Военная жизнь

Глава 8

МОГУЧАЯ И ЯРКАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ АРМИЯ

По всей видимости, императорская армия представ­ляла собой впечатляющее зрелище. По узким дорогам через серые пространства мимо разбросанных там и здесь деревень двигалась длинная колонна, напоминав­шая змею, поблескивающую своими чешуйками. Под ярким солнцем сверкали пики, топоры, медные нагруд­ники и украшенные перьями шлемы командиров, их красочные красные, голубые и желтые одежды. Над го­ловой реял стяг командующего генерала, который дер­жал в руках сунтур паукар, знак командира, представ­лявший собой длинный жезл, украшенный драгоцен­ным металлом и плюмажем из перьев. За командиром шли солдаты из племен, доказавших свою лояльность режиму прежде других и считавшихся наиболее надеж­ными.

Когда Верховный Инка вел свои войска лично, его окружала специальная охрана из племени канъяри. За ним шел знаменосец, несший его штандарт, знак при­сутствия императора, подобно тому, как во Франции, начиная с XII века и позже, носили красный простой штандарт Святого Дени. Сделанный из хлопка или шер­сти, этот маленький и квадратный флаг крепили на кон­це шеста и украшали сверху красивым плюмажем. На флаге изображали императорский символ — радугу, а также личный знак самодержца: пуму, кондора и т. д. В торжественных случаях или перед решающей битвой

почетный караул иногда нес изображение идола. Имен­но вокруг этих символов, как и вокруг наших знамен, велись самые яростные схватки.

Солдаты формировались по национальной принад­лежности, что могло иметь отрицательные последствия. Например, когда генерал Капак Юпанки, брат Пачаку-ти, атаковал крепость Уркоколлак на севере Гуаманга, он бросил в атаку войска из Куско, которые дважды по­терпели поражение. Затем генерал приказал группе чан-ка предпринять третью попытку, которая увенчалась успехом. Солдаты из Куско были посрамлены, и импе­ратор, остававшийся в Куско, был очень обеспокоен, когда узнал об этом. Он помнил, что народность чанка представляла собой смертельную угрозу для империи и однажды ее войска дошли до самых ворот столицы. Чув­ство превосходства может сподвигнуть их к восстанию. Уже тогда они пренебрежительно относились к вождям-Инкам, так как те получили приказы относиться к вра­гам милосердно. Фактически же произошла большая рез­ня, одобренная императором.

 

ДИСЦИПЛИНА

 

Это историческое событие показывает нам, насколько строгой была дисциплина в армии. Самодержец принял радикальные меры и приказал генералу Капаку Юпан­ки уничтожить всех чанка в армии любыми доступны­ми средствами.

Продвигавшийся со своими войсками на север гене­рал был уже в долине Тарма, когда получил этот при­каз. Была уже ночь, что неудивительно, так как курье­ры работали и днем и ночью. С ним была сестра одно­го из вождей чанка, которая узнала о планах уничтожения людей ее племени. Она тайно оповестила брата, кото­рый разбудил своих людей, и они тайно бежали под покровом темноты, обманом захватив с собой несколь­ко человек из Куско. По пути они разграбили город Уайлас, перешли через Кордильеры и растворились в неизвестном направлении. Генерал Капак Юпанки организовал погоню, но потерял их следы.

К этой своей ошибке командующий армией добавил еще одну. Дойдя до рубежа, установленного приказом Инки, он узнал, что близлежащая провинция очень бо­гата, и не мог устоять перед соблазном поживиться за ее счет. Устроив западню, он захватил в плен курака этого района, после чего вернулся в столицу с доволь­но значительными трофеями.

Однако за несколько миль до Куско его ожидал орехон с приказом казнить как самого командующего, так и одного из его братьев — сообщников. В приказе говорилось о нерадивости по отношению к «бегству чан­ка» и, что того хуже, последовавшему неповиновению приказу. Одержанная победа никак не смягчила тяжесть совершенных им ошибок. В армии любое нарушение дисциплины считалось нетерпимым.

По словам летописца, виновный командующий не стал ждать исполнения приговора и повесился. Учтя отрица­тельные моменты, связанные с автономностью племен, объединенных под командованием их собственных вож­дей, члены императорской семьи заменили таких воена­чальников, находившихся во главе различных подразде­лений.

Но почему бы не смешать солдат, пришедших из раз­личных частей империи? Естественно, они сражались бы с меньшим рвением из-за отсутствия чувства груп­повой солидарности и недостатка доверия по отноше­нию к своим соседям. Кроме этого, каждое подразделе­ние специализировалось на использовании своего тра­диционного оружия.

Своеобразным дополнением к красочной процессии были промежутки между подразделениями солдат, в ко­торых шли группы носильщиков и жены или наложни­цы военачальников, некоторых из которых несли в па­ланкинах.

Прекрасно дисциплинированные войска снабжались из тамбо. Под страхом самого сурового наказания сол­датам запрещалось грабить местных жителей или брать что-нибудь из деревень без соответствующего распоря­жения. В целях укрепления дисциплины предписыва­лось добавлять небольшое количество анью в пищу ос­тановившихся на привал солдат. Эта растительная до­бавка снижала сексуальные потребности.

Мужчин призывали под знамена в соответствии с по­требностью, а не на регулярную военную службу. Но всегда, в тех случаях, когда война затягивалась или ве­лась в неблагоприятных климатических условиях (на­пример, на побережье), устанавливалась определенная ротация войск, с тем чтобы солдаты могли вернуться домой. В соответствии с установленным порядком чис­ло солдат, воспользовавшихся такой привилегией, мог­ло составлять от одной пятой до одной седьмой действу­ющих военных сил.

 

СТАДИИ ЗАХВАТА

 

Некоторые историки рисуют инков как захватчиков. Это утверждение основывается на том, что императоры вынуждены были вести длительные и разрушительные войны, прежде всего для того, чтобы оградить себя от угрозы, которую представляли собой их могуществен­ные соседи, и защитить и консолидировать свои пози­ции. Но, будучи прежде всего утилитарным государст­вом, оно решалось на войну только в тех случаях, когда были исчерпаны все мирные способы достижения дого­воренности.  Дипломатия  шла  впереди  силы  и  ис­пользовалась весьма искусно. Посланники делали не­сколько мирных предложений врагу, рассказывали, ка­кие привилегии он получит, подчинившись, и сможет пользоваться всеми благами цивилизации Куско, не ут­ратив своей собственной власти. Эмиссары разъясняли обычный процесс интеграции вождей в императорскую иерархию и в качестве последнего довода говорили об опасностях, сопряженных с отказом, напоминая о судь­бе тех наций, которые не подчинились и были раздав­лены армией Инки.

В случае неудачи начиналась вторая фаза, которую можно назвать предварительной операцией. Похоже, что шпионская система инков была особенно хорошо организована. Ее задача заключалась прежде всего в ин­формировании военачальников о позициях и силе вражеской армии, основных точках сопротивления и расположении пунктов снабжения оружием и продовольствием. Затем им оставалось определить значение и силу союзов, дезорганизовать оборону путем подкупа опре­деленных людей с помощью даров из имперских хранилищ, а также распространить правдивые и не очень слухи о мощи и отваге армии Инки с тем, чтобы создать атмосферу страха. Одновременно проводилась работа по изоляции союзников врага с помощью убеждения и под­купа.

Третья фаза подготовки, хотя и не менее важная, но­сила религиозный характер. В храмах посты, молитвы и жертвоприношения следовали один за другим, проводи­лись консультации с ясновидящими, в особо важных слу­чаях сам Инка принимал участие в чрезвычайных цере­мониях.

И наконец, очередь доходила до военной кампании, которая проводилась в соответствии со стратегическим планом, гораздо более простым, чем представляли себе испанцы. Она состояла из предварительных действий, направленных на рассечение путей коммуникации, по которым могло прийти подкрепление и организовано снабжение. Дело доходило даже до ложного отступле­ния, чтобы заставить врага оторваться от пунктов снаб­жения и принять бой на неблагоприятных для него по­зициях.

 

ФАЗЫ СРАЖЕНИЯ

 

Для поднятия духа перед боем к солдатам всегда об­ращались их командиры, а сражение сопровождалось громкими криками, чтобы вселить страх в сердца вра­гов. Некоторые воины раскрашивали лица различными цветами, обычно красным и черным, чтобы выглядеть более устрашающе. Так всегда поступали чанка и каньяри. Красители добывались из лесного кустарника: ачиоте (красный) или хагуа (черный).

Атаку начинали солдаты с пращами, что вполне по­нятно, учитывая потрясающие способности индейцев об­ращаться с этим оружием. С младенчества все дети учат­ся охотиться на птиц в маисовых полях, метая в них камни из пращей. Это смертоносное оружие делается довольно просто из шерстяных нитей или волокон кабуйя. Одним метко и с силой выпущенным камнем мож­но убить человека. Младший брат конкистадора Писарро погиб таким образом, получив удар камнем по голо­ве при осаде крепости Саксауаман. Со своей стороны враг защищался, растягивая поверх голов какой-либо прочный материал.

За солдатами с пращами шли лучники. Это всегда бы­ли индейцы из восточных лесов, которые даже сегодня могут сразить летящую птицу одной стрелой. Однако го­раздо чаще лука использовался бросатель, или эстолика — деревянная палка длиной примерно в 2 фута с не­большим порожком с одной стороны и крючком с дру­гой. Острие стрелы делалось из кости, дерева или камня и помещалось на порожек. Оперение стрелы зажималось крючком, солдат делал бросок, зажимая при этом под­ставку, и стрела вылетала с большой скоростью. По мере сближения двух армий в дело вступали айлью. Это ору­жие представляло собой шнур, удерживаемый в руке и разделенный на конце на три веревки, к концам каж­дой из которых крепился металлический шар. Вся кон­струкция запускалась во врага, руки и ноги которого оказывались крепко спутанными, а металлические шары наносили серьезные раны.

Затем среди криков, оскорблений и звуков труб на­чиналась схватка. Дубинки и копья наносили увечья или ломались о металлические нагрудные доспехи. Шлемы звенели под ударами палиц с бронзовыми наконечни­ками. Топоры, с двуручными рукоятками или укреплен­ные на коротких шестах, подобно алебардам, громили медные щиты или иногда застревали в них, обезоруживая таким образом самого атакующего. Наконец, покрытые кровью воины начинали спотыкаться о трупы, и наступала неразбериха.

Вместе со своими солдатами сражались военачальники, которых легко можно было узнать по украшенным перьями шлемам. Вышестоящие командиры старались разглядеть весь ход боя, чтобы направить резервы в наиболее угрожающих направлениях. Если при этом присутствовал сам Инка, он тоже метал камни из пращи, стоя на своем паланкине. Когда на поле боя приносили идола, он молча наблюдал своими загадочными глазами за кровопролитием, которое должно было принести победу.

Если индейцы, как это обычно случалось, сражались с одинаковой храбростью, то такое положение могло бы сохраняться в течение некоторого времени. Иногда вопрос решался числом, однако мог возникнуть новый неожиданный фактор и быстро положить конец схватке. Если в какой-то момент или по какой-то причине одна из армий одерживала верх, именно этого фактора было достаточно, чтобы одержать окончательную победу. С самого начала конфликта, если он происходил в густонаселенном районе, индейцы со всех окрестнос­тей собирались на холмах понаблюдать за разыгрывавшимся перед ними представлением. Если, по их суждению, одной из армий улыбалась удача, они тут же присоединялись к ней, чтобы получить свою долю тро­феев. В этом случае ситуацию уже нельзя было изме­нить, и исход был ясен — любая слабость обращалась катастрофой.

В общем и целом тактика была примитивной, но Пачакути приказал своим подчиненным использовать ме­тод, который, похоже, был совершенно новым. Вместо того чтобы атаковать по всей линии фронта, он старал­ся обнаружить центр командования и сопротивления врага — его нервный центр, будь то идол или воена­чальник. Обычно Пачакути быстро находил этот узел и в ходе конфликта с несколькими воинами предпринимал попытку прорвать линии противника в направле­нии этого бога или лидера. Если ему удавалось их за­хватить, он со своими соратниками издавал победный клич, услышав который враг понимал, что его главная карта бита, и был совершенно деморализован. Таким образом он победил чанка, захватив их идола во время решающей схватки у ворот Куско, взял в плен вождя колья в битве при Пукара перед тем, как захватить сто­лицу этого племени.

Как ни странно, но именно таким же методом Франсиско Писарро одержал легкую победу при Кахамарке, пленив Инку в самом начале схватки.

Индейцы часто держали резервы вдали от поля сра­жения, чтобы использовать их в критические моменты, а также для того, чтобы защитить свой отход в случае поражения. Их правильное использование в тот момент, когда противостоящие силы были уже измотаны борь­бой, обеспечили победу Тупака Юпанки над народом каньяри.

В случае победы Инка старался избежать излишней жестокости. Зачем было раздражать людей, которыми он намеревался управлять, или разорять страну, за счет которой собирался пополнить свои закрома?

 

ТРИУМФ

 

По возвращении в столицу победоносный Инка орга­низовывал триумфальные торжества, которые хотя и от­личались по своей организации, но всегда сопровожда­лись торжественной процессией. Принимавшие участие в кампании войска проходили парадом под звуки бара­банов и труб: солдаты в военном снаряжении, воена­чальники при всех своих регалиях. За ними следовали пленные со связанными за спиной руками. Их жены и дети выли от страха и молили о пощаде. Предводитель врагов лежал голым на подстилке в окружении бараба­нов, изготовленных из кожи его родственников. По сло­вам летописца, «снятая с человека и надутая воздухом кожа странным образом напоминала своего владельца». Затем следовали носильщики с трофеями, солдаты, несущие на своих копьях отрубленные головы вождей врага, люди, громко кричавшие о преступлениях побежденных и подвигах победителей, орехоны в полных доспехах и молодые девушки из «домов избранных женщин». Эти девственницы с тамбуринами и колокольчиками, привязанными к коленям, пели и танцевали перед вы­сокопоставленными чиновниками, которые окружали ковер, где на троне восседал Верховный Инка. Одетый в официальные государственные одежды, он сидел непо­движно с выражением безразличного достоинства на ли­це в окружении золота и серебра. Далее следовали род­ственники монарха, принцесс несли на паланкинах. В конце процессии также шли войска.

После триумфального шествия по древней традиции Инка пересекал великую площадь Куско, шествуя по телам распростертых на земле пленников. Затем начинались танцы, песни и пиры, и, как обычно, все завер­шалось всеобщей попойкой.

С плененными солдатами, похоже, обращались вполне гуманно и часто отправляли их назад на родину. Вож­дям, которые, не теряя времени, присягали на верность императору, сохраняли некоторые привилегии и оставляли за ними, как мы уже знаем, прежнюю власть. Однако в других случаях жестокости было предостаточно, и в конце концов установленные Пачакути принципы сдержанности были забыты.

Пома де Айяла рассказывает о военачальнике, кото­рый лишил глаз пленника, стоявшего на коленях со связанными за спиной руками и в полной военной фор­ме. Во время гражданской войны между Уаскаром и Атауальпой войска последнего творили ужасные вещи в районах проживания каньяри и качапойа, убивая жен­щин и детей. То же самое они проделали, захватив Кус­ко. Но эти войска состояли из солдат с севера, которые лишь недавно были призваны под командование Инки. Это одна из основных причин, почему испанцы с такой легкостью захватили страну после того, как был пленен Атауальпа. Настоящие наследники Инки ненавидели это­го самозванца и поэтому с радостью приветствовали бе­лых людей.

На побережье древние цивилизации, похоже, были полностью варварскими. На рисунке на глиняной посу­де чиму можно видеть жреца, кромсающего ножом го­лого человека с веревкой на шее и угощающего чашей с кровью орлана со всклоченными перьями.

Среди бесконечной череды победоносных парадов давайте рассмотрим один, организованный у ворот Кус­ко, когда Тупак Юпанки возвратился после открытия таинственных островов в Тихом океане. В то время Пачакути был уже стар и оставался в городе во время пла­вания сына. Он приказал одному из командующих сво­ей армии организовать оборону города так, словно ему угрожали нападением. Роль армии захватчиков испол­няли войска под командованием молодого принца, ко­торый впоследствии стал Инкой Уайна Капаком. Он и повел войска в атаку на город. Перед глазами тысяч жителей, которые прибыли со всех сторон империи на­сладиться этим спектаклем, разыгралась потешная бит­ва. Люди наблюдали за угрожающими жестами воинов, за атаками, отступлениями, бросками воображаемых стрел и камней, дубинки вздымались и молотили по воздуху, слышались угрозы и военные песни, завывали трубы и стучали барабаны, ритм которых все убыстрял­ся и убыстрялся до того момента, когда защитники го­рода притворились, что уступают, и молодой герой пе­реправился через реку Куско под крики восхищенной толпы.

Этим театральным представлением отмечен кульми­национный момент величия империи. Три самых вели­ких императора, восседавших на троне Инки, принадле­жали к трем последовательным поколениям, и каждый сыграл свою роль в соответствующей области. Старый император был большим мастером организации всячес­ких церемоний, второй император был великим поко­рителем, а будущий император — актером, репетирую­щим на грандиозной сцене свои будущие триумфы.

 

ВОЕННЫЕ УКРЕПЛЕНИЯ

 

Кампании составляли суть военной жизни, однако существовала также и гарнизонная жизнь в фортах, располагавшихся вдоль границ, дорог и в окрестностях больших городов. Эти опорные пункты, построенные для обороны с хорошим знанием ее основных требований, позволяли гарнизонам выдерживать длительную осаду. Они напоминали небольшие города с домами и терра­сами культивируемой земли и могли обходиться без по­сторонней помощи, по крайней мере определенное время. Их занимали митимае, о которых мы уже упомина­ли. При солдатах жили их семьи, а сами они чередовали военную и гражданскую деятельность, беря в руки то лопату, то пращу.

Руины этих опорных пунктов можно видеть и сегодня во многих местах. Наиболее древний из них находится на подступах к столице, которую он оборонял. Еще один, Ольянтайтамбо, расположен к северу от Куско, а другие в отдалении, например Инкауаси, преграждавший путь к Чиму на северо-западе. Эти пункты всегда были связаны с городскими центрами хорошими дорогами, а их задача состояла в том, чтобы затормозить нашествие врагов и дать императорской армии время для мобилизации сил. Нашествие воинственного племени гуарани из восточных лесов было приостановлено благодаря этим оборонным пунктам незадолго до прибытия испанцев.

Следует признать, что чиму, хотя и подчинялись ин­кам, превосходили их в постройке укрепленных пунк­тов. К югу от своей столицы они воздвигли настоящую «Великую китайскую стену», которая отгораживала при­брежную равнину от Кордильеров вплоть до моря и со­стояла из целой серии маленьких крепостей, как квад­ратных, так и круглых по форме. Это огромное соору­жение было обнаружено с помощью авиаразведки. С воздуха можно видеть эту длинную линию обороны, пересекающую холмы и долины.

Важная крепость Пармунка, или Парамонга, чьи очер­тания все еще видны у подножия Анд, является произведением этого великого народа. На частично искус­ственном холме возведены три террасы. Наверху были жилые помещения и, вероятно, храм, стены которого орнаментированы фресками красного и белого цвета. Он возвышался над окружающей равниной примерно на 60 футов. Ширина промежуточной террасы составляла примерно 15—36 футов. На ней находились две комна­ты, окрашенные в красный и желтый цвет. Все соору­жение имело квадратную форму, по углам возвышались выступающие вперед бастионы, упирающиеся подножи­ем в нижнюю террасу. Платформы соединялись наклон­ными узкими проходами. Крепость окружала стена вы­сотой от 9 до 18 футов с парапетом и проходом навер­ху. Примерно в 60 футах от этого основного укрепления на холме был построен дополнительный форт, а даль­ше на север, на берегу Тихого океана, горный пик вы­полнял роль поста наблюдения за землей и морем.

Дальше на юг крепость Каньете, где племя чукиманку сопротивлялось нашествию Инки, была построена по тому же плану, что и Прамунка. В трех ее частях, возве­денных на склоне холма, имелись жилые помещения и хранилища. После захвата инки не разрушили этот укреп­ленный пост, а сами стали использовать его, так же как и Прамунку. Мы уже рассказывали о настенных росписях в домах крепости Чиму. Там поверх этого сооружения по­бедители воздвигли алтарь. Он представлял собой плат­форму из утрамбованной земли 6 футов высотой, ориен­тированную на восход солнца. К алтарю вели ступени.

Некоторые из этих укрепленных мест рассчитывались на длительные осады, имели склады, где хранились не­портящиеся продукты (чунъо, чарки и т. д.), и имели тер­расы с культивированной землей, что значительно увели­чивало их размеры. В других укрепленных точках можно встретить дворец или храм.

Некоторые из этих мест считались неприступными, на­пример крепость на вершине горы возле реки Пампас, где соседние племена спасались от нашествия инков. Верши­на была достаточно плоской и широкой, чтобы построить там целую деревню, в которой могло спастись все окрестное население, а родник снабжал его чистой водой. Командовавший армией из Куско генерал не смог захватить эту крепость, и Пачакути пришлось самому организовать осаду этого островка сопротивления. В конце концов голод и болезни заставили обороняющихся сдаться.

 

ЦИТАДЕЛЬ КУСКО

 

Гарнизон Куско располагался в крепости Саксауаман, грозные и массивные стены которой возвышались на холме к северу от города. Внутри было несколько насыпных земляных платформ, «достаточно широких, чтобы по ним могли ехать три кареты кряду», двор с обязательным резервуаром с водой для осажденных, из которого шел длинный подземный канал, источник и направление которого хранились в секрете. Поблизо­сти располагалось несколько домов и три квадратные башни, одна из которых была намного важнее других. Каждую платформу окружали две стены, выложенные из огромных каменных блоков с зигзагообразными выре­зами для более прочного соединения. В центре находи­лись маленькие узкие ворота, которые в случае необхо­димости закрывались каменной плитой, скользившей по пазам. В главной башне находились комнаты с раздвиж­ными стенами, украшенные орнаментами из драгоцен­ного металла. Там мог останавливаться монарх. Осталь­ные башни служили бараками для специальной охраны, состоявшей из солдат из пригородов Куско под коман­дованием генерала императорской крови. Башни соеди­нялись подземными проходами, представлявшими со­бой лабиринт, в который неразумно было спускаться без гида. О них упоминалось в легендах индейцев, переска­занных летописцем Гарсиласо де ла Вега. Когда он был еще ребенком, он со своими друзьями играл на разва­линах этого монумента.

Этот потомок инков по материнской линии хорошо знал все, что касалось столицы, где он жил. В своем ог­ромном произведении он посвящает не менее трех глав описанию этой крепости. При этом он несколько раз говорит, что, не посетив это место, невозможно пред­ставить себе огромные размеры камней, из которых сло­жены стены. Возникает вопрос, каким образом блоки более 12 футов высоты и весом более 10 тонн были уло­жены без каких-либо механизмов, вьючных животных или высокоточных инструментов. Объясняя это чудо, некоторые испанские писатели выражают мнение, что на помощь строителям были призваны духи.

По легенде, самый большой из этих блоков тянули веревками 20 тысяч индейцев, и эта глыба раздавила не­сколько тысяч из них, когда скатилась с вершины хол­ма. Самые высокообразованные современные архитек­торы, как и непросвещенные туристы, не могут смот­реть без восхищения на эти гигантские стены, которые не удалось сокрушить даже землетрясениям.