делении племени на 4 подфратрии, 4 группы родов)[465]. Но род к тому времени уже распался. Повсеместно существовала соседская община. Согласно Р.Ройсу, одни и те же родовые имена встречались по всему Юкатану и среди бедных, и среди богатых.
В то же время только что появившееся раннеклассовое государство (в лице его правителей и жрецов) самым непосредственным образом влияло на структуру и планировку городских центров. Именно господствующая элита, и прежде всего сам правитель, определяла, что именно строить и где[466].
Не случайно все наиболее внушительные постройки города в виде храмов и дворцов возводились именно в центре, в районе ритуально-административного городского ядра. Центр поселения считался у майя, как и у многих других народов древности, «зоной престижа», местом обитания правителя, знати и жрецов. «Видимо, в доиндустриальных городах, — пишет У.Сандерс, — наблюдается тенденция к концентрическому размещению различных социальных групп: правящие слои обитают близ центра… а нижние слои — на периферии…»[467]
«Фокусом городской пространственно-планировочной среды, — подчеркивают В.М.Долгий и А.Г.Левинсон, — является центр, храмово-дворцовый комплекс, ядро города. Святая святых… — главный городской храм, доминирующий в силуэте города, организующий городское пространство вокруг себя»[468]. Аналогичное мнение высказывает и Р.В.Кинжалов: «Наиболее ярко достижения древнего зодчества майя прослеживаются в монументальных сооружениях из городов. К ним относятся дворцы, храмы, стадионы для культовой игры в мяч. Комплекс этих строений, окружающих площадь, составлял сердцевину любого города майя (курсив мой. — В.Г.). Большой город… мог включать и несколько таких комплексов, располагавшихся иногда на значительном расстоянии друг от друга»[469].
Таким образом, совершенно очевидно, что группы монументальных построек, сконцентрированных вокруг прямоугольных площадей, во многом определяют общую структуру и планировку майяских городов I тысячелетия н.э. Что же представляли собой в действительности эти группы? Каковы их функции и взаимосвязи друг с другом?
Начнем с главных составных элементов этих групп — дворцов и храмов. В крупных классических городах таких построек встречается немало. Если исходить из той картины майяского общества, которую рисует нам для эпохи конкисты (XVI в.) Диего де Ланда, то можно в применении к памятникам I тысячелетия н.э., сделать следующие гипотетические предположения.
1. Каждый столичный город должен иметь дворец правителя государства — «халач виника».
2. В столице же должен был обосноваться и второй по рангу человек после царя — верховный жрец (следовательно там находилась и его резиденция дворцового типа).
3. Кроме того, в столице существовали и другие крупные жилые строения, принадлежавшие главному военачальнику («накону»), представителям высшей знати и вассальным царькам и правителям, которых часто насильно заставляли жить длительное время в городе в качестве заложников (как, например, это было в Майяпане).
4. Число храмов также было достаточно велико: храм верховного божества города-государства, храмы квартальных делений, храмы богов-покровителей различных профессий, храмы, связанные с царским культом.
Археологические признаки дворцовых и храмовых построек в классических городах майя установлены сейчас достаточно надежно. Резные каменные стелы с календарными датами по эре майя (точно коррелирующимися с европейским летосчислением), обычно стоящие возле важнейших храмовых построек, облегчают датировку больших архитектурных групп. Одновременно число и качество таких стел косвенно свидетельствуют и о ритуально-политическом значении данной группы в определенный отрезок времени.
В некоторых городах майя (например, в Тикале) одна из архитектурных групп в центральной части памятника (в Тикале — это Группа «А»: Главная Площадь, «Северный Акрополь» и прилегающие к ним участки), начиная с глубокой древности (от середины I тысячелетия до н.э.) и до конца существования города (конец IX в. н.э.), постоянно оставалась его главным политико-административным и культовым ядром. В Тикале остальные архитектурные группы (около пяти) уступают основной группе по своим размерам, количеству и качеству монументальных каменных построек и стел, не имеют пышных царских захоронений в гробницах под пирамидами храмов.
А в городах Вашактун и Алтар де Сакрифисьос археологические находки убедительно свидетельствуют о поочередном «возвышении» тех или иных крупных архитектурных групп (или районов) в пределах данного города. Так, в Вашактуне в позднеархаическое время (этап Чиканель: вторая половина I тысячелетия до н.э.) отмечено присутствие керамических материалов в Группах «Е» и «В». Причем в первой из них, кроме того, обнаружены и остатки древнейшей храмовой архитектуры в зоне майя — пирамида E-VII-суб. К концу IV в. и. э. всякое монументальное строительство и возведение резных стел в Группе «Е» прекращается, и в то же время наблюдается резкое усиление строительной активности в Группе «В», удаленной на расстояние примерно в 1,3–1,4 км к западу. Здесь не только найдены стелы с датами от второй половины IV до VIII вв. н.э., но и подавляющее большинство каменных зданий возведено именно в раннеклассический период (300–600 гг. н.э.). Около VI–VII вв. н.э. Группа «В» (хотя какая-то ритуальная деятельность в ней и продолжалась), видимо, уступает лидерство более южной группе — «А», которая и становится последним политико-административным и культовым ядром Вашактуна в VII–IX вв. н.э.
Аналогичная ситуация прослеживается и в другом древнемайяском городе — Алтар де Сакрифисьос (в бассейне р. Пасьон), где среди трех основных архитектурных групп («А», «В», «С») пальма первенства в качестве центрального ядра города поочередно переходила сначала к Группе «В» (поздняя архаика — раннеклассическое время), а с конца раннеклассического этапа, к Группе «А»[470].
Постепенное перемещение политико-административного и ритуального центра из южных районов города в северные отмечено и в Пьедрас Неграс (бассейн р. Усумасинты)[471]. Нечто похожее происходило, видимо, и в Йашчилане[472].
В свое время Р.В.Кинжалов высказал в самой общей форме догадку о «кочующем центре». «Возможно также, — писал он, — что при долговременном существовании города его функциональный центр перемещался из одного комплекса в другой…»[473]
Теперь эта догадка превратилась в довольно обоснованную гипотезу. Но если факт перемещения ритуально-административного ядра в пределах одного города можно считать установленным, то причины столь необычного явления во многом остаются непонятными.
В этой связи уместно привести одну аналогию. «Существует обоснованная гипотеза, — пишет А.В.Бунин, — о путях развития столичных городов Египта: в каждое новое царствование фараоны создавали новые резиденции… Если допустить, что каждый фараон, следуя традициям, покидал резиденцию своего предшественника и создавал свою собственную, то Мемфис и Фивы можно считать городами с несколькими центрами, ибо новые дворцы, за редким исключением, строились вблизи старых. Со временем новый дворец окружали со всех сторон жилые кварталы, и этот вновь возникший городской организм срастался с остальным городом. Весьма вероятно, что колоссальные размеры Мемфиса и Фив объясняются многократными перемещениями царских резиденций. Однако существенно и то, что вместе с тем происходило запустение и отмирание наиболее старых и удаленных районов столицы»[474].
Нечто похожее, вероятно, наблюдалось и у древних майя. Не исключено, что поочередное возвышение тех или иных административно-религиозных комплексов в пределах города и запустение, упадок других связаны со сменой правящих династий, отражавшей борьбу за власть внутри аристократических родов и групп городской общины.
То, что это явление (и связанная с ним смена царских резиденций) не было чуждым образу мышления древних индейцев, доказывается целым рядом фактов: смена или перестройка дворца со смертью правителя его преемником у майя-киче в Утатлане[475]; строительство новой резиденции для каждого правителя — «тлатоани» у ацтеков[476]; обычай умышленного разбивания и порчи скульптурных стел с изображением правителя и его бога-покровителя и практика разрушения старых храмов (часто непосредственно связанных с царским культом) в классических городах-государствах майя I тысячелетия н.э.[477]
В тех случаях, когда перемещения функционального центра в пределах города не наблюдалось, а среди имеющихся архитектурных групп заметно определенное иерархическое деление — одна главная группа (ритуально-административное ядро города на всем протяжении его существования) и несколько периферийных, меньшего значения и масштаба, это, возможно, отражало какие-то территориальные и социально-административные городские деления типа «районов» или «кварталов». Последние, судя по данным письменных источников кануна конкисты, служили у майя весьма важной экономической, административной, военной и культовой единицей[478].
Это предположение выглядит вполне убедительным после рассмотрения данных из Тикаля о внутренней структуре жилых групп этого города. Ценные сведения на этот счет приведены У.Хевилендом. Ему удалось доказать, что в Тикале обычное домовладение было резиденцией большой патрилокальной семьи. Жилые и вспомогательные постройки в этом городе встречаются обычно группами по 2–5, расположенными вокруг прямоугольных внутренних двориков и малых площадей. Тем самым подтверждается наличие определенного рода сложных семейных групп. Каждое домохозяйство в своей конечной стадии содержит обычно больше построек, чем в начальной[479], что свидетельствует о существовании больших семей (extended families).
Почти во всех домохозяйствах некоторые постройки архитектурно выделялись среди остальных из той же группы и именно в этих постройках древние майя предпочитали хоронить умерших. Вполне возможно, что в них жили наиболее почитаемые, первичные семьи каждой группы — самые старшие в своих большесемейных коллективах[480].
Крохотные группки из 2–5 построек, образующих одно домохозяйство, имеют отчетливую тенденцию концентрироваться в более крупные скопления. У.Хевиленд ссылается на три таких скопления, содержавших от 17 до 33 индивидуальных построек каждое. В двух случаях эти скопления имели, помимо жилищ, по одному небольшому зданию «дворцового» типа с ритуальными тайниками и приношениями внутри — под полами и лестницами, что нехарактерно для чисто жилых комплексов. В третьем скоплении вместо «дворцов» был представлен средних размеров храм[481]. У.Хевиленд считает эти большие группы, или скопление домов, сконцентрированных вокруг какой-то общественно-административной («дворец») или ритуальной (храм) постройки, территориальной общиной[482]. На мой взгляд, перед нами — наглядное археологическое отражение квартальных (общинных, типа ацтекской «кальпулли») делений внутри громадного города майя I тысячелетия н.э.
В заключение следует подчеркнуть, что в ряде случаев уже в пределах главного ритуально-административного центра города наблюдается функциональное разделение архитектурных комплексов ритуального и политико-административного характера. В Тикале вся культовая жизнь была сосредоточена на Главной площади и примыкающих к ней храмовых ансамблях (Северный Акрополь, Храмы I и II), а все дворцовые здания выделены в отдельную группу (Центральный Акрополь)[483]. Сходная картина отмечена археологами в городе Рио Асуль (Северо-Восточный Петен), где в центре, в Группе «А», преобладают пирамидальные храмы, а Группа «В» состоит исключительно из дворцовых построек, спланированных в виде четырехугольников, разбитых вокруг внутренних дворов[484].
[461] Spinden H., 1913, p. 96.
[462] Hartung H., 1968, p. 121–124.
[463] Andrews G.F., 1975, p. 35.
[464] Hardoy J., 1968, p. 9.
[465] См. раздел «Генезис города майя».
[466] Hardoy J., 1968, p. 12.
[467] Sanders W.Т., 1968.
[468] Долгий В.M., Левинсон А.Г., 1971, с. 101.
[469] Кинжалов Р.В., 1971, с. 154, 155.
[470] Smith A.L., 1972, р. 5, 6.
[471] Maya Research, vol. 1, №1, 1934, p. 31, 32.
[472] Morley S.G., 1938, vol. II, p. 604–606.
[473] Кинжалов P.В., 1971, с. 155.
[474] Бунин А.В., 1953, т. 1, с. 20–22.
[475] Guillemin G.F., 1967, p. 34.
[476] Cortes H., 1963.
[477] Сое W.R., 1971, p. 39, 40.
[478] Scholes F. and Roys R., 1948, p. 54–56.
[479] Haviland W.A., 1968, p. 106.
[480] Ibid., p. 107.
[481] Ibid., p. 109.
[482] Haviland W.A., 1972, p. 5.
[483] Сое W.R., 1971, map.
[484] Adams R.E. and Gatling I.L., 1964, p. 109.