Люди

Да, командиру великой экспедиции повезло: команды его кораблей были укомплектованы превосходно. Это бы­ла не бесшабашная вольница, не человеческое отребье из портовых кабаков и притонов.

Палое, Уэльва, Могер и более отдаленные андалуз­ские города — Херес, Пуэрто-де-Санта-Мария, Кадис, Сан-Лукар-де-Баррамеда, Севилья дали не худших своих сыновей Адмиралу Моря-Океана. Правда, не все они были опытными моряками, но любой из уроженцев при­морских андалузских городов имел профессию, так или иначе связанную с морским делом. В плавание ушли искусные плотники, конопатчики, парусные мастера, бондари, бомбардиры, и не всем этим людям подсобных профессий суждено было вернуться на родину. Большин­ство их осталось на острове Эспаньола, где после гибели «Санта-Марии» Адмирал высадил на берег часть экипажа своей флотилии.

О рядовых участниках великого плавания почти со­вершенно не упоминали первые биографы Колумба. Даже в оценке их численности эти авторы значительно расходились. Лас Касас и Эррера полагали, что у Ко­лумба было 90 спутников, Пьетро Мартир де Ангьера и Овьедо указывали, что в плавание отправились 120 че­ловек.

Лишь с конца XVIII века историки приступили к поискам судовых документов экспедиции, и спустя сто лет благодаря изысканиям X. Б. Муньоса, М. Ф. Наваретте, С. Фернандеса Дуро и Н. Тенорио-и-Сереро уда­лось выявить 70 участников первого плавания.

В самом конце XIX века посчастливилось найти «Роль» — список, составленный накануне выхода в море для выдачи аванса участникам экспедиции, а в 1919—1945 годах огромную работу по изучению всех платеж­ных ведомостей, реестров и других документов, содер­жащих данные о личном составе экспедиции, провела Алиса Б. Гоулд.

В итоге ее плодотворных исследований в перечень участников первого плавания вошло 87 имен (69).

Славу первых открытий в морях и землях Нового Света эти 87 человек разделяют с главой великой экс­педиции, и ни один биограф Колумба "не вправе обойти стороной героев 1492 года.

Всех участников плавания можно подразделить на четыре группы:

Командиры

Младший командный состав

Матросы

Прочие участники экспедиции.

Командиры. Совершенно особое положение зани­мал глава экспедиции, Адмирал Моря-Океана. Ему были присвоены большие права, ибо он одновременно считал­ся и вице-королем пока еще не открытых земель, и чрез­вычайным послом королевской четы к государям Восто­ка. Прежде такими правами пользовались только глав­ные адмиралы Кастилии, но они командовали флотилия­ми, которые плавали в испанских водах и не посыла­лись на край света.

Адмирал Моря-Океана одновременно был и верхов­ным судьей с неограниченными полномочиями. По своему усмотрению он мог казнить и миловать участников экспедиции. Естественно, что он, и только он, отвечал за маршрут плавания, намечал общий курс флотилии и принимал ответственные решения, от которых зависела судьба экспедиции.

Адмиралу Моря-Океана непосредственно подчинялись капитаны кораблей. Это был высокий пост, как ни стран­но, прямо не связанный с руководством морской служ­бой. Капитан исполнял обязанность начальника и комен­данта корабля. По смыслу испанского морского устава конца XVI века он мог и не знать навигационного дела, но должен был обладать твердым характером, отвагой и «благородством» и держать в шорах корабельную команду. Если судно подвергалось нападению, капитан единолично руководил боем.

Должность шкиперов занимали «маэстре» (мастера, наставники) — стопроцентные моряки, а им подчинялись кормчие, которые вели астрономические наблюдения, определяли положение корабля и прокладывали на карте курс. На этот пост назначались самые опытные моряки.

Вот имена капитанов, маэстре и кормчих флотилии Колумба:

Не говоря уже о Мартине Алонсо Пинсоне, знания и заслуги которого признавали все без исключения участ­ники экспедиции, все эти командиры были истинными «морскими волками». У Пералонсо Ниньо был за пле­чами опыт плаваний в Атлантике, а впоследствии он стал главным кормчим Кастилии. Висенте Яньес Пинсон прошел школу практического мореплавания у своего старшего брата, а в 1500 году ему суждено было совершить выдающиеся открытия на берегах Южной Аме­рики. О третьем брате — Франсиско Мартине Пинсоне известно немного, но можно не сомневаться, что в искус­стве ставить паруса и вязать узлы он знал толк. Отлич­ными кормчими были Санчо Руис де Гама и Кристобаль Гарсиа Сармьенто. Правда, Хуан де ла Коса и Хуан Ниньо скорее всего получили должности маэстре как владельцы «Санта-Марии» и «Ниньи», но, вероятно, они не были новичками в морском деле.

К числу командиров следует отнести главного альг­вазила флотилии Диего Энрикеса де Арану, кузена Беатрис Араны. Он ведал всем «арсеналом» экспедиции и надзирал за порядком на кораблях.

Младший командный состав. В эту группу входили так называемые «контрамаэстре» — боцманы, лица, которые фигурировали в списках личного состава под рубрикой «диспенсеро» (они ведали хранением и выдачей провианта и пресной воды, а также отвечали за исправность сигнальных фонарей), конопатчики, плот­ники и бондари.

Известно, что на «Санта-Марии» боцманом был баск Чачу, личность с весьма неуживчивым нравом, а на «Пинте» — палосский житель Хуан Кинтеро де Альгутра.

Матросы. Матросы подразделялись на два разряда: обученных матросов (маринеро) и палубных матросов (грумете). К разряду палубных матросов относились корабельные юнги.

Прочие участники экспедиции, К этой группе относились шесть человек:

1. Полномочный инспектор короны (veedor real) Родриго Санчес де Сеговия.

2. Нотариус флотилии (escribano de toda armada) Родриго де Эсковеда.

3. Толмач, крещеный еврей Луис де Торрес.

4. Единственный пассажир флотилии, королевский по­стельничий Перо Гутьерес.

5. Слуга .Колумба Педро де Торрерос.

6. Паж Колумба Педро де Сальседо.

Их высочества, посылая новоиспеченного Адмирала Моря-Океана к берегам Индии и страны Великого хана, отнюдь не намерены были предоставить ему неограни­ченную свободу действий.

Поэтому-то в состав участников экспедиции введены были глаза и уши Католических Королей, сеньоры Родриго Санчес де Сеговия и Родриго де Эсковеда. Очень возможна, что и любознательный пассажир Перо Гутьерес выполнял кое-какие доверительные поручения ко­роля Фердинанда.

Вся эта троица была абсолютно бесполезна, в мор­ском деле никто из них ничего не смыслил, да и к тому же держались они на кораблях весьма надменно.

Никакой пользы, но по совсем иным причинам, не мог принести Адмиралу толмач Луис де Торрес, креще­ный еврей, прежде служивший в канцелярии губерна­тора Мурсии. Ведь ему полагалось переводить на ка­стильский язык речи государей и наместников азиатских стран, и владел он арабским и халдейским языками, о которых ни малейшего представления не имели индей­цы Кубы и Эспаньолы.

Ежемесячно корабельным командам выплачивалось 250180 мараведи. Маэстре и кормчие получали в месяц 2 тысячи, маринеро — 1000 и грумете 666 мараведи.

В экспедиции участвовали преимущественно моло­дые моряки; Мартин Алонсо Пинсон, которому было лет пятьдесят, и Адмирал Моря-Океана (ему лишь недавно пошел пятый десяток) многим своим спутникам годились в отцы.

Не только в 1512 и 1515, но даже в 1532, 1535 и 1536 годах соплаватели Колумба по первой экспедиции выступали в качестве свидетелей в тяжбе его наследни­ков с испанской короной, и нетрудно установить, что в 1492 году большинству из них было лет 25—30 (56, VII, VIII; 94).

Девяносто человек — это девяносто разных характе­ров, это разные нравы и разные предубеждения. В Ка­стилии XV века андалузец казался чужаком баску или галисийцу, и даже жители соседних городов не всегда уживались мирно, яростно отстаивая славу, честь или приоритет своего родного гнезда. На кораблях первой экспедиции было не менее пятидесяти выходцев из Палоса, Уэльвы и других гаваней междуречья. Затем шла следующая по численности группа представителей дру­гих андалузских городов. Особняком стояли десять севе­рян — басков, астурийцев, галисийцев и пятеро инозем­цев — сам Колумб, португалец Жуан Ариаш, генуэзец Джакомо Рико, калабриец Антонио Калабрес и венециа­нец Джованни Весано.

Люди группировались по землячествам, и, кроме того, существовали «кровнородственные» партии. Фамилии Пинсонов и Ниньо дали флотилии трех братьев. На «Нинье» служили отец и сын Арреасы, на «Пинте» дядя и племянник Пересы, братья Медели и братья Кинтеро. Родичи либо создавали блоки, в которые входили люди из тесно между собой связанных фамилий, либо люто враждовали с подобными же партиями, вспоминая дав­ние обиды. Старые, начавшиеся еще лет десять назад распри продолжались в плавании и возбуждали пылкие страсти.

Постоянно ссорились между собой южане и северяне. Во главе северян стояли маэстре Хуан де ла Коса и боц­ман Чачу, которые никому не давали спуску.

На «Пинте» преобладала группа палосских выходцев, друзей, дальних родичей и знакомых Мартина Алонсо Пинсона, и команда этого корабля доставила Адмиралу немало забот и тревог.

Явление совершенно необычайное: вопреки всем тра­дициям на кораблях первой экспедиции не было ни мо­нахов, ни священников.

В общем держать в руках такой экипаж было не так просто, и Адмирал вынужден был прибегать к весьма хитроумным мерам, чтобы внушить своим спутникам уверенность в успехе трудного предприятия.

И все же благополучному исходу экспедиция обяза­на не только энергии и предприимчивости ее главы, но и стойкости подавляющего большинства простых матро­сов, людей, сроднившихся с морем, и уроженцев тех об­ластей Кастилии, которые дали этой стране тысячи пре­красных моряков.