СРЕДСТВА СВЯЗИ И ИНФОРМАЦИИ

Созданная инками сильная централизованная власть не была бы возможна без использования и совершенствования замечательных материально-технических дос­тижений андских народов. К ним относится уникальная дорожная система. Ее размах и техническое совершенство не имели равных во всей древней Америке, а в Старом Свете сравнимы лишь с дорогами древнего Рима. Известный немецкий ученый и пу­тешественник А. Гумбольдт, видевший остатки инкских дорог в начале XIX в., восхи­щенно оценил их как самое выдающееся творение человека за всю его историю.

Для столь обширной территории, освоенной инками, средства сообщения и ком­муникации стали первостепенным стратегическим фактором развития. Дорожная сеть инков с учетом основных и отдаленных зон насчитывала до 40 тыс. км. В основе ее лежали две главные магистрали, пересекавшие страну с севера на юг. Одна начина­лась севернее экватора. Эта самая древняя, так называемая королевская, дорога - ка­нак пьян, как высокогорная система, соединяла северные андские города - Кито и Кахамарку с Куско, обегала берега оз. Титикака, следовала на восток в Кочабамбу и в районе города Тукумана поворачивала на запад, заканчивая путь на берегах реки Мауле в Чили. Проложенная в высокогорном рельефе на головокружительной высоте в .1-5 тыс. м над уровнем моря, эта дорога имела протяженность более 5 тыс. км.

Вторая дорожная система начиналась на севере в городе Тумбесе, тянулась на 4 тыс. км вдоль Тихоокеанского побережья и в районе города Капьяпо в Чили со­единялась с высокогорной магистралью. Завершенная в годы правления последне­го Инки Уайна Капака, она носила его имя. Между этими двумя магистралями бы­ли проложены десятки широтных трансандийских дорог, соединявших крупные го­рода высокогорья с береговой зоной: Куско - Наска, Куско - Арекипа, Хауха - Пачакамак и многие другие "центральные" маршруты.

Известно, что андские индейцы не имели колесных повозок. Их дороги предна­значались для пешего передвижения и караванов лам. Однако это совсем не сказа­лось на высоких технологических качествах дорог. Выражаясь современным язы­ком, можно говорить о создании здесь настоящей дорожной "индустрии": от бога­тейшего разнообразия строительных материалов, типов дорожного покрытия и конструкции мостов и переправ до подготовки профессионалов-проектировщиков, строителей и смотрителей мостов.

По описаниям хронистов, береговая дорога представляла абсолютно прямое по­лотно шириной 7,5 м, мощеное каменными плитами. Для защиты от песков дорога ограждалась высокими барьерами с цветным орнаментом. Вдоль отдельных участ­ков высаживались фруктовые деревья устраивались каналы с водой. В низинах до­рожное полотно поднималось на высокие насыпи или плотины (например, 13-кило­метровая плотина под Антой). Сооружение высокогорных участков отвечало самым высоким инженерным требованиям. Для инкских строителей не существовало пре­пятствий. В зависимости от горного рельефа возводились каменные виадуки, плете­ные подвесные мосты - оройя, канатные с подвесной корзиной, действовавшие по принципу фуникулера, в скалах пробивались туннели до 10 м длиной, на отвесных склонах дорога вырубалась в скальном грунте и превращалась в лестницу с широки­ми маршами, строились паромные, понтонные и лодочные переправы. Взламыва­лись и выравнивались скалы, со дна каньонов поднимались высокие каменные опо­ры для мостов. Среди подвесных мостов - самый знаменитый в местечке Сан-Луис-Рей, протянутый на высоте в 80 м над рекой Апуримак и длиной 150 м. Построенный в середине XIV в., он прослужил более пяти столетий и рухнул в 80-х годах XIX в. Специальные чиновники - начальники всех королевских дорог и главный смотри­тель мостов и переправ - входили в высший правительственный совет Инки.

Особую уникальность инкским дорогам как средству сообщения придавала си­стема оповещения в виде специальной службы гонцов-скороходов - часки. Этот жи­вой "телеграф", приданный дороге и неразрывно связанный с ней, составлял как бы единую систему коммуникаций, развернутую инками в масштабе всей страны.

Инкская "почтовая" служба имела скоростной характер и действовала по прин­ципу эстафеты. Специально готовившиеся гонцы-курьеры обслуживали оба напра­вления дороги и круглосуточно дежурили по 2-6 человек в небольших укрытиях, расположенных в пределах видимости примерно 2 км. Сведения передавались устно или зашифровано в узелковом письме - кипу, в случае военной опасности зажига­лись сигнальные костры. И поныне поражает скорость доставки сообщений: так. путь от Куско до Кито (2500 км) эстафета проходила за 5 дней, от Куско до побере­жья (800 км) - за 3 дня со скоростью от 250 до 400 км в день. Хронист Б. Кобо под­считал, что в самой Испании в середине XVII в. подобный путь конная почта прохо­дила за 12-13 дней.

В обустройство дорожной сети входило и сооружение многофункциональных дорожных станций - тампу. Эти большие крытые помещения служили постоялы­ми дворами: парадные залы предназначались для отдыха Инки, его свиты, чиновни­ков, боковые приделы для воинских отрядов. Здесь же размещались склады одеж­ды провианта и оружия. Тампу располагались через каждые 20-30 км в таких клю­чевых зонах, как горные перевалы, устья долин, границы экономических зон. Тем самым они выполняли роль центров контроля за местным товарообменом.

Унаследованная от прошлых культур Центральных Анд, в частности Уари, и многократно расширенная дорожная система инков решала задачи общегосударст­венного масштаба: сбор хозяйственной и военной информации, данных статистики, передача распоряжений из центра, отчеты многочисленных чиновников - словом, вся оперативная информация стекалась в Куско. Она обеспечивала высокую цент­рализацию управления, экономическую интеграцию многочисленных областей и народов и контроль за безопасностью огромного инкского государства. Дороги ста­ли важнейшей составляющей территориальных захватов и колонизации завоеван­ных земель. В ряде случаев сначала строились дороги - например 670 км пути от го­рода Уануко на восток к воинственным индейцам чачаройяс или дорога на юг через пустыню Атакаму для продвижения к землям араукапов, а затем в дело всту­пала инкская армия.

Однако дорожные коммуникации не были бы столь эффективны без гениаль­ного изобретения инков, которым стала мнемоническая система фиксации, накоп­ления и передачи разнообразной инфор­мации. Речь идет об узелковом письме, или кипу (на кечуа - узел или счет), приме­нение которого являлось повсеместным.

Что представляло из себя кипу? К шнуру-основе из шерсти или хлопка око­ло 2 м длиной привязывались попереч­ные полуметровые шнурки-подвески различной окраски. Все они образовыва­ли длинную бахрому. На них-то и навязывались узлы различной конфигурации.
В основе лежала позиционная и десятич­ная система исчисления. Самый большой из известных кипу из святилища Пачакамака весил 6 кг. Совокупная длина составляющих его нитей могла превышать тысячи метров и содержать большой объем сведений.

Используя шнур и нити 3 порядков, 3 типа узлов и 13 цветовых определителей в различных сочетаниях в кипу можно было "вывязать", т.е. заложить, практически не­ограниченную информацию. Прежде всего кипу были средством учета и статистики, своеобразной бухгалтерской книгой, в которой "вывязывались" сведения и факты по всем вопросам административной и хозяйственной жизни, а именно: число воинов и пои некого вооружения, убитых и пленных (красная нить), численность мужчин, жен­щин и детей, стариков и вдов, поголовье лам, запасы продовольствия на складах по всем продуктам, количество обрабатываемой земли, серебряные рудники (белый цвет), золотые изделия (желтый цвет), предметы культа (сине-желто-белая нить) и др.

Однако кипу было приспособлено также для фиксации законов обычного права, родословных и ритуалов, кратких исторических деяний отдельных правителей вплоть до описания конкретных портретных черт и более того - обозначения через цвет грамматических элементов. Связка кипу укладывалась в могилу умершим как свидетельство их прижизненных деяний. Заложенные в кипу сведения по земель­ным и другим спорам испанцы признавали за юридические документы. Испанские хронисты оставили восторженные отзывы о кипу: "...вся империя инков управля­лась посредством кипу", (Пома де Айала); "Я не поверил бы, если бы не видел собственными глазами, что на этих цветных нитях и узелках записаны законы как в де­лах управления, так и в религии, имена правителей и время их правления и основ­ные деяния" (Поло де Ондегардо). Сьеса де Леон свидетельствует: «Я был поражен точностью "записей" всего того, что было выдано Фр. Писарро местными правите­лями в Хаухе, в том числе золотых и серебряных изделий, одежды, маиса, скота и др. ... И пару сандалий-усуту нельзя было бы утаить».

Составлением, обработкой и "чтением", точнее расшифровкой, кину занима­юсь особые "писцы" - вязальщики узлов. Это были специально готовившиеся потомственные кипукамайоки, "каждый по своей специальности", буквально не рас­стававшиеся со своими "счетами". Как свидетельствует Инка Гарсиласо де ла Вега, "вынуждаемые своей профессией, они постоянно штудировали знаки и цифры, заключенные в узлах, чтобы сохранять в памяти легенды... о тех знаменитых де­лах, ибо как историки они обязаны были изложить их по первой просьбе... и поэ­тому они никогда не выпускали узлы из рук. В каждом селении их насчитыва­лось от 4 до 20-30 человек, освобожденных от всех других видов труда. Испанцев поражала скорость (как "только позволяла устная речь"), с которой сведения за­кладывались в узлы, а затем и "считывались". Любые ошибки и расхождения в точности, допущенные кипукамайоками, по инкским законам карались смертью. Представляется убедительной точка зрения, высказанная В.А. Кузьмищевым, что кипукамайок вместе с кипу представлял «некое единое "счетно-вычислительное устройство" как инструмент чрезвычайно развитой бюрократической машины инкского общества».

Огромная инкская держава, или империя, объединила около 200 народов, пест­рый конгломерат дотоле независимых и даже враждебных инкам племен, различав­шихся по языку и традициям. Это оказалось возможным благодаря установлению централизованной политико-административной системы и жесткой регламентации всех сторон жизни андской общины, четко налаженным средствам сообщения и коммуникаций, продуманной политике этнической консолидации. Этому содейство­вало создание единой синкретической религиозной системы, включившей локаль­ные и племенные божества и верования. Ее увенчал общегосударственный культ Солнца - Инти и стремившийся к монотеизму культ Виракочи, верховного божест­ва инкского пантеона, творца андской вселенной. Эту же цель преследовало и целе­направленное распространение языка кечуа - руна сими как государственного. "К моменту появления испанцев на большей части страны индейцы говорили на кечуа либо употребляли его в качестве второго языка". Таким образом решалась слож­ная задача по превращению многоэтнического мира андских народов в органиче­скую часть Тауантинсуйу.