Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Созидательный гений майя

Мануэль Галич ::: История доколумбовых цивилизаций

ГЛАВА V.

Тайна происхождения майя

На юго-востоке месоамерикннского региона на территории площадью около 350 тыс. кв. км, включавшей мексиканские штаты Юкатан, Кампече, Табаско и восток Чьяпаса, Кинтана-Роо, Республику Гватемала, Белиз, запад Гондураса, 1500 лет назад существовало множество городов-государств. Их жители говорили практически на одном языке, поклонялись одним и тем же богам и достигли высочайшего уровня развития культуры.

Специфические черты этих городов подчеркивали связывавшее их тесное родство: развитое письмо и счет, архитектура с покрытием в виде свода. То был мир майя — самого выдающегося народа планеты, как после долгих исследований и раздумий определил его С. Морли, сравнивал при этом культурный уровень обитателей Месоамерики с уровнем древнего неолитического человека Старого Света.

Неуемный энтузиазм Морли разделяет, правда в несколько более сдержанной форме, современный археолог и этнограф Г. Леман, назвавший майя «самой завораживающей из всех цивилизаций древней Америки». Ф. Блом назвал ее «самой великой из всех цивилизаций древней Америки». Перечень восторженных отзывов можно продолжать до бесконечности, а начат он был еще во времена таких исследователей, как Стефенс, Вальдек, Ле-Плонжон, Шарне, Моудсли, Томпсон... Выдающийся мексиканский майянист, обнаруживший знаменитый саркофаг в Паленке, А. Рус Луилье, подводя итог своим исследованиям древних майя, заметил, что они достигли высшего уровня цивилизации из всех, кого знала доколумбова Америка.

Культура майя, несомненно, стала одним из величайших творений человека на Американском континенте. Там, где ныне безраздельно властвуют непроходимая сельва, вулканические горы, болотистые земли, полузасушливые долины, индейцам майя удалось покорить природу и создать величайшую цивилизацию, которая просуществовала более тысячи лет.

Помимо археологических свидетельств сохраняются и живые памятники того, чем некогда являлась эта удивительная культура. По всей очерченной нами территории, на севере Веракруса и на востоке Сан-Луис-Потоси в Мексике, т. е. в районе Уастеки, и теперь живут народы, говорящие на языке майя или же языках, принадлежащих к той же семье. В первом издании своего труда «Древние майя», вышедшем в 1946 г., Морли определил количество ныне проживающих индейцев майяского происхождения в 2 млн. Из них около 1,5 млн проживало в середине XX в. в горах запада и центра Гватемалы. Однако с тех пор, как Морли проводил эти подсчеты, население Гватемалы — индейское и неиндейское — увеличилось с 3,5 млн до 5. Можно предположить, что и численность майя увеличилась пропорционально. Нечто подобное произошло и с мексиканскими майя Чьяпаса и Юкатана.

В течение столетий древний майяский лингвистический ствол пышно разветвился, и в настоящее время многочисленные ветви этого древа являются живыми языками, на которых говорят миллионы индейцев. Лингвистическая карта Морли в основном совпадает как с той, которую в прошлом веке разработал О. Штоль, так и с той, которую в 40-е годы нашего века успел подготовить Индеанистский институт Гватемалы. Мы можем перечислить основные языковые группы: на Юкатане сохранился язык майя; в Чьяпасе — лакандон, цельталь и цоциль; в Табаско — чонталь; в Гватемале — какчикель, цутухиль, киче, мекчи, покомам, покончи, мам, агуатек, хакальтек и ишиль. На некоторых из них говорят в Белизе. На востоке Гватемалы и западе Гондураса говорят на чорти.

В истории майя немало загадок. И первая из них — тайна их происхождения. Морли предполагал, что между 1-м и 2-м тыс. до н. э. — иначе говоря, 3—4 тыс. лет назад — майяязычные народы уже населяли земли нагорья юго-запада Гватемалы и занимались возделыванием маиса. Некоторые родственные им племена тогда продолжали странствовать по низменностям Петена и Юкатана, будучи еще собирателями. Одни из них стали прародителями южных майя — киче, какчикелей, цутухилей, мамов и т. д.

Период между 2-м тыс. до н. э. и IV в. н. э. некоторые исследователи называют формативным или протоклассическим. А. Рус характеризует его следующим образом:

«Значительные успехи в земледелии обеспечили существование центров с постоянным населением. Оседлая жизнь привела к изобретению и развитию керамики, а также к формированию искусства скульптуры, поражающей, несмотря на простоту, своей удивительной мощью. Появились платформы и первые пирамиды, на которых возвышались храмы из дерева с пальмовой крышей.

Религиозные верования ограничивались поклонением отдельным богам, которые воплощали силы природы. В этот период культура майя ощутимо не отличалась от прочих, зарождавшихся на Мексиканском нагорье («архаическая культура»), на Атлантическом побережье (культура ольмеков) и на юге Мексики (сапотеки и миштеки). Их следы представлены почти исключительно керамическими сосудами и фигурками, зернотерками и прочим каменным инвентарем. Отдельно следует отметить строительство платформ и не столь многочисленных в те времена пирамид. Подобные памятники обнаруживаются практически по всей территории майя».

Наиболее древние письменные даты оказались в городах Тикаль и Вашактун. Лейденская пластинка помечена 320 г.; стела № 9 из Вашактуна имеет дату 328 г., а в 1959 г. в Тикале нашли стелу (№ 29) с датой 292 г.

Мы отнюдь не собираемся умалять заслуг Морли, немало сделавшего для познания культуры майя, но хотелось бы все же заметить, что некоторые его гипотезы впоследствии были пересмотрены другими исследователями. Так, например, сегодня мы уже знаем, что в Месоамерике письмо было известно раньше Тикаля, Вашактуна и прочих центров Петена. Не менее очевидно, что южные майя создавали свои каменные монументы задолго до уже упоминавшейся стелы № 29, как, например, в Каминальуйу (современный г. Гватемала). Археолог Ф. Виллис Эндрюс, руководивший в 1956 г. раскопками в Цибильчальтуне, неподалеку от Мериды на Юкатане, считает, что этот центр возник в начале протоклассического периода, т. е. примерно в 2000 г. до н. э., и просуществовал вплоть до колонизации полуострова испанцами.

Семь веков классической культуры

Данные эпиграфики, архитектуры и керамики свидетельствуют о том, что до X в. наиболее крупные центры майя, такие, например, как Тикаль, Вашактун и др., концентрировались, в частности, в районе Петена. Их блеск долгое время затмевал в глазах исследователей города Юкатана, Но постепенно к X в. их значение падает, о чем свидетельствуют последние даты на стелах Вашактуна и Шультуна — 889 г. Вместе с тем в культуру майя вливается новая живительная струя тольтекского влияния. Именно тогда, в 987 г., был основан город Майяпан. Первого его правителя звали Кукулькан — майяский вариант имени Кецалькоатль. Это еще одна отличительная черта «империй», поскольку до X в. в городах-государствах майя совершенно отсутствовали посторонние влияния. По поводу такого перемещения культурной метрополии с юга на север Блом не без иронии заметил, что «древние майя не бежали, захватив добро, жен и детей в поисках своего возрождения на север, на Юкатан. Просто Юкатан с древнейших времен был частью страны майя». Вряд ли именно это имел в виду Морли или еще кто-то другой из исследователей. Морли считал, что, «пока Старая империя последовательно осваивала северную и южную части полуострова Юкатан, Новая империя, напротив, строила особые расчеты в отношении только северной половины полуострова». Кроме того, исследователь развил теорию проникновения классической культуры майя на север Юкатана, где она процветала в V и VI вв. н. э., на восточном и западном побережьях. Десять памятников Юкатана, Кампече и Кинтана-Роо имеют датировку от 475 до 909 г. Но один из центров сыграл особую роль в последующей истории майя. Это — Чичéн-Ицá.

Крупнейшим городом классического периода был Тикáль, причем не только в зоне майя, но и во всем западном полушарии. К такому выводу пришел Э. Шук после серии раскопок, проведенных в конце 50-х годов. Археолог утверждал, что пять обнаруженных им крупных построек датируются IV в. до н. э. Значит, они были сооружены за тысячу лет до наивысшего расцвета этого центра. Расположенный в сердце Петена городской комплекс Тикаля (не считая окраин) занимал площадь около 16 кв. км. На ней располагались 3 тыс. построек — храмы, обсерватории, церемониальные сооружения, небольшие здания — возможно, жилища. Пирамиды отличались специфическим, не встречающимся больше нигде в Месоамерике стилем. Посередине 60-метровой пирамиды шла лестница, наверху находился храм. Пирамиды и дворцы окружали широкую площадь. Простые земледельцы жили в селениях, располагавшихся в окрестностях и занимавших весьма значительные пространства.

От озера Петéн-Ицá до северной границы Гватемалы с Мексикой разбросаны многочисленные археологические центры классического периода — Ицимте, Уканаль, Цимин-Каш, Ушуль, Наачтун, Балакбаль, Ла-Мильпа и др. Однако наиболее древними являются Наранхо, Накум, Вашактун, Шултун, Ла-Онрадес — все, как обычно, переименованные современными археологами из-за незнания подлинных названий майя.

Единственным городом, который мог в классический период соперничать с Тикалем, был. пожалуй. Копáн. Это подтверждают данные, полученные еще в середине прошлого века в результате начатых Стефенсом исследований. Находится Копан на западе Гондураса, неподалеку от гватемальской границы, департаментов Сакапа и Чикимула. В нем имелась одна из наиболее крупных, если не самая крупная астрономическая обсерватория своего времени. Европейцы впервые узнали об этом городе довольно рано — еще в 1576 г., т. е. через семь веков после того, как он был покинут своими жителями. Великолепное описание центра оставил аудитор77 аудиенции Гватемалы Д. Гарсия Паласио. Не исключено, что Морли несколько завышает число жителей Копана в период его наивысшего расцвета, предлагая цифру 200 тыс. человек.

Так называемый городской центр Копана занимает площадь 30 га. В него входит акрополь и пять прилегающих к нему площадей. Однако существуют еще 16 независимых от основного мини-комплексов. Акрополь образован пирамидами, террасами и храмами, поднимающимися на 30-метровую высоту. Особенно выделяются три великолепных храма, воздвигнутых между 756 и 771 гг. Один из них посвящался Венере. Необычайно интересна центральная площадь главного акрополя. На ней можно увидеть девять поразительных монолитов и изящно отделанных алтарей. Знаменитая лестница содержит около 2 тыс. иероглифов и потому славится своей самой длинной из известных на территории майя надписей. Огромными размерами и пышным убранством выделяется и одна из статуй Копана. На восточной площади вытянулась «лестница ягуаров». Западная площадь славится своими несравненными алтарями. Копанскую скульптуру, по мнению Морли, можно сравнить лишь с памятниками трех городов Усумасинты — Паленке, Пьедрас-Неграс и Йашчилана.

В древние времена Копан считался наиболее выдающимся центром мудрости в Старой империи, Александрией Нового Света из-за удивительной точности в определении длительности года и периодов затмений. К северу от Копана — уже на гватемальской территории — расположен город Kupuгyá. Он не столь впечатляет, но именно там были обнаружены изумительные стелы, покрытые рельефным изображением. Среди них особенно выделяется десятиметровая стела Е, считающаяся самым высоким из американских монолитов.

Создается впечатление, что река Усумасинта представляла для древних майя особый интерес, необъяснимо угасший вместе с таинственным запустением городов в X в. Самыми выдающимися из городов, расположенных вдоль течения этой реки, от Алтар-де-Сакрифисьос в Гватемале до Паленке на севере мексиканского Чьяпаса, благодаря своему географическому положению считались такие центры, как Бонампáк, Йашчилáн и Пьедрас-Неграс. Существует предположение, что они служили военными форпостами для защиты территории майя. Но пока это всего лишь одна из гипотез. Достоверно известно лишь то, что неподалеку от речки Лаканхó, притока реки Лакандóн, стоит город Бонампак. Название это придумали археологи, переведя на язык майя слова «раскрашенные стены». В Бонампаке обнаружены 11 стел и 9 храмов, один из которых известен своими огромными настенными фресками. На них прекрасно видно, как великолепно древние художники решили проблему изображения движения человеческого тела. Среди красочно одетых персонажей различаются воины, знать и пленники.

Самым блестящим городом региона был Паленке. Исключительность его состоит в том, что лишь там была обнаружена уникальная для Месоамерики пирамида, выполнявшая функцию мавзолея, где покоился высокопоставленный представитель знати, как это было принято в Древнем Египте. Сооружение известно под названием Храм Надписей, поскольку действительно изобилует иероглифическими рельефными текстами, покрывающими буквально все стены, склеп, крышку саркофага и другие объекты.

Еще три пирамиды с храмами Солнца, Креста и Лиственного Креста, как и дворец с квадратной башней, служившей, видимо, обсерваторией, дополняют комплекс или архитектурный ансамбль Паленке — великолепный пример архитектурного вкуса майя. В течение четырех лет, начиная с 1949 г., А. Рус вел тщательный поиск. Ориентируясь на собственную интуицию и научный опыт, он шел к тайне, скрывавшейся под Храмом Надписей. Наконец в 1952 г. ему удалось вырвать секрет у пирамиды, у долгих столетий, у гениальных майяских архитекторов, решивших скрыть от лишних глаз торжественность мавзолея, где покоился высокий иерарх со своей погребальной свитой. В увлекательной, яркой манере Рус повествует о захватывающем научном подвиге, о соблазнах, подстерегавших ученого при приближении к давнему прошлому - практически неизвестной и непроницаемой тайне тысячелетней давности.

Вот как об этом рассказывает вкратце сам А. Рус:

«В архитектуре майя проявились четко выраженные различия между стилями районов сельвы и равнин Юкатана. Но еще больше эти различия отразились в скульптуре. В Паленке, например, использование скульптуры в качестве архитектурного элемента приобретает небывалый размах: рельефы помещаются на платформах и пирамидах, в основании храмов и на лестницах, на столбах и стенах, на фризах и гребнях. Отдельные рельефы дворца создают целую галерею человеческих фигур, некоторые из них изображены коленопреклоненными. Но все они выполнены с суровым реализмом, резко контрастирующим с прочими художественными творениями этого города.

В 1949 г. под руинами одного из зданий дворца Паленке мы обнаружили великолепную каменную плиту, на которой просматривались 262 иероглифа и изображение сцены подношений. Персонажи и знаки выполнены очень глубоким рельефом. Паленкскому искусству присущи удивительное чувство композиции, тонкость и строгость. Начальная дата предложена в фигурном варианте, т. е. в виде фигур людей и животных, когда первые означают числа, а вторые — периоды. Таким образом подчеркивается теснейшая связь между человеком и временем.

Гигантский склеп, обнаруженный нами внутри пирамиды Храма Надписей в 1952 г., является, возможно, одним из грандиознейших достижений майя в области архитектуры и скульптуры. Размер покрывающей саркофаг плиты составляет 8 кв. м. Сам саркофаг выполнен из монолитного блока объемом 7 куб. м и установлен на шести каменных подпорках. Все детали украшены рельефными изображениями и представляют собой хронологические и символические мотивы, выполненные с большим мастерством».

Социальные потрясения в городах-государствах

Когда в первой четверти XVI в. Кортес пересек весь Петен — от Мексики до северного побережья Гондураса, чтобы наказать Кристобаля де Олида78 за измену, все это великолепие оказалось погибшим и уже шесть или семь веков находилось погребенным под неумолимой сельвой. В этом походе Б. Диасу не довелось порадоваться высоко вознесенным храмам и широким дорогам.

«Было вовсе иное, — пишет он в своей хронике, — высокие и заросшие лесом холмы. Мы с трудом видели небо».

Там, где находились Тикаль и Вашактун, остались лишь холмы, покрывавшие руины зданий, и густая сельва.

Причина культурного упадка — это еще одна тайна в истории майя. Необходимо заметить, что нечто подобное происходило по всей Месоамерике. Существует немало теорий, истолковывающих причины этого явления — землетрясения, климатические катаклизмы, эпидемии малярии и желтой лихорадки, иноземное завоевание, интеллектуальное и эстетическое истощение, военное ослабление, административная дезорганизация и т. д. Морли утверждал, что «основной причиной упадка и исчезновения Старой империи стал упадок системы земледелия майя». Блом согласился с этим мнением, заявив, что «майя истощили свою землю, так как использовали примитивные методы ее обработки, вследствие чего население было вынуждено отправиться на поиски новых мест для выращивания своих урожаев». Однако археологи А. В. Киддер и Э. Томпсон отбросили эту «земледельческую» версию. Более того, Томпсон был готов допустить версию о «культурном угасании», но совершенно отбрасывал мысль о том, что население могло оставить свои территории.

Другие исследователи выдвинули теорию о мощном восстании, с которым связывают разбитые и опрокинутые тикальские монументы.

Город этот был воздвигнут на вершине холма и окружен низинами и сельвой. X. Ардой в книге «Доколумбовы города» писал:

«Признаки насилия могут относиться к двум вероятным восстаниям: одно потерпело поражение в VI в., а другое победило в X в. Но не только в Тикале — по всей Месоамерике прослеживаются следы этого желания истребить изображения некоего персонажа... преднамеренное разрушение, которое было истолковано как следствие социального переворота, организованного в одном или нескольких пока не установленных центрах и оттуда последовательно распространившегося по всей классической территории. Оно и положило конец древней социальной структуре».

Глубоко изучив теории упадка классической культуры майя, Рус пришел к выводу, который в основных чертах совпал с предыдущими:

«Очевидно, что между ограниченными возможностями отсталой сельскохозяйственной техники и растущим населением существовали неразрешимые противоречия. Они все более усугублялись по мере увеличения доли непроизводительного населения по отношению к земледельцам. Рост строительства церемониальных центров, усложнение ритуала, увеличение числа жрецов и воинов делали все более трудным производство сельскохозяйственного продукта, достаточного в количественном отношении для всего населения».

«Несмотря на глубоко укоренившуюся в сознании индейцев веру в богов и покорность их представителям на земле, поколения земледельцев не могли не сопротивляться всевозраставшему гнету. Очень может быть, что эксплуатация достигла предела и стала вконец невыносимой, спровоцировав тем самым крестьянские выступления против теократии наподобие Жакерии во Франции в XIV в. Возможно также, что эти события совпали с усилением влияния извне, тем более что период угасания культуры майя совпадает с миграцией племен Мексиканского нагорья. Эти народы в свою очередь переживали период всеобщего смятения в связи с вторжением с севера варварских племен, теснивших их к югу. Миграции буквально перетасовали группы [индейцев], расположенные на пути переселенцев, и произвели настоящую цепную реакцию, приведшую к вспышке искры крестьянского восстания».

Все это лишь предположение, хотя и весьма привлекательное, особенно если поверить, что несколько миллионов прямых потомков тех майя, которые семь веков терпели своих эксплуататоров и восстали против них тысячу лет назад, смогут вновь совершить этот акт отчаяния после пяти столетий господства новых угнетателей.

Может быть, придет время и сбудется предсказание из книги «Чилам-Балам»:

«Проснутся непроснувшиеся — те, кто еще не проснулся в эти семь дней недолговечного царства, временного царства, царства Семи Солнц».

Кецалькоатль объявляется на Юкатане

Под руководством своего вождя Кецалькоатля тольтекские захватчики пришли на Юкатан, в Кампече и Кинтана-Роо из знаменитого центра в долине Мехико. Кецалькоатль основал город-государство Майяпан, в котором несколько позже стала править династия Кокомов. Через 20 лет после основания столицы, в 1007 г., другой вождь, Ах Сийток Тутуль Шив, занял город Ушмаль. В Чичен-Ицу вернулось племя ица. Так называемый альянс трех главенствующих кланов — Кокомов, Шивов и Ица, окрещенный Морли Лигой Майяпана, ознаменовал начало постклассического периода культуры майя, или «Вторую империю».

Известий о войнах того периода нет. Напротив, данные археологии свидетельствуют о бурном подъеме творчества, которое все же не смогло ни достичь, ни тем более превзойти уровень предшественников — городов Петена и Чьяпаса. Влияние тольтекского стиля особенно проявилось в Чичен-Ице. В переводе это название означает «устье колодца Ица». Отделанные в виде пернатых змеев колонны, фризы с ягуарами и орлами, чаакмоли и «атланты» Храма Воинов — все это явные воспоминания о Туле Шикокотитлан. Кецалькоатль вошел в пантеон майя в качестве верховного божества под именем Кукулькана. Его культу был предназначен храм, называемый ныне Эль-Кастильо. Он представляет собой впечатляющую пирамидальную постройку на девяти платформах с лестницами по четырем сторонам из 91 ступени каждая. К северу от храма находится знаменитый колодец (сенот), куда отправлялись искупительные жертвы вместе с подношениями. Отсюда и пошло название города. Несколько ближе к Эль-Кастильо, расположенному в центре, находилось самое крупное из известных в регионе полей для игры в мяч, носившей ритуальный характер. Неподалеку еще и теперь возвышается платформа, стены которой украшены человеческими черепами — наподобие цомпантли в Туле.

На одном из барельефов стадиона изображен победитель, показывающий отсеченную голову поверженного противника. Таково было жестокое правило игры, столь патетически описанной в мифе о Шибальбе в «Пополь-Вух» (ранее мы упоминали о связи ритуального обезглавливания с плодородием земли). Наконец, на юге Чичен-Ицы расположено уникальное строение Караколь (Раковина). Это башня, получившая свое название благодаря внутренней витой лестнице. Возможно, она служила астрономической обсерваторией.

Не менее знаменит и Ушмаль с его Храмом Волшебника, четырехугольным Женским монастырем, Дворцом правителя, Голубятней, Великой пирамидой. Некоторые из строений сочетают в себе элементы майяского и тольтекского стилей, что заметно по чередованию изображений майяских богов дождя Чааков с пернатыми змеями чисто тольтекского происхождения. Прекрасные образцы классического искусства майя являют собой пять этажей Пирамиды Волшебника и геометрическая четкость четырехугольника «Женского монастыря», орнаментированного великолепными фризами.

Однако в 1194 г. майяпанские Кокомы внезапно решили изгнать ица из их города Чичен-Ицы. Это означало конец Лиги. С тех пор Майяпан вынужден был отстаивать свою гегемонию на Юкатане вплоть до 1461 г., когда его разгромили Шивы из Ушмаля, призвавшие себе в союзники несколько мелких племен. Майяпан являл собой великолепный город с тысячами построек — домами, дворцами, храмами. Вокруг города была воздвигнута стена. Все памятники архитектуры свидетельствуют о наступлении фазы упадка.

В восточной части полуострова, с противоположной стороны от Майяпана, на Карибском побережье, с XII по XV в. существовал еще один окруженный стеной город — Тулýм. Он также испытал влияние тольтекского декаданса, хотя и сохранил отдельные черты восточного стиля майя. Настенная живопись тематически и стилистически слегка напоминает рукописные книги мешиков и миштеков. В Тулуме тоже имелись собственный «Кастильо» и керамика, вылепленная руками гончаров за три века до конкисты. Однако иероглифы на одной из стел напоминают нам о более древних временах — середине VI в., относящихся к самому апогею классического периода.

О втором, и окончательном, упадке Тулума сохранились не только архитектурные, но и письменные свидетельства, с именами людей и точными датами. Они повествуют о несчастьях, постигших народы майя в XV и XVI вв., о войнах между ними, о борьбе за власть, об убийствах, эпидемиях и, наконец, о вторжении в 1546 г. испанцев. Лишь племя ица, укрывшееся в своем городе Тайясале на берегу озера Петен-Ица, сумело продержаться до 13 марта 1697 г. В тот роковой день город был разрушен губернатором Юкатана Мартином де Урсуаи-Арисменди. Откуда происходили и кто они, эти люди ица, еще одна загадка истории майя.

Существование городов-государств майя

Каждый город-государство майя возглавлял халач-виник, что означает «настоящий человек». Это был наследственный титул, передававшийся от отца к старшему сыну. Кроме того, он именовался ахав — «господин», «владыка». Халач-винику принадлежала самая высокая административная власть, сочетавшаяся с высшим жреческим саном. Верховные вожди, жрецы и советники (ах куч каб) образовывали нечто вроде Государственного совета. Халач-виник назначал, возможно из числа своих кровных родственников, батабов — вождей селений, которые находились по отношению к нему в феодальной зависимости. Основными функциями батабов было соблюдение порядка в подчиненных селениях, регулярная выплата податей. Они могли быть чиновниками или главами кланов, наподобие кальпуллеков астеков или курака инков. Как и те, они являлись военачальниками. Но в случае войны право командования осуществлял након. Были и менее важные должности, среди них хольпоп — «глава циновки». Существовал там и целый жреческий клир, однако самое распространенное название жреца было ах кин.

Ах кины хранили высокоразвитую науку майя — прапрадедовские астрономические знания о движении звезд, Солнца, Луны, Венеры и Марса. Они могли предсказать солнечные и лунные затмения. Поэтому власть жрецов над коллективными верованиями считалась абсолютной и высшей, оттесняя порою даже власть наследственной знати.

В основании социальной пирамиды располагались массы общинников, ставшие движущей силой тех самых предполагаемых восстаний. Они жили вдали от городских центров, в небольших поселениях, сеяли маис для содержания своих семей и знати. Именно они создавали церемониальные центры, пирамиды с храмами, астрономические обсерватории, дворцы, стадионы для игры в мяч, мощеные дороги и прочие сооружения. Они добывали огромные каменные глыбы для возведения тех памятников, которые поражают археологов и восхищают туристов. Они были резчиками по дереву, скульпторами, носильщиками, выполнявшими функции не существовавших в Месоамерике вьючных животных. Кроме выполнения подобных работ народ выплачивал дань халач-винику, подносил подарки местным ахавам, жертвовал богам маис, фасоль, какао, табак, хлопок, ткани, домашнюю птицу, соль, сушеную рыбу, кабанчиков, тепескуинтлей79, пом, или копал80, мед, воск, нефрит, кораллы и раковины. Когда испанцы захватили Юкатан, население называлось масехуальооб — термин, несомненно, науа-майяского образования.

Земля у майя считалась общественной собственностью и обрабатывалась совместно, хотя и существовали частные наделы, принадлежавшие знати. Епископ Юкатана Диего де Ланда писал:

«Помимо собственных участков весь народ обрабатывал поля своего владыки и собирал достаточное количество и себе, и его дому».

Это замечание о производственных отношениях майя проливает свет на два важных момента. Во-первых, становится ясно, что масехуальооб были обязаны обрабатывать земли, предназначенные для содержания жреческой аристократии. При этом «общем рабстве» целая община оказывалась порабощенной агентами государства в отличие от происходившего при рабовладении, когда рабы принадлежали конкретному хозяину. Деспотизм такой системы очевиден. Во-вторых, как отмечал А. Рус, нельзя не заметить, что, какими бы ни были рабство и деспотизм, они несли определенное положительное начало: обрабатывавший землю — хотя бы для ахава или владыки — масехуаль брал часть, которая обеспечивала его и его семью. А это значит, что ни он, ни члены его семьи не испытывали голода, от которого постоянно страдают индейцы уже в течение почти пяти веков.

Морли предположил, что у майя существовала еще одна социальная категория — рабы — пентакооб. Их эксплуатация была иной, чем при «общем рабстве». Рабом общинник мог стать в следующих случаях: родившись от раба; попав в плен на войне; оказавшись сиротой; оказавшись проданным на рынке. Но как бы ни назывались социальные группы рабов и деклассированных членов общества, их положение было весьма близко к положению подобных категорий в иных мексиканских обществах или янакунов в Тауантинсуйю.

Экономика общества основывалась на земледелии. Принято считать, что маис составлял 65% питания индейцев майя. Его возделывали при помощи подсечно-огневой системы со всеми вытекающими из этого явления последствиями: оскудением почв, снижением урожайности, вынужденной сменой участков. Однако пищевой рацион пополнялся фасолью, тыквой, юкой (не путать с юккой!)81, томатами, хикамой, камоте, а на десерт — табаком и многочисленными фруктами. Тем не менее отдельные исследователи ставят под сомнение преобладание маиса в земледелии майя: возможно, что существовали районы, где маис не возделывался, а население вполне удовлетворялось клубневыми растениями или же дарами моря, рек и озер.

На некоторые размышления наводит и тот факт, что практически во всех археологических центрах обнаружено присутствие рамона — растения, превосходящего маис как по питательным свойствам, так и по урожайности. Кроме того, его культивация не требовала больших усилий. Некоторые исследователи полагают, что именно это растение могло заменять маис во время неурожаев.

Как бы то ни было, майя умели получить от земли наивысшую отдачу. Помогали в этом и террасы в горных зонах, и каналы в долинах рек увеличивавшие поливные площади. Длина одного из таких каналов, доводившего воды от реки Чампотóн до Эцны, города на западе Юкатана, достигала 30 км. Вегетарианцами майя не были: они потребляли индюшатину и мясо специально выращиваемых собачек. Им нравился пчелиный мед. Охота также была источником мясных продуктов, которые при еде приправлялись перцем и солью. Перец выращивался в огородах, а соль добывалась на специальных соляных разработках.

Важную статью экономики составляли ремесло и торговля. Ремесло, очевидно, процветало — изготовлялись мячи для ритуальной игры, бумага для рисованных книг или кодексов, хлопковые ткани и веревки, хенекеновые волокна и многое другое. Торговля, как и у астекских почтека, составляла весьма важный сектор экономики. На территории нынешнего штата Табаско традиционно велась меновая торговля между более северными астеками и майя. Они обменивались солью, воском, медом, одеждой, хлопком, какао, украшениями из нефрита. В качестве «обменной монеты» выступали зерна какао и раковины. Города-государства соединялись между собой грунтовыми дорогами, тропами, но иногда и мощеными шоссе — вроде того, что протянулось на 100 км между Йашхунá (около Чичен-Ицы) и Кобá на восточном побережье. Реки, безусловно, также служили путями сообщения, особенно для торговцев.

Если бы не существовало столь развитой системы коммуникаций, Кортес наверняка потерялся бы в густой петенской сельве, когда отправился покарать взбунтовавшегося Олида. Берналь Диас не раз восхищался, отмечая ту незаменимую помощь, которую оказывали отрядам конкистадоров дорожные карты майя. И даже когда мы доберемся в нашем путешествии до самого юга оставшейся части Месоамерики, то обнаружим все тех же майя, пустившихся в свои отважные странствия в самые удаленные уголки региона. Все это увидел и Колумб.

Великие и не столь великие боги

Вторгшиеся в XVI в. на территорию народа майя испанцы еще успели застать практику человеческих жертвоприношений.

«До недавнего времени, — замечал А. Рус, — считалось, что до появления на Юкатане тольтеков майя не совершали человеческих жертвоприношений. Однако более детальное исследование обнаруженных в Бонампаке фресок и скульптурных памятников позволило сделать вывод о наличии у майя подобной практики — хотя и в гораздо меньшей степени, чем у астеков...»

Созданные на севере Юкатана после периода миграций из Мексики барельефы и пиктограммы свидетельствуют о том, что пришельцы принесли с собой и более кровавые ритуалы, как, например, самообезглавливание.

В Мексике — да и в любом другом месте, где существовали высокоразвитые и сложные религиозные концепции, — основным врагом конкистадоров были отнюдь не аборигены, защищавшие свои поля, города, семьи, традиции, свободу и, наконец, само существование. В качестве главного врага выступали «демоны» и «идолопоклонничество» — такими терминами оперировал ярый фанатизм испанских завоевателей, не менее жестокий и идолопоклоннический, чем тот, что истреблялся ими в индейцах. Именно под его сенью происходило систематическое уничтожение индейских культур.

На Юкатане крестовый поход против местных богов возглавил епископ Диего де Ланда. Он приложил немало усилий, чтобы покончить с тайным культом астрономических богов и соответствующей сложной философией, т. е. с доктриной жреческого класса, но не с культом простых божеств природы, с «домашними верованиями простого народа из селений», как определял Морли. Эти верования и боги пережили не только конкисту, но и долгие годы колонизации — как испанской, так затем и республиканской.

Именно потому, что эти божки были малозначительны и очень глубоко скрыты в народном сознании, их удалось сохранить. Обеспечивая дожди и плодородие, продолжали существовать чаки, в полях резвились хитрые и всегда доброжелательные к людям алуши; Иш Табай продолжала представать днем в виде лесных сейб — йашче, а ночью обращалась в прекрасную и роковую для встретившегося мужчины женщину — сигуанабану. Несмотря ни на что, до нас дошли имена нескольких крупных и менее значительных божеств пантеона майя.

Чудом спасшись от огня, воскресли благодаря археологии владыка Небес Ицамна, бог Дождя Чак, бог Маиса Йум Кааш, бог Смерти Ах Пуч, имеющий много сходного в названии с Ах Ал Пучем — одним из страшных владык Шибальбы у кичé. Шаман Эк — Полярная звезда — превратилась в богиню. Знаем мы и о воине, раскрашенном в черный цвет, — покровителе какао Эк Чуахе; о мрачном спутнике Ах Пуча, руководившем человеческими жертвоприношениями и потерявшем ныне свое имя. Женское божество Иш Чель считалось покровительницей потопов, беременности, ткачества и всего того, что связано с женщиной. Специальная богиня воплощала Луну, а покровительницей повесившихся была Иш Таб. Возвышаясь над всеми, возглавлял пантеон Хунаб Ку — верховный владыка, отец Ицамны. Позже главенствующее место среди божеств было уступлено Кецалькоатлю (Кукулькану).

Но это лишь минимальная часть теогонии майя, которая предстает в целом столь же непроницаемой, как и сельва Петена, среди которой она зародилась. Если верить именному указателю к текстам книг «Чилам-Балам», только в прорицаниях фигурирует более сотни божественных средств.

Космогония представляла собой сложную систему, основывающуюся на теории о трех сотворениях: два из них оказались разрушенными потопами, тогда наступило третье, настоящее. Здесь мы видим нечто похожее на легенду о трех Солнцах космогонии науа. В представлении майя Вселенная имела квадратную форму — углы ее поддерживали братья-бакабы. Вертикально она состояла из тринадцати небесных сфер, каждая из которых обладала собственным покровителем (Ошлахунтику).

Земля считалась нижней сферой. Внизу размещались еще девять плоскостей со своими покровителями (Болонтику). В самом низу находились владения уже упоминавшегося Владыки мертвых — Митналь.

Астрономы и математики две тысячи лет назад

Во всей Месоамерике не было народа, который достиг бы более значительных успехов в науках, чем это удалось майя — народу необычайных творческих способностей. Произведения их отличались не только великолепием, но и необычностью стиля. На формирование его вначале оказал определенное влияние Теотиуакан, а в поздний, постклассический период — тольтеки. Самобытный, ослепительно яркий классический период (V—IX вв.) во многом был плодом удивительных творений талантливых майяских мастеров. В этом, безусловно, религиозном искусстве конкретный человек — мужчина, женщина, правитель, жрец, воин, пленник или раб — служил средством или поводом для выражения мифологических образов в системе концепции, характеризовавшейся, как считал А. Рус, «фантазией в композиции или деталях, свободе и легкости линий, изяществе движений, хрупкой тонкости форм».

Ранее мы упоминали о сооружениях, служащих примером великолепия архитектуры майя. Но это лишь скромные приметы строительного гения великого народа. Их невероятный талант и дерзновенная техника подняли зодчих на необычайно высокий профессиональный уровень, позволили оторваться от гигантомании архитектуры доколумбовой Америки. Лишь один из штрихов этой новаторской архитектуры — знаменитый свод, известный под названием майяская арка. Скульпторы внесли свой вклад в украшение и художественную выразительность орнамента храмов, дворцов, обсерваторий, пирамид, гробниц. Они были не просто художниками, но выразителями эзотерических, теогонических и космогонических посланий, запечатленных на рельефах, платформах, пирамидах, основаниях, лестницах, столбах, стенах, фризах и гребнях, как в Паленке, или на притолоках и стелах, как в Пьедрас-Неграс. Порой скульпторы творили независимо от архитектуры — создавали статуи, отличающиеся обильной и гармоничной ориентацией, в которую вплетались хронология и анналы памятных событий. Так было в Копане и Киригуá. Позднее появились элементы тольтекской скульптуры, для которой характерны фигуры «атлантов» и чакмоолей.

Бонампáк — одно только это название уже способно по праву поместить майя среди тех, кто в наибольшей степени обогатил мировую живопись. Благодаря реализму сцен, энергии повествования, непринужденности разнообразных поз и жестов, документальной точности в изображении одежды, оружия, музыкальных инструментов фрески, которые целиком покрывают внутренние стены и своды большого храма, воистину относятся к величайшим произведениям мировой живописи.

В руках майяских керамистов глина, казалось, приобретала особую податливость. Из нее лепились блюда, сосуды, антропо- и зооморфные фигурки, статуэтки и маски. Многочисленные изделия помимо прочего свидетельствовали о чрезвычайно высоком уровне, которого достигли мастера в декоративной росписи, лепке, формовке и даже скульптурной миниатюре наподобие фигурок с острова Хайна на западе Юкатана. Многие из этих предметов относились, возможно, к семейному культу и помогали крестьянам вымаливать благожелательность богов в выращивании урожаев. Археологи выделяют две фазы в производстве майяской керамики: цаколь, относящуюся к раннеклассическому периоду (300—600 гг.), и тепев, фазу, приходящуюся на позднеклассический период (600—900 гг.).

Мастера-майя превосходно владели также такими искусствами, как гранение драгоценных камней и шитье разноцветными перьями. Они создавали великолепные ювелирные изделия, бусины для ожерелий и браслетов, серьги, вставки для носа, диадемы, кольца, статуэтки и даже удивительные мозаичные маски из нефрита, которому уделяет столь важноезначение индейская мифология. Ценность этого минерала была огромна — не столько в материальном, сколько в ритуальном и символическом смысле. При мысли о майяских гранильщиках камней невольно вспоминаются ювелиры-чибча.

Такими были мастера-майя. Однако высокий уровень цивилизации определяли в первую очередь астрономия и математика. В этой сфере они действительно оказались в доколумбовой Америке вне всякой конкуренции. Их достижения не сопоставимы ни с какими другими. Майя превзошли в данных науках даже своих современников-европейцев. В настоящее время известно о существовании не менее 18 обсерваторий периода расцвета Петена. Так, Вашактун занимал исключительное положение и считался особенно значительным центром, поскольку именно там определялись точки солнцестояния и равноденствия.

Исследователь Блом провел серию экспериментов на центральной площади Вашактуна. Основываясь на расчетах точной широты и долготы города, с компасом в руках, он смог разгадать увлекательный секрет древнего ансамбля, состоявшего из храмов и пирамид, окружавших квадратную, ориентированную по странам света площадь. «Волшебным секретом» оказался способ, посредством которого жрецы, расположившиеся на вершине пирамиды-обсерватории, благодаря храмам-ориентирам устанавливали с математической точностью точку восхода солнца в периоды солнцестояния и равноденствия.

С VI или VII в. в соответствии с решениями вышеупоминавшегося ученого Собора в Шочикалько майя установили гражданский год в 365 дней. Посредством сложной системы календарной корреляции, названной позже дополнительной серией, они привели этот год в соответствие с действительной длительностью солнечного года, которая, по современным подсчетам, равна 365,2422 дня. Этот счет оказался более точным, чем летосчисление с високосным годом, введенное согласно календарной реформе папы Григория XIII спустя 900 или даже 1000 лет, в последней четверти XVI в. Морли составил следующую сравнительную таблицу:

Длительность года по современным данным — 365,2422 дня

Древний юлианский год — 365,2510 дня

Современный григорианский год — 365,2425 дня.

Год майя — 365.2420 дня

Год майя состоял из 18 месяцев по 20 дней каждый. На языке майя периоды времени назывались: 20 дней — виналь; 18 виналей — тун; тун равнялся 360 кинам (дням). Для выравнивания солнечного года добавлялись пять дней, называвшихся майеб, буквально: «неблагоприятные». Считалось, что в эту пятидневку «умирает год», и потому в эти последние дни древние майя ничего не делали, чтобы не навлечь на себя беду.

Тун не был последней единицей времени в календаре майя. При увеличении в 20 раз начинали формироваться циклы: 20 тунов составляли катун; 20 катунов — бактун; 20 бактунов — пиктун; 20 пиктунов — калабтун; 20 калабтунов — кинчильтун и т. д. В алаутун входили 23 040 000 000 дней, или кинов (солнц).

Все даты, сохранившиеся на стелах, монолитах, кодексах и в сделанных испанцами записях раннеколониального периода, имеют единую точку отсчета. Ее мы назвали бы «год Первый», с которого начинается счет времени майя. По нашей хронологии, он падает на 311382 г. до н. э., или же, в соответствии с иной системой корреляции, на 337383 г. до н. э. Любопытно заметить, что эти даты близки к первому году еврейского календаря, который приходится на 3761 год до н. э. — год предполагаемого создания Библии.

Майя умело совмещали два календаря: хааб — солнечный, состоявший из 365 дней, и цолкин — религиозный, из 260 дней. При таком совмещении складывался цикл из 18 890 дней, лишь по завершении которого название и цифра дня вновь совпадали с тем же названием месяца. Это как если бы 15 ноября, например, непременно приходилось каждый раз на четверг. Столь значительное развитие астрономической науки не стало бы возможным без идеально разработанной системы счета. Майя создали такую систему. Она похожа на ту, что арабы переняли у индийцев и позже передали европейцам, которые лишь тогда смогли отказаться от примитивной римской системы.

Майя превзошли эту систему прежде, чем римляне завоевали Галлию и Иберийский полуостров, и много раньше, чем арабы привезли в Европу десятичную систему счета. Считается, что она была изобретена в Индии в VII в. н. э. и что арабы передали ее европейцам лишь спустя несколько веков. Майя же пользовались своей сходной с десятичной системой по крайней мере с IV в. н. э. — иначе говоря, 1600 лет назад.

Как употребляемая нами десятичная система, так и двадцатиричная майяская основываются на едином принципе, согласно которому знак сам по себе ничего не значит, но в сопровождении другой цифры становится основой для математического обращения, позволившего совершить все завоевания современных наук. Этот знак — ноль, чье свойство увеличивать сочетающуюся с ним цифру в десятки раз по нашей системе и в двадцать раз по системе майя посредством позиционного перемещения указанной цифры влево в первом случае и кверху во втором делает возможными запись бесконечных множеств и осуществление самых сложных астрономических подсчетов.

В нашей десятичной системе имеются девять цифр и ноль. Майяская состоит лишь из двух — точки и черты — и ноля. Изобретение этого знака в столь отдаленные времена поднимает математический гений майя на поразительные вершины. Это означало величайший прогресс в области абстрактного мышления.

Книги и прорицания

Сведения о науке майя сохранились в весьма незначительном количестве книг, которые избежали катастрофы, наступившей для аборигенных культур Америки с началом европейской конкисты. Не будем вступать в серьезные рассуждения о том, кем, когда и где были созданы эти книги. Сделаем лишь некоторые совершенно необходимые замечания, предупредив заранее, что каждое из них продолжает оставаться объектом самых серьезных научных исследований и отражено в богатейшей библиографии.

Иероглифическая письменность майя, несомненно, была реальным фактом. Ею же и написаны эти книги. Прекрасный знаток месоамериканских культур, польская исследовательница М. Стен писала:

«Несмотря на многочисленные попытки дешифровки письма майя, оно продолжает оставаться тайной... Дешифровка письма — это вызов воображению ученого, а также его терпению и настойчивости. Однако следует добавить: расшифровка иероглифов прольет свет на древнее прошлое, историю, общественную жизнь и культуру народа майя...»

Эту мысль как нельзя лучше подтвердили результаты кропотливых исследований, начатых в конце 40-х годов советским ученым Ю. В. Кнорозовым — в 1952 г. были опубликованы его первые выводы. В 1975 г. он опубликовал книгу «Иероглифические рукописи майя», содержащую чтение и перевод текстов на русский язык. Как пишет мудрый дешифровщик и переводчик кодексов, они по своему характеру являются чем-то вроде жреческих требников, с помощью которых регламентировалось проведение многочисленных религиозных праздников.

В 1973 г. североамериканский археолог М. Ко опубликовал альбом с великолепными изображениями и текстами, помещенными на полихромных керамических сосудах майя, которые Кнорозов оценил как «изумительный незаменимый источник» для исследования иероглифических текстов этого удивительного месоамериканского народа.

В предисловии к альбому сам Ко замечает, что

«иронией творческой мысли стал тот факт, что дешифровка майяской письменности, приоритет в изучении которой в течение целого столетия принадлежал США, Англии и Германии, была осуществлена в Советской России...».

До настоящего времени сохранились лишь три84 книги майя. Одна из них находится в Париже, другая — в Мадриде, третья — в Дрездене. Путь и обстоятельства перемещения этих книг в Европу из родных мест настолько темны, а обсуждение такой темы беспредметно, что предпочтительно не касаться подробностей. Достоверно известно лишь место их нынешнего нахождения.

Парижский кодекс был опубликован в 1864 г. Тогда же он впервые оказался воспроизведенным с помощью фотографирования. Размеры манускрипта составляют: 1,45 м в длину, 23,5 см в высоту, ширина страницы — 12,5 см. В сохранившейся части имеется текст из 1600 иероглифов и многочисленные изображения божеств. Нет сомнений в том, что это ритуальный и пророческий календарь.

Мадридский кодекс несколько раз привлекал внимание общественности. Первый раз он появился под названием «Троянский» — по имени Тро-и-Ортолано, у которого его приобрел аббат Брассер де Бурбур в 1866 г. Вторая часть обнаружилась под названием Кортезианского кодекса в 1892 г., поскольку стало известно, что в Испанию его привез Кортес. В целом виде ныне кодекс носит название Тро-Кортезианского. Длина его — 6 метров, величина страницы — 23x14,4 см. Всего таких сложенных в гармошку страниц 56, на них нанесено 3200 знаков. Это текст для ах кинов — жрецов майя.

Дрезденская рукопись хранится в этом городе в Библиотеке Саксонии уже около 250 лет. Из трех кодексов майя этот по праву считается самым прекрасным и самым древним. Он выделяется изысканностью линий, тщательно выполненным изображением мифологических персонажей и удивительным цветом. Мир узнал об этой рукописи в начале 90-х годов прошлого века благодаря факсимильному изданию, подготовленному Э. Ферстеманом. Длина его составляет всего 3,56 м. размер страницы — 20,5x9 см.

Все известные рукописи майя изготовлены из бумаги, сделанной из луба фикуса. Из многочисленных растущих на Юкатане разновидностей дикого фикуса тот, который употребляли индейцы для изготовления своей бумаги, на языке майя-хуун называется «октинофолиа» — восьмилистный. По консистенции этот материал занимает промежуточное положение между папирусом и бумагой. Относительно способа его изготовления можно заметить, что он напоминает древнейшие методы выделки бумаги, которые существовали в Китае и Японии в V—VIII вв.

Конечно, если бы акты вандализма не приобрели столь широкого размаха в Тескоко, Мехико и на Юкатане, сохранилось бы гораздо большее число рукописей индейцев. Нельзя забыть об аутодафе в Мани, организованном печально знаменитым епископом Диего де Ландой85. Его предшественником в этом преступном деле был халиф Омар, за девять веков до того предавший огню библиотеку Александрии. По распоряжению его преосвященства в Мани были уничтожены памятники индейской культуры: 5 тыс. статуй богов, 13 алтарей, 197 сосудов и 27 кодексов.

В 1590 г. фанатик клерикал Хосе де Акоста писал в своей книге «Естественная и моральная история Индий»:

«В провинций Юкатан, куда входит епископат, называемый Гондурас, были книги со, своеобразными страницами, в переплете или сложенные «гармошкой». В них индейцы записывали распределение своих времен, сведения о планетах, животных и явлениях природы, свои предания о делах древности, что было чрезвычайно любопытно. Одному проповеднику показалось, что все это, должно быть, колдовство и магическое искусство. И он решил предать это огню. И сожгли эти книги, о чем пожалели позже не только индейцы, но и те любознательные испанцы, которые хотели познать секреты той земли».

Но костры клерикалов не испепелили память и души переживших этот геноцидный смерч индейцев. Многое из того, что было записано в сожженных книгах, осталось в устной традиции и оттуда перекочевало в новые книги, созданные при помощи латиницы на европейский манер, но на языке носителей древней культуры. Это те самые книги, которые ныне тщательно восстановлены, переведены, изданы и известны под названиями «Книги Чилам-Балам» из Чумайеля, Тисимина, Каба, Ишиль, Текаш, Нах, Тусик и Мани. Кроме того, сохранилась «Хроника Калкини».

Потрясает драматизм, сконцентрированный в пророчестве о конкисте:

  1. «Двадцатилетие 11 Владыкиначало счета двадцатилетий, первое двадцатилетие.
  2. В Ичкансихоо было установлено двадцатилетие, когда пришли иноземцы
  3. с рыжими бородами, дети Солнца.
  4. Бородатые люди прибыли с востока.
  5. когда пришли сюда, в эту землю.
  6. Чужеземцы, белые люди, рыжие люди...
  7. Начало разврата...
  8. О, люди ица!.. Будьте готовы!
  9. [Грозы без дождя] будут в небе.
  10. Белолицая дева идет с неба.
  11. белое Вахом-че будет спущено, придет с неба.
  12. Они идут в одном переходе от вас.
  13. Вы увидите рассвет,
  14. вы увидите вещую птицу.
  15. Увы! Оплачьте себя, ибо они пришли.
  16. Пришли нагромождать множество камней,
  17. нагромождать множество бревен.
  18. Они не настоящие вожди.
  19. Огонь будет вспыхивать на концах их рук.
  20. Они закутаны в плащи,
  21. с ними веревки, чтобы вешать владык.
  22. О, люди ица!
  23. Ваши боги уже не имеют силы.
  24. Этот истинный бог, который спустился,
  25. только о грехе будет говорить,
  26. только о грехе его учение.
  27. Бесчеловечными будут их солдаты,
  28. свирепыми будут их псы.
  29. Кто тот жрец,
  30. кто тот пророк,
  31. который знал о том, что случится
  32. в селениях Майяпана и Чичен-Ица ?
  33. Увы! Под бременем младшие братья, когда это наступит,
  34. в двадцатилетие 7 Владыки.
  35. Большое горе, сильная нищета
  36. из-за новой дани, наложенной на вас.
  37. Вы будете нести бремя дани
  38. и впредь, когда это наступит, о дети!
  39. Приготовьтесь переносить тяжесть нищеты,
  40. которая идет в ваши селения,
  41. ибо двадцатилетие, наступившее сейчас, —
  42. это двадцатилетие нищеты,
  43. двадцатилетие вражды злых духов.
  44. Таково будет двадцатилетие 11 Владыки.
  45. Принимайте, принимайте ваших гостей,
  46. бородатых людей, несущих знак бога.
  47. Идут ваши старшие братья, люди Тантун!
  48. Они пожелают, чтобы вы служили богу вместе с ними.
  49. Вот имена их жрецов:
  50. Ах Миснилакпек, пума, антихрист;
  51. таков их облик в день их прихода,
  52. когда они будут перед вами.
  53. Увы! Увеличится нищета, о дети!
  54. Так сказал наш владыка:
  55. запылает земля,
  56. грозы без дождя будут в небе
  57. в наступающее двадцатилетие.
  58. Вышло из уст бога-отца не лживое слово.
  59. Увы! Очень тяжела ноша двадцатилетия,
  60. наступившего христианства.
  61. Вот что придет тогда: власть порабощать,
  62. рабство на строительстве, рабство людей.
  63. Когда оно придет, будут... вы увидите.
  64. Идут верховные правители,
  65. два дня владеющие тронами,
  66. два дня владеющие циновками,
  67. в роковые дни года,
  68. в грозные дни.
  69. Вот конец слов бога.
  70. Одиннадцать его чаш.
  71. Здесь указано его предсказание, его лик в правлении,
  72. указаны его повеления,
  73. указаны его законы.
  74. По ним вы будете умирать,
  75. по ним вы будете жить.
  76. Не вам понять
  77. пророчество книги жизни.
  78. О люди Майяпана!
  79. Сделается ничтожным правосудие.
  80. Оно будет ввергать в темницу,
  81. появятся веревки и розги.
  82. Когда это наступит,
  83. будут чуткими уши его служителей.
  84. У них будет шляпа на голове,
  85. сандалии на ногах,
  86. веревкой опоясан их живот,
  87. такими они идут».