Политика США в Латинской Америке. Страны Латинской Америки в годы первой мировой войны

Англия первая и наиболее глубоко проникла на рынки Латинской Америки. Попытка Франции закрепиться в Мексике в 1861 —1867 гг. закончилась жесто­ким провалом. Тщетными оказались в те же годы поползновения Испании вер­нуть себе хотя бы часть бывших колоний в Америке. Успешнее действовали Соединенные Штаты.

Экспансия США на Юг началась еще до обретения государственной само­стоятельности. В 1803 г. была куплена Луизиана. В годы войны за независи­мость в Латинской Америке США захватили часть территорий восставших ис­панских колоний. Позже они отторгли огромные территории у Мексики. Док­трина Монро вскоре после ее опубликования в декабре 1823 г. стала основным идеологическим оружием американских экспансионистов. За словами «Америка для американцев» все отчетливее звучало: «Америка для США».

После Гражданской войны, окрепнув экономически, США стали теснить англичан в Карибском бассейне. Во время Тихоокеанской войны 1879—1884 гг. они предприняли попытку закрепиться южнее. В первый период войны дипло­матия США организовала протесты против действий чилийского флота у бере­гов Перу. Этим она старалась обеспечить для американцев торговлю в Южной Америке и оказать моральную поддержку Перу, в противовес той, которую ока­зывали англичане Чили.

Поражение перуанцев у Такны и Арики показало явное превосходство Чили. США хорошо понимали, что за Чили (а следовательно, за Англией) мо­жет остаться вся область селитряных разработок. 22 октября 1880 г. американ­ский посланник в Перу Христианси выступил в роли посредника. Он собрал представителей воюющих государств на американском военном корабле, кото­рый находился вблизи Арики. Но занятая посланником позиция (он тайно под­талкивал союзников требовать возвращения чилийцами всех завоеванных тер­риторий) не внесла примирения. Когда встал вопрос о заключении мирного до­говора, тот же Христианси убеждал новое перуанское правительство Гарсии Кальдерона в том, что США не допустят — вплоть до вооруженного вмешатель­ства — расчленения Перу. Эту линию еще более энергично проводил сменивший Христианси Хэрлбат.

Деятельность Хэрлбата подогревалась личной заинтересованностью и инте­ресами тех американских капиталистов, с которыми он был связан. Эти капита­листы, учитывая бессилие Перу и Боливии и их стремление найти в лице США защитника, разработали план создания «Перуанской компании». В ее руки должны были перейти боливийские и перуанские залежи селитры и запасы гуано на территории уже оккупированной Чили. В афере принимал участие государ­ственный секретарь Блейн.

Подстрекаемый американской дипломатией, Гарсия Кальдерой отказался поставить свою подпись под договором, который фиксировал бы переход к Чили какой-либо части перуанской территории. Чилийское военное командование арестовало его. В Сантьяго было решительнее, чем прежде, заявлено, что мир­ный договор должен непременно включать пункт об обязательном переходе к Чили провинции Тарапака и возможном переходе — на определенных усло­виях — Такны и Арики, т. е. всей селитряной зоны. Дальнейшие грубые и несо­гласованные попытки американских дипломатов вмешаться в спор лишь озло­били чилийцев и стоявших за ними англичан, осложнив положение Боливии и Перу, защитниками которых хотели казаться Соединенные Штаты.

Неудача, которую потерпели вашингтонские политики в Чили, не обескура­жила их. В 1889 г. по инициативе США состоялась первая межамериканская конференция. Государственный секретарь Блейн откровенно признавался, что, созывая ее, он преследует цель обеспечить в дальнейшем для Соединенных Шта­тов господствующее положение на рынках Латинской Америки.

Прошло всего шесть лет и другой государственный секретарь США, Олни, выступил с новой интерпретацией доктрины Монро: «Сегодня Соединенные Штаты являются фактически полным владыкой на этом континенте, а их пове­дение — законом во всех тех делах, в которые они вмешиваются. Почему? Не потому, что к ним испытывают чувства чистой дружбы или доброй воли. Не просто потому, что они являются высокоцивилизованным государством, или потому, что, благоразумие, право и справедливость неизменно характеризуют поведение Соединенных Штатов. Дело в том, что наряду со всеми другими при­чинами неисчислимые ресурсы США в сочетании с изолированной позицией делают их хозяевами положения...» Это заявление было сделано в 1895 г. во время англо-венесуэльского конфликта по вопросу о границе между Венесуэлой и Британской Гвианой.

Успех, достигнутый в испано-американской войне 1898 г., стимулировал США к расширению экспансии во всех частях света. Но основным ее объектом оставалась Латинская Америка. США начали создавать там империю зависи­мых от них государств. Первыми были Пуэрто-Рико и Куба, потом Панама. Грозная опасность поджидала остальные латиноамериканские страны.

Политика американских президентов Теодора Рузвельта и Тафта (1909— 1913) в отношении стран Латинской Америки отличалась особой агрессивно­стью. При этом ни тот, ни другой не скрывали своих империалистических притя­заний. В 1904 г. Рузвельт заявил: «В Западном полушарии признание Соеди­ненными Штатами доктрины Монро может принудить их... к выполнению меж­дународных полицейских функций». Президент Тафт дополнил это толкование доктрины: «Наша внешняя политика... может смело прибегнуть к активному вмешательству в целях обеспечения возможности нашим капиталистам и нашим купцам выгодно инвестировать капиталы». Первый сформулировал суть поли­тики, которая получила название политики «большой дубинки», а второй — суть «дипломатии доллара». Политика «большой дубинки» была призвана силой обе­спечить американским империалистам беспрепятственную инвестицию капита­лов в Латинскую Америку, эксплуатацию ее богатств. «Дипломатия доллара» использовалась для обеспечения безопасности американских капиталов.

Как применялись политика «большой дубинки» и «дипломатия доллара», можно видеть на примере отношений США и Никарагуа. С этой страной Ва­шингтон вел долгие переговоры о строительстве через ее территорию межокеан­ского канала. Англии удавалось препятствовать завершению сделки. Оттор­жение у Колумбии в 1903 г. Панамского перешейка, где была образована Па­намская республика, позволило США обойти это препятствие и внедриться в экономику Никарагуа. На территории республики действовала американская компания «Юнайтед фрут компани», прибиравшая к рукам главную отрасль сельского хозяйства страны — выращивание бананов.

Президент Никарагуа либерал Хосе Сантос Селайя (1893—1909) проявлял признаки самостоятельности и насколько мог препятствовал американской экспансии. С помощью США в 1909 г. был составлен антиправительственный заговор, во главе которого встал Эмилиано Чаморро. Он поднял восстание. В его вооруженном отряде оказалось несколько американских военных специа­листов. Двое из них сумели подорвать корабль, на котором находилось 300 сол­дат из правительственных войск, отправлявшихся к месту военных действий. Диверсантов поймали и расстреляли. В США поднялась бешеная антиникара­гуанская кампания.

Чтобы парировать угрозу интервенции, президент Никарагуа подал в от­ставку. На его место в конце 1910 г. был избран Хосе Мадрис, намеревавшийся покончить с мятежом самым решительным образом. Его силам удалось блокиро­вать главную базу противника в г. Блуфилдс. Тогда со стоявших поблизости американских военных кораблей был высажен десант. Продолжать наступление на город в тех условиях означало неизбежную войну с США.

Мадрис счел положение безвыходным и отказался от власти, передав ее члену конгресса Хосе Долорес Эстрада. Это означало капитуляцию, т. к. Эстра­да был братом одного из главарей мятежа и заведомо не собирался вступать в конфликт с Вашингтоном. Вскоре мятежники заняли столицу. Среди «победи­телей» начались беззастенчивая грызня и борьба за власть. В августе 1912 г. морская пехота США получила приказ высадиться на территории Никарагуа, чтобы навести там нужный американцам порядок. Она покинула страну только в январе 1913г., когда новый президент Адольфо Диас пошел на все требуемые уступки как в отношении возможного строительства канала, так и в отношении торговых льгот американцев. Чтобы поддержать послушного правителя, Ника­рагуа был предоставлен заем. Сумма его была столь велика, а проценты так вы­соки, что это завершило подчинение страны Соединенным Штатам.

Тем временем в Панаме в 1914 г. было закончено строительство межокеан­ского канала. Владение им обеспечило морским силам США большую манев­ренность, открыло новые возможности для экспансии в Центральную Америку, где они создавали свою «банановую империю», во все страны Западного полу­шария и за его пределы.

Накануне первой мировой войны США еще отставали от Англии в экономи­ческой экспансии в страны Латинской Америки. Даже в Центральной Америке английские инвестиции (1 148 млн. долл.) несколько превышали американские (1 069 млн. долл.). В Южной Америке этот перевес был весьма значителен (соот­ветственно 3836 и 173 млн. долл.), особенно в Аргентине и Бразилии. Однако темпы прироста американских инвестиций были много выше.

Начавшаяся в 1914 г. первая мировая война нарушила традиционные тор­говые связи Латинской Америки с Европой. Это было ощутимым ударом, осо­бенно из-за монокультурности хозяйства латиноамериканских стран. Уменьше­ние экспорта, будь то кофе, мясо, медь или селитра, подрывало основы эконо­мики стран, продававших эти товары. Сокращался экспорт — сокращалось производство, росли инфляция и безработица. Так продолжалось около двух лет, пока страны Латинской Америки не ориентировали свою торговлю в зна­чительной степени на рынок США и вновь не поднялся спрос на их товары в Ев­ропе, где с ходом войны все острее ощущалась нехватка продовольствия и стра­тегического сырья, которыми столь богато Западное полушарие. Изменявшаяся конъюнктура меняла в большой мере отношение латиноамериканских стран к воюющим державам.

Первые годы войны под влиянием антианглийских и антиамериканских на­строений, питавшихся памятью о многих обидах, в республиках Латинской Америки были сильны прогерманские настроения. Их подогревала пангерманская пропаганда немецких поселенцев, особенно в Чили, Аргентине и Бразилии, где к тому же влияние Германии было сильно в армиях, строившихся по немецкому образцу. Однако развязанная немцами беспощадная подводная война, нарушившая торговые коммуникации с Европой, упрочение экономических связей с США и соответственное увеличение их роли в жизни Латинской Аме­рики, способствовали изменению настроений. Поэтому, когда б апреля 1917 г. США объявили войну Германии, многие латиноамериканские страны последо­вали их примеру. Прежде всего это были наиболее зависимые от США государ­ства Центральной Америки, среди которых от объявления войны Германии воздержался только Сальвадор. На стороне союзников выступили Куба и Бра­зилия. Порвали дипломатические отношения с Германией Перу, Боливия, Уру­гвай, Эквадор и Доминиканская республика. Остальные страны сохранили ней­тралитет.

Вероятно, нейтральной осталась бы и Бразилия, не потопи немцы несколько ее судов и среди них в апреле 1917 г. большое судно «Парана». В ответ в июне в бразильских портах были захвачены 46 немецких кораблей. 26 октября была объявлена война. Участие в ней Бразилии было невелико. Оно свелось к снаб­жению союзников кофе, сахаром, мясом, каучуком, полезными ископаемыми, а также к патрулированию кораблей бразильского военного флота в Южной Атлантике и их участию в морских операциях англичан.

Во время войны под предлогом охраны безопасности Западного полушария от возможного немецкого вторжения США совершили ряд вооруженных интер­венций в страны Латинской Америки.

О Мексике и Кубе говорилось в соответствующих главах. В 1914 г., когда была совершена первая интервенция в Мексику, США отправили свою морскую пехоту в Гаити. Мотивируя свои действия нуждами обороны, они осуществили эту операцию, чтобы полностью подчинить и без того зависимое местное прави­тельство приказам из Вашингтона. Первым из них был приказ о передаче американцам управления гаитянской торговлей и финансами, поскольку, по утверждениям Белого дома, страна не выполняла своих коммерческих обяза­тельств. На деле за этим скрывалось прежде всего желание вытеснить из Гаити все еще державшийся там французский капитал. Так как правительство респу­блики пыталось сопротивляться этим бесцеремонным домогательствам, морские пехотинцы захватили и вывезли в Нью-Йорк гаитянский национальный золотой запас — «для его сохранности».

Вторая интервенция была произведена в июле 1915 г., когда в Гаити нача­лось инспирированное США восстание против правительства. Американские войска оккупировали страну, чтобы «восстановить порядок». Американские офицеры взяли в свои руки все управление, которое осуществлялось так, чтобы увековечить господство США над страной. Оно было закреплено навязанным Гаити договором. Гаитянское правительство ратифицировало его в ноябре 1915 г. под прямым и чрезвычайно жестким военным и экономическим давле­нием. Оккупация страны продолжалась до 1934 г.

Сходные события происходили в Доминиканской республике. Она подверг­лась интервенции США еще в 1905 г. В 1907 г. ее правительство вынуждено было подписать кабальный договор с интервентами, ставивший страну в положение протектората. В 1916 г. недовольство, вызванное зависимостью от иностранцев и чрезвычайной бедностью населения, вылилось в восстание. Опять, как и в слу­чае с Гаити, ссылаясь на мотивы «оборонительного» характера, США отправили войска в Доминиканскую республику. Они оккупировали ее. Правительство страны было составлено из американских офицеров. Оккупационный режим длился до 1924 г. Как и в Гаити, это был период расхищения богатств страны, подавления свободомыслия, укрепления на острове позиций США.

Война, отрезав страны Латинской Америки от европейского рынка, избавив часть из них от строгого английского контроля и мешая воевавшим США в пол­ную меру направлять туда свою экспансию, стимулировала в этих странах развитие местного промышленного производства, прежде всего наиболее крупных. В Бразилии, например, число промышленных предприятий к 1920 году воз­росло до 13336, причем на них было занято 275512 рабочих. Произошло из­вестное изменение в территориальном размещении промышленности. Федераль­ный округ уступил первое место штату Сан-Паулу. Появились более крупные предприятия с большим числом рабочих и с более передовой техникой. На этих предприятиях энергию пара и падающей воды в значительной мере вытеснила электроэнергия. Протяженность железных дорог увеличилась.

Несомненный рост бразильской промышленности был тем не менее в основ­ном количественным ростом. Структура ее оставалась по существу прежней: как и раньше, развивалась только легкая, главным образом пищевая индустрия. Из других отраслей несколько возрос удельный вес текстильной промышленно­сти.

Техника производства не претерпела существенных изменений. Половина промышленных предприятий представляла собой небольшие мануфактуры, полуремесленные или даже ремесленные мастерские. Современной железодела­тельной и сталелитейной промышленности в стране фактически не было. Наибо­лее крупные и технически оснащенные предприятия по-прежнему находились в руках иностранных предпринимателей. Бразилия продолжала оставаться про­изводителем и экспортером колониальных продуктов, сельскохозяйственной страной, промышленность которой была все еще очень слабо развита и находи­лась под контролем иностранного капитала.

Сходные процессы происходили в Чили и Аргентине. Во второй из этих стран развитие промышленного производства, усилив местную буржуазию, дало ей возможность несколько укрепить свои политические позиции.

В 1916г. радикалы победили на президентских выборах. Главой государст­ва стал их лидер Иполито Иригойен. Они получили 10 губернаторских мест. По­зиции латифундистов и крупной торговой буржуазии, связанных с английским капиталом, были еще сильны; их укрепляла не только поддержка со стороны британских монополий, но также союз с клерикалами и высшими офицерами армии и флота. Однако победа радикалов во многом повлияла на дальнейшие исторические судьбы страны.

В то же время выросло и окрепло аргентинское рабочее движение. Развитие промышленности привело к значительному увеличению армии рабочего класса. С конца XIX в. до 1914 г. число рабочих увеличилось вдвое, достигнув 410 тыс. Расширила свое влияние Социалистическая партия. В 1913—1914 гг. за ее кан­дидатов голосовало уже более 40 тыс. человек. В 1916г. партия была представ­лена в конгрессе сенатором и девятью депутатами. В том же году она стала главным противником партии радикалов в борьбе за государственную власть.