Глава XI

Экспедиция Колумба снаряжалась не в одном из крупных портов Испании, а в маленьком портовом горо­дишке Палос-де Могер, провинившемся перед прави­тельством нарушением каких-то законов, за что на него и было наложено, в качестве наказания, обязательство Доставить правительству две каравеллы с полным сна­ряжением и оснасткой. Этот способ королева Изабелла нашла более выгодным для королевской казны, чем тра­тить на снаряжение судов свои личные средства.

Экипаж судов должен был набираться также аз мест­ного портового населения и лишь усиливался неболь­шим отрядом сухопутных солдат.

На расстоянии менее полумили от Палоса, на высо­ком скалистом мысе, находился тот францисканский мо­настырь Ла Рабида, который семь лет тому назад при­ютил в своих стенах Колумба и его сына, явившихся сюда странниками, прося приюта и пищи.

Однако, несмотря на повеление Изабеллы, местное население и не думало о снаряжении каравелл. Они ви­дели в этой будущей экспедиции не что иное, как смерт­ный приговор для всех, кому придется стать ее участни­ками. Спуститься вдоль берегов Африки к югу счита­лось в ту пору уже значительным подвигом, но океан, как они думали, на известном расстоянии обрывался в бездонную пропасть, куда непреодолимые морские тече­ния неминуемо должны были увлечь все суда, которые достигли бы этого рокового предела.

Была уже середина января, но дело снаряжения су­дов еще не двигалось с места.

Однажды, когда Колумб сидел в монастыре, беседуя со своим другом и сторонником, патером Жуаном Пере­сом, послушник явился доложить, что приехал и ждет внизу молодой человек по имени Педро де Мунос или Педро Гутиерес.

—  Да, да,— сказал Колумб, видимо, обрадованный, но сохраняя свое обычное спокойствие,— я ожидал это­го молодого человека. Приведите его сейчас же сюда, мой добрый Санчо.

—  Вероятно, какое-нибудь придворное знакомст­во? — высказал свое предположение отец приор.

—  Эго молодой человек, пожелавший принять уча­стие в нашей экспедиции.

В этот момент в комнату вошел дон Луи де Боба­дилья. Дружелюбно и вместе почтительно поздоровал­ся он с Колумбом и приором, и адмирал радостно при­ветствовал его.

—  Добро пожаловать, Педро! Вы прибыли сюда как раз вовремя, чтобы ваше присутствие и поддержка мог­ли сослужить добрую службу экспедиции. Первый при­каз королевы совершенно остался без воздействия на местное население, второй, уполномочивающий меня за­хватить любые два судна, которые окажутся пригодны­ми для нашей цели, также не привел ни к чему, несмот­ря на то, что сюда для этого был специально прислан сеньор де Пеналоза с предписанием наложить на насе­ление, в случае неисполнения требования, пеню в две­сти мараведи^[22] за каждый просроченный день. Однако и это не помогло, и мне кажется, что я теперь так же далек от осуществления моих надежд, как и тогда, ког­да я еще не приобрел дружбы отца приора и покрови­тельства королевы.

— Вы ошибаетесь, сеньор! Я привез вам добрые ве­сти. По дороге из Могера я повстречался с моим ста­рым знакомым, Мартином Алонсо Пинсоном, опытным и лихим моряком, с которым мы вместе побывали на Кипре и затем ходили в Англию. Мы много говорили с ним о вашем предприятии и о тех затруднениях, какие вы испытываете; судя по его словам, он весьма скло­нен думать, что вы выйдете победителем при осуществ­лении своих намерений.

—  Мартин Пинсон пользуется здесь репутацией луч­шего моряка во всей окрестности. Притом же он самый влиятельный здесь человек и слывет богачом.

—  Он же и указал мне, где найти вас. Однако жи­тели Палоса не особенно верят, насколько я мог заме­тить, в успех вашего предприятия.

—  Ни один человек не будет мною допущен принять в нем участие, если он всей душой не будет разделять мои надежды и не будет питать полного доверия ко мне и к моим знаниям!

—  Там, в Палосе, я слышал совсем иное: там ут­верждают, что ни один бывалый моряк не решается вы­сунуть носа на улицу из опасения, что его заберут и отправят в Катай или на край света.

—  Да-а,— сказал Колумб.— Это заблуждение чрез­вычайно печально, но ваше известие, Педро, относитель­но Мартина Алонсо радует меня. Не правда ли, отец приор, он может быть нам очень полезен, а в последнее время его усердие, к великому моему огорчению, остыло.

—  Да, Мартин может сослужить вам хорошую служ­бу: он уже не раз ходил и к берегам Франции и даже к Канарским островам! А позвольте спросить, сеньор Ко­лумб, это королевство Катай много дальше отсюда, чем остров Кипр?

— Боюсь, что очень много,— ответил Колумб,— по моим расчетам, нам надо будет проплыть от восьмисот до тысячи миль, прежде чем достигнем Катая!

—  Это ужасающее расстояние! — воскликнул при­ор.— Но все же я склонен верить в возможность достичь его.

— Будем надеяться,— отозвался Колумб.— А вот и сеньор Пинсон!

Мартин Алонсо Пинсон вошел возбужденный и оза­боченный. Прежде всего он поздоровался с Педро, за­тем с адмиралом и наконец с приором, что не ускольз­нуло от внимания последнего.

—  Я весьма огорчен тем, что только что узнал от­носительно отказа наших моряков исполнить приказ ко­ролевы. Но вы, сеньор адмирал, сами знаете, что за су­щества люди. Говорят, что они разумны, одарены спо­собностью суждения, а между тем из ста человек лишь один способен иметь свое собственное суждение.

— И это хорошо,— сказал приор,— ведь если бы все люди были умные, то как бы могли духовные пастыри руководить своей паствой? Интересы церкви, врученные духовенству, пострадали бы несомненно!

— Все это, может быть, и так: где глупцы — там и попам нажива, но ваши поучения повредили делу сеньо­ра Колумба больше, чем какие бы то ни было личные суждения наших моряков. Все наши бабы хором кри­чат, что задуманная экспедиция — ересь, что утвер­ждать, будто земля кругла, противно писанию, и тому подобное. Но я буду теперь внушать нашим морякам более здравые суждения.

—  Должен ли я понять из ваших слов, сеньор Пин­сон, что вы решили принять открытое участие в моей экспедиции?

—  Да, сеньор адмирал, и не только открыто, но и самолично. Если мы с вами сговоримся, я решил присо­единиться к вам после нашего разговора с доном... я хочу сказать, с сеньором Педро де Муносом, с которым я уже раньше плавал, которого считаю человеком осто­рожным и образованным и с которым я охотно разделю компанию.

— Раз вы серьезно решили принять участие в нашей экспедиции,— сказал Колумб,— то я считаю, что вы на­метили уже и ваши условия, и если вы желаете, то мы можем теперь же решить этот вопрос. Пройдемте в смежную комнату, где я покажу вам все необходимые документы и где мы подпишем условие.

—  Прекрасно! Я готов! — согласился сеньор Пинсон.