Движения аборигенов

Массовые движения коренных обитателей были известны и в прошлом, но они оставались на уровне местных событий и не имели существенных последствий для судеб страны. К таким движениям можно отнести т.н. миленаристские, что были известны в пограничных с Бразилией и Гайаной землях. В литературе упоминалось и пан-аравакское движение обитателей р. Гуайния[i]. Участие в политической жизни страны определялось, главным образом, степенью приобщенности той или иной группы аборигенов к внешнему миру. Так, известно, что жители одной из общин каринья в 1940-е гг. были сторонниками партии «Демократическое действие», и их представители участвовали в конференциях этой партии на уровне штата[ii]. В более позднее время некоторые члены и более изолированных групп, как бари, уже имели удостоверение личности, что давало им право участвовать в выборах[iii].

Этап организованного движения аборигенов за свои права связан с общим ростом активности аборигенов Америки, ставшей особенно заметной с начала 1960-х гг. Венесуэльские исследователи отметили, что в ту пору наблюдался переход от традиционного вооруженного или пассивного сопротивления к использованию политических и юридических методов[iv]. Cостоялись конгрессы венесуэльских аборигенов. Активное участие в зарождавшемся индейском движении приняли венесуэльские «новые индихенисты». С их помощью были созданы федерации аборигенов штатов Ансоатеги, Апуре, Боливар, Сулия и территорий Дельта-Амакуро и Амасонас. 6 апреля 1973 г. была образована Конфедерация аборигенов Венесуэлы. В учредительном акте говорилось о том, что коренные обитатели выступают против их интеграции в современное капиталистическое общество посредством планов, разработанных учреждениями или отдельными лицами, являющимися выразителями иностранных интересов, и требуют от венесуэльского государства углубления национальной политики через решительные меры в развитии культуры и экономики коренных жителей[v].

Некоторые этнографы, в частности, Н. Арвело Хименес, подвергли критике участие индихенистов в становлении организованного движения аборигенов. По ее мнению, создание шести федераций не было выражением воли самих коренных обитателей, так как было спланировано креольскими служащими для контроля за массовым движением аборигенов. Эта автор считала даже, что был нанесен смертельный удар нараставшему спонтанному протесту аборигенов против захвата их земель[vi].

Рассмотрим, какие цели и задачи ставила перед собой одна из федераций аборигенов (территории Амасонас). Конечной целью организованного движения аборигенов признавалась замена «индихенизма» и «индихенистов» самоуправлением (autogestión) аборигенов. Речь шла о том, что сами аборигены в состоянии обучать своей собственной истории и распространять знания о ней и о их культуре. Основной целью образования федерации было создание силы, которая защитила бы основные социально-экономические и культурные цели, в которых общины аборигенов сами могли бы достигнуть целостного развития. Среди этих условий были названы владение землями, двуязычное межкультурное образование, сохранение культуры аборигенов, строительство школ, медицинское обслуживание, помощь в юридических вопросах, защита традиционных способов жизнеобеспечения, участие в разработке программ социально-экономического развития и надзор над их исполнением, надзор над программами изучения культур аборигенов, устранение индихенистских посредников (ученых, плановиков, политиков, миссионеров), которые, на взгляд авторов документа, не только не сделали более ясным индейский вопрос, но и мешали его решению

Одной из более конкретных целей было восстановить традиционное участие стариков и молодежи во внутренней жизни племени. Индихенизм обвинялся в том, что он использовал молодежь (через школы, интернаты и пр.) для подрыва авторитета стариков. Перед организованным движением аборигенов ставилась задача следить за тем, чтобы официальное образование не было ассимиляционистским и чтобы через молодежь не осуществлялось разрушение культуры аборигенов. Критиковались недостатки официальных программ – несогласованность действий разных государственных учреждений и соперничество между ними, городская направленность индихенистских проектов развития и т.д. [vii].

Как видно, круг проблем, что наметила федерация, был разнопланов, они не были четко классифицированы, но стремление к самостоятельному решению своих судеб в нем прослеживается ясно.

Пожалуй, более определенен в своих требованиях был Первый конгресс гуарауно (уаррао), состоявшийся в октябре 1980 г. На нем было выдвинуто требование издать специальный закон о «Регулировании землевладения у аборигенных народов и общин», а также замены Закона о миссиях 1915 г. Законом об аборигенных этносах[viii].

Представители некоторых аборигенных народов Венесуэлы принимали участие в международных встречах. Так, в работе Первого индейского парламента Южной Америки, собравшегося в Парагвае, наряду с аборигенами из Боливии, Бразилии и Парагвая, были венесуэльские екуана. В 1975 г., когда в Канаде был создан Мировой совет аборигенных народов, там также была представлена Венесуэла. По Латинской Америке этот совет имел два региональных совета, один из которых охватывал Южную Америку – Индейский совет Южной Америки[ix]. В сентябре 1977 г. в Женеве проводилась конференция ООН в защиту прав аборигенов Америки. В феврале-марте 1980 г. под покровительством Мирового совета аборигенных народов проходил Первый конгресс индейских движений Южной Америки, на котором был представитель Венесуэлы. Венесуэльский уайю (гуахиро) входил в состав Исполнительного совета Индейского совета Южной Америки с 1983 по 1986 гг.[x]. Несомненно, выход индейских лидеров на национальную и международную общественно-политическую арену положительно сказывается на отношениях между аборигенами и тем, что называют национальным обществом – по крайней мере, злоупотребления на местах могут быстрее стать достоянием гласности и могут быть пресечены.

* * *

Коренные обитатели Венесуэлы, как и других стран Америки, не являют собой гомогенный сектор населения страны – ни относительно групповой самоидентификации, ни в языковом отношении, ни в степени ассимилированности в национальное общество. Они в разной мере были вовлечены в региональные и национальные хозяйственные и другого рода отношения (от почти полной изоляции в сельве до проживания в крупных промышленных центрах), в разной мере у них сочетаются элементы традиционной аборигенной и «национальной» культур. Единственным общим показателем и свойством для всех групп является то, что все они без исключения для остального населения страны являются «индейцами», то есть частью населения страны с приниженным социальным статусом, унаследованным из прошлого. Судьба различных групп аборигенов зависит, как и прежде, главным образом от внешних условий – от общих процессов социально-экономического развития страны (заинтересованность государства и частного капитала в освоении окраинных территорий, где проживают аборигенные группы). Но появились и новые факторы – распространяющаяся в мире и приживающаяся в Америке концепция допустимости в одной стране многокультурного и многоэтничного общества, а также возрастающая активность самих индейских общин, как в форме отстаивания своих прав, так и в форме приспособления к меняющимся условиям обитания.