Колумбия в 1830—1914 гг.

Установление личной диктатуры Боливара, продиктованное его стремле­нием предотвратить распад Великой Колумбии, вызвало сопротивление не толь­ко в Венесуэле и Кито, но и в самой Кундинамарке. Рост оппозиции нашел выра­жение в многочисленных заговорах и восстаниях. 25 сентября 1829 г. заговор­щики проникли в президентский дворец в Боготе с целью убить «Освободителя», однако ему удалось спастись. В том же месяце вспыхнули антиправительствен­ные мятежи в Попаяне и Антьокии. Хотя они были подавлены, влияние и попу­лярность Боливара неуклонно падали. Усиление сепаратистских тенденций при­вело к отделению Венесуэлы и Кито (май 1830 г.). Еще до этого Боливар заявил о своей отставке и 8 мая покинул столицу. Его преемником на посту президента Колумбии (существовавшей теперь практически лишь в границах бывшего де­партамента Кундинамарка) конгресс избрал Хоакина Москеру, отстраненного вскоре генералом Рафаэлем Урданетой, который 5 сентября взял власть в свои руки.

Но брожение и анархия в стране продолжались. На юге восстали войска под командованием генералов Обандо и Лопеса; провинции, расположенные в долине р. Кауки, захватил Эквадор; во многих районах Кундинамарки, Магда­лены, Антьокии население выступало против узурпатора. В апреле 1831 г. Урданета вынужден был сложить свои полномочия, а в октябре собрался националь­ный конгресс, принявший 29 февраля 1832 г. конституцию нового государства — республики Новая Гранада.

Согласно конституции законодательную власть осуществлял двухпалатный конгресс, состоявший из сената и палаты представителей. Главой исполни­тельной власти являлся президент, выбиравшийся народным голосованием на 4 сода без права переизбрания. При нем имелся — в качестве совещательного органа — государственный совет из семи членов, назначаемых конгрессом на 1акой же срок. Президента, вице-президента, сенаторов и депутатов избирали коллегии выборщиков, куда входили грамотные мужчины, достигшие 25 лет (женатые с 21 года), кроме слуг и поденщиков. В административном отноше­нии страна была разделена на 15 провинций, управляемых губернаторами, кото­рые назначались президентом. Провинции в свою очередь делились на канто­ны, а те — на приходы, возглавляемые алькальдами.

Временным президентом Новой Гранады впредь до конституционных выбо­ров конгресс подавляющим большинством голосов заочно избрал Франсиско де Паула Сантандера, находившегося в эмиграции. По возвращении на родину он в октябре 1832 г. приступил к исполнению своих обязанностей и вскоре был единодушно выбран на предусмотренный законом четырехлетний период.

В политике нового правительства видное место занимали усилия по нормализации отношений с соседними государствами. Одним из первых шагов яви­лось урегулирование крайне обострившегося конфликта с Эквадором. Образовавшееся в Кито правительство генерала Флореса аннексировало, как указыва­юсь, юго-западную часть Новой Гранады (долину р. Кауки), и в октябре 1831 г. эквадорский конгресс объявил ее частью территории Эквадора. В конце года в Попаян были направлены новогранадские войска, в дальнейшем, при поддерж­ке местного населения, изгнавшие эквадорцев также из Чоко, Пасто и Буэнавентуры. В декабре 1832 г. Новая Гранада и Эквадор заключили договор о мире, дружбе и союзе, согласно которому обе стороны взаимно признали независи­мость и суверенитет друг друга в границах, существовавших прежде между Новой Гранадой и Кито.

На протяжении двух лет Новая Гранада вела переговоры с Венесуэлой с целью уладить разногласия, возникшие из-за споров о порядке погашения госу­дарственного долга Великой Колумбии. В конце концов пришли к соглашению, что половину суммы, следуемой иностранным кредиторам, выплатит Новая Гра­нада, а вторую половину — Венесуэла и Эквадор. Достигнутая договоренность была зафиксирована в документе, подписанном в декабре 1834 г. Но новогранадский конгресс отказался его ратифицировать в связи с негативным отноше­нием венесуэльского парламента к договору о дружбе, союзе, торговле, море­плавании и границах между двумя странами, заключенному годом раньше (от­каз конгресса Венесуэлы от ратификации этого договора объяснялся притяза­ниями на небольшую территорию Сан-Фаустино по правому берегу р. Тачира).

Ко времени очередных президентских выборов на политической арене Но­вой Гранады выступали три основных течения. Различия между ними нашли внешнее выражение в позиции по вопросу о кандидатуре на пост главы государ­ства. Сторонники Сантандера считали, что для укрепления власти и повышении ее авторитета президентом должен стать обязательно военный. По мнению «цивилистов», на этот пост, напротив, следовало выдвинуть гражданское лицо, Группировка, объединявшая бывших приверженцев Боливара, также поддержала кандидата умеренного крыла «цивилистов» вице-президента Хосе Игнасио Маркеса. На выборах 1837 г. ни одна из кандидатур не собрала требуемое абсолютного большинства голосов, вследствие чего вопрос был передан на рас смотрение конгресса, который высказался в пользу Маркеса, получившего при голосовании относительное большинство.

На протяжении первой половины своего правления (1837—1841) новый президент принял меры к восстановлению порядка в стране и упорядочен» экономики. Был издан уголовный кодекс, установлены торговые отношения Испанией. Однако предпринятые властями в 1839 г. попытки закрыть обезлюдевшие монастыри в провинции Пасто вызвали вооруженное сопротивление местного населения. Оно было подавлено правительственными войсками, но середине 1840 г. снова вспыхнул мятеж под флагом защиты католической религии. Его руководитель генерал Обандо провозгласил себя «верховным глав» командующим армии Пасто». При содействии эквадорских войск мятежнике удалось разгромить, но восстания продолжались во многих провинциях.

В их подавлении заметную роль сыграл генерал Эрран, ставший следущим президентом республики (1841 —1845). Ему удалось добиться прекращения кровопролитной гражданской войны, в результате которой хозяйство Новой Гранады пришло в упадок, а ее финансовое состояние стало катастрофически Губительные последствия имела эпидемия оспы. В деятельности правительства Эррана главное место занимали усилия по стабилизации положения страны. Значительное внимание уделялось развитию высшего и среднего образования, система которого подверглась полной реорганизации. В 1843 г. была принята очередная конституция, предусматривавшая централизацию управления государством и расширение прерогатив президента.

В 1845 г. на этот пост был избран видный представитель оппозиции, противостоявшей правящей группировке, генерал Томас Сиприано де Моею (1845—1849). Активный участник войны за независимость, адъютант и один ближайших помощников Боливара, он сыграл выдающуюся роль в политической жизни своей родины в качестве крупного государственного деятеля — ми­нистра, губернатора, сенатора и неоднократного президента. Его характер, взгляды, поступки отличались крайней противоречивостью: несомненный ум и незаурядные способности сочетались в нем с мелочным тщеславием, высокоме­рием, грубостью и даже жестокостью. Склонный к демагогии, Москера умел подчас быстро приобрести популярность, но мог столь же легко пробудить нена­висть к себе.

Вторая половина 40-х годов ознаменовалась рядом полезных начинаний: мерами по развитию судоходства по р. Магдалене, упорядочением денежного обращения, улучшением деятельности почты, строительством шоссейных дорог, модернизацией оборудования учебных заведений и обсерватории, усовершенст­вованием типографского дела, поощрением европейской иммиграции. Отказ от протекционизма и введение свободы торговли (1847) вызвали приток иностран­ных товаров, с которыми, однако, не могла конкурировать продукция зарожда­вшейся местной промышленности. В результате многие предприятия закрылись, а их персонал оказался без работы.

12 декабря 1846 г. правительство Москеры заключило договор с США, ко­торые в поисках кратчайшего морского пути к западному побережью Америки и в Азию проявляли растущий интерес к Центральной Америке с точки зрения возможности прорытия межокеанского канала. Согласно этому договору адми­нистрация президента Полка добилась права свободного и беспошлинного тран­зита через Панамский перешеек. США в свою очередь обязались гарантировать суверенитет Новой Гранады над перешейком и его полную нейтрализацию. Ос­нованная позднее американская Компания Панамской железной дороги полу­чила концессию на строительство железнодорожного пути от Атлантического до Тихоокеанского побережья.

Президентские выборы 1849 г. проходили в обстановке острого экономичес­кого кризиса, сопровождавшегося резким обнищанием трудящихся, ростом без­работицы, требованиями возврата к протекционистской системе. К тому времени завершился начавшийся еще в 30-е годы процесс формирования двух тради­ционных политических партий — консервативной и либеральной (как и в Вене­суэле, весьма далеких от того, что понимается под словом партия в наши дни). Первая выражала в основном интересы крупных землевладельцев, высшей цер­ковной иерархии, реакционной верхушки армии, вторая представляла зарож­давшуюся торгово-промышленную буржуазию, средних и мелких земельных собственников, часть среднего и высшего звена офицерства. В итоге ожесточен­ной борьбы, после нескольких туров голосования, победу одержали либералы. К власти пришли буржуазные силы, желавшие покончить с пережитками коло­ниальной структуры в политической и экономической области.

С ними была связана численно небольшая, но влиятельная прослойка обуржуазившейся земельной аристократии, которая занималась разведением скота на экспорт, добычей золота и серебра, выращиванием табака, сахарного тростника и других плантационных культур. Скотоводство и табаководство явились важнейшими отраслями сельского хозяйства. О темпах их развития свидетельствовал быстрый рост объема вывозимой продукции. Так, экспорт кож увеличился с 1834 по 1844 г. в 2 1/2 раза, а стоимость вывоза табака выросла за эти годы в 21 раз.

Либералы добились успеха в значительной мере благодаря поддержке со стороны «Демократического общества», основанного в Боготе во второй половине 40-х годов. Оно объединяло главным образом ремесленников, страдавших «Т конкуренции заграничных товаров и тщетно взывавших о помощи к правительству Москеры. Именно под их давлением конгресс, несмотря на преоблада­ние в нем консерваторов, 7 марта 1849 г. высказался в пользу либерального кан­дидата генерала Хосе Иларио Лопеса. Заботясь об укреплении и расширении своей массовой базы, новое правительство поощряло создание на периферии мелкобуржуазных «Демократических обществ» по образцу столичного. Это об­легчило либералам завоевание большинства мест в конгрессе на выборах 1849 г.

Правительство Лопеса (1849—1853) провело ряд важных преобразований, необходимых, чтобы обеспечить условия для дальнейшего развития капитализ­ма. Оно начало со смещения видных консервативных деятелей с государствен­ных должностей и командных постов в армии. Тесные связи консерваторов с церковью и открытое вмешательство последней в политическую жизнь побудили либералов к мерам антиклерикального характера. В мае 1850 г. правительство удалило из Новой Гранады иезуитов, которые, возвратившись в страну несколь­кими годами раньше, пытались подчинить своему влиянию систему народного образования. Год спустя последовал декрет о передаче государству облагаемой налогом собственности церкви и духовных корпораций. С целью развития свет­ской школы были открыты новые учебные заведения, издан закон об обязатель­ном и бесплатном начальном обучении. Конгресс отменил все привилегии духо­венства (фуэро), ввел гражданский брак. Когда прелаты церкви, подстрекае­мые римской курией, попробовали протестовать, сенат вынес в июне 1852 г. ре­шение о немедленном изгнании архиепископа Мануэля Хосе Москеры и еписко­пов Картахены и Памплоны.

22 июня 1850 г. правительство предоставило индейцам право продажи своей части общинной земли, юридически находившейся в коллективном владе­нии (ресгуардо). Но эта реформа отнюдь не способствовала разрешению аграр­ной проблемы, возникшей вследствие крайне неравномерного распределения зе­мельного фонда среди населения. В большинстве случаев участки, продаваемые индейцами, скупали за бесценок латифундисты и спекулянты. Таким образом поляризация еще больше усиливалась. С одной стороны, происходил рост круп­ного землевладения, с другой — шел процесс обезземеливания, обнищания и деградации индейского крестьянства, дробления наделов, превращения вчераш­них мелких собственников в издольщиков, арендаторов или батраков. В итоге значительная часть прежде обрабатывавшихся земель стала использовать менее интенсивно, что привело к снижению экономического потенциала. Напротив, ликвидация табачной монополии была экономически полезной мерой, так как стимулировала расширение производства этой культуры.

21 мая 1851 г. конгресс, несмотря на возражения консерваторов, издал закон о полной и окончательной отмене рабства, с выплатой денежной компенсации бывшим рабовладельцам. Была также объявлена свобода печати, упразд­нена смертная казнь за политические преступления, отменена десятина, учреж­дена специальная картографическая комиссия, составившая в дальнейшем пер­вую полноценную карту республики.

Реформы, проводившиеся в период президентства Лопеса, вызвали противоречивую реакцию. В среде либералов на этой почве произошел раскол. Они в целом выступали за проведение преобразований. Но умеренное крыло предлагало действовать осторожно, не спеша, сохраняя при этом сильную центральную власть (за что противники прозвали их «драконовцами»), тогда к. радикальная фракция была настроена гораздо решительнее и требовала бол быстрого осуществления необходимых реформ. Многих радикалов (особенно молодежь) вдохновляли пример и идеи французской революции 1848 г. Широк пользуясь революционной фразеологией, оперируя лозунгами свободы, равенства и братства, они часто ссылались на Евангелие, как источник, откуда заимствованы эти понятия, и поминали в данной связи Христа, принявшего мученический венец на Голгофе. Поэтому их прозвали «голгофцами».

Предметом ожесточенных споров внутри либеральной партии являлся, в частности, вопрос о свободе торговли. Обе группировки в принципе высказыва­лись в пользу такой системы. Но радикалы настаивали на ее немедленном введе­нии без всяких ограничений, для чего добивались полной отмены всех ввозных пошлин. Умеренные же полагали, что к этой цели следует продвигаться медлен­но, путем постепенного снижения таможенных тарифов. Разногласия между ни­ми еще больше углубились вследствие расхождений по поводу того, как посту­пить с участниками мятежа, поднятого в 1851 г. на юге Новой Гранады консер­ваторами-рабовладельцами: одни считали необходимым наказать их, другие были настроены примирительно.

На очередных президентских выборах при поддержке армии победил кан­дидат «драконовцев» генерал Хосе Мария Обандо, приступивший 1 апреля 1853 г. к исполнению своих обязанностей. Однако в конгрессе большинство со­хранили «голгофцы», которые систематически отвергали предложения прави­тельства. По их настоянию 21 мая конгресс принял новую конституцию, провоз­глашавшую всеобщее прямое избирательное право при тайном голосовании, свободу слова, печати, собраний, равенство перед законом, неприкосновенность личности, имущества и жилища, свободу вероисповедания. Церковь отделя­лась от государства и вмешательство последнего в церковные дела не допуска­лось. Должности губернаторов провинций, ранее назначавшихся президентом, стали выборными. Таким образом конституция предусматривала известную де­централизацию власти и сужение полномочий правительства. Этому способство­вала также последующая отмена государственного патроната над церковью.

Действия конгресса вызвали недовольство как консерваторов, так и уме­ренных либералов. Вместе с тем противники Обандо, пользуясь положениями конституции 1853 г., добились перехода в их руки губернаторских постов в ряде провинций и существенного увеличения своего парламентского представитель­ства. Мелкобуржуазные городские «Демократические общества», в прошлом поддерживавшие либералов, стали настойчиво требовать от властей восстанов­ления покровительственных таможенных тарифов. Определенные армейские круги усматривали в наметившейся децентрализации государственной структу­ры потенциальную угрозу своим позициям. Таким образом, социальная база правительства неуклонно сужалась. В этой критической ситуации Обандо проявил пассивность и нерешительность.

17 апреля 1854 г. ремесленники Боготы и воинские части столичного гарни­зона во главе с бывшим главнокомандующим генералом Мело вышли на улицы. Президент Обандо, отвергший предложение установить революционную дикта­туру, был арестован, а конституция аннулирована. Восставшие от имени «наро­да Боготы» объявили диктатором Мело. Вслед за тем антиправительственные силы взяли верх во многих провинциях, но, будучи плохо организованы и не имея четкой позитивной программы, оказались не в состоянии координировать свои действия и закрепить достигнутые успехи.

Желая восстановить конституционный строй, обе традиционные политичес­кие партии на время объединились. Их войска, разгромив армию Мело, в начале декабря 1854 г. вошли в Боготу. Бразды правления впредь до очередных выбо­ров оказались в руках умеренного консерватора Мальярино, который в 1855— 1857 гг. провел важную административную реформу, преобразовав 35 провин­ций в 8 самоуправляющихся штатов.

Хотя президентские выборы 1857 г. формально считались всеобщими, сохранение высокого имущественного и образовательного ценза фактически устранило от участия в них большинство населения. Продолжавшиеся споры между враждующими фракциями либералов помешали им выдвинуть единого кандидата, что облегчило победу представителя консерваторов Мариано Оспи­ны Родригеса (1857—1861).

22 мая 1858 г. была принята новая федералистская конституция, согласно которой страна стала именоваться Гранадской конфедерацией, являвшейся со­юзом автономных штатов. Каждый из них имел собственную конституцию, зако­нодательное собрание и другие органы власти, пользуясь всеми правами, за ис­ключением тех, которые признавались прерогативой президента, федерального конгресса или верховного суда. Однако вскоре консервативное правительство урезало автономию штатов, в частности, присвоило себе функции контроля над выборами губернаторов и местными таможнями. Иезуиты вновь получили раз­решение вернуться в страну и заняться миссионерской и педагогической дея­тельностью. В тех штатах, где правили либералы, консерваторы пытались оттес­нить их, не останавливаясь перед применением силы.

Тогда сторонники либералов в свою очередь взялись за оружие и установи­ли господство над штатом Боливар, изгнав оттуда своих противников. Прави­тельство поспешило ввести чрезвычайное положение и поручило подавление восстания экс-президенту генералу Эррану. Опираясь на консервативное боль­шинство конгресса, оно добилось принятия закона о поддержании обществен­ного порядка, предусматривавшего уголовную ответственность должностных лиц штатов за нарушение мира и спокойствия или неподчинение федеральным законам и властям.

Однако все усилия оказались тщетными. Более того, они лишь способство­вали активизации либеральной оппозиции. В 1860 г. антиправительственные волнения распространились и на некоторые другие штаты. В мае Каука, а вслед за тем Магдалена и Боливар, требуя полного суверенитета, вышли из состава конфедерации. В ходе разгоревшейся гражданской войны, шедшей с перемен­ным успехом, силы либералов возглавил губернатор Кауки, бывший президент Томас Сиприано де Москера. В июле 1861 г. его войска овладели Боготой, захва­тив в плен большую часть армии и многих высших чиновников, включая Оспину, срок полномочий которого уже истек.

Вторично заняв пост главы государства, Москера объявил себя временным президентом и верховным главнокомандующим. Ему пришлось еще больше года вести вооруженную борьбу против консерваторов, закончившуюся лишь в ок­тябре 1862 г. Однако основное внимание новое правительство уделяло внутри­политическим проблемам. Оно национализировало собственность религиозных корпораций, закрыло монастыри, опять запретило деятельность иезуитского ор­дена, конфисковало его имущество и выслало иезуитов. Собравшийся в столице конгресс уполномоченных штатов принял 20 сентября 1861 г. «Пакт Союза», ко­торый провозгласил штаты суверенными и независимыми политическими обра­зованиями, составляющими «Соединенные Штаты Колумбии». Он определял круг вопросов, передаваемых штатами в ведение центрального правительства, предусматривал разделение власти и гарантии личных свобод.

По завершении военных действий 4 февраля 1863 г. в небольшом городке Рионегро (восточнее Антьокии) открылось Учредительное собрание, созванное для пересмотра конституции. Консерваторы, потерпевшие в ходе войны сокру­шительное поражение, там не были представлены. Все депутаты являлись либе­ралами. Но поскольку они и тут разделились на две примерно равные по числен­ности группы, обсуждение внесенных конституционных проектов вызвало горя­чие споры. После продолжительных и бурных дебатов собрание 8 мая одобрило, наконец, так называемую «конституцию Рионегро», закрепившую за государст­вом наименование Соединенные Штаты Колумбии. Таким образом, на политиче­ской карте Южной Америки снова появилось прежнее название Колумбия, отсутствовавшее в течение трех десятилетий.

В отличие от всех предшествующих конституций преамбула основного за­кона 1863 г. не упоминала имени бога, а содержала формулу «именем и по упол­номочию народа...». Подтверждались полная автономия и суверенитет штатов (включая право самим определять порядок избрания депутатов и сенаторов фе­дерального конгресса), гарантировались гражданские свободы, в том числе сво­бода совести, устанавливался государственный контроль над церковью. Выборы президента осуществлялись штатами, причем каждый из них получал всего один голос. Период пребывания главы государства в должности ограничивался дву­мя годами, а переизбрание его на следующий срок не допускалось. Сложная процедура изменения конституции (для этого требовалось единогласное реше­ние сената, при принятии которого представители каждого штата располагали одним голосом, либо постановление конвента, созываемого по требованию зако­нодательных собраний всех штатов) весьма затрудняла ее пересмотр. Не удиви­тельно, что она оставалась в силе на протяжении почти четверти века.

Перед тем, как завершить свою работу, Учредительное собрание продлило мандат президента Москеры до 1 апреля 1864 г. Его преемником стал лидер ра­дикалов Мурильо Торо (1864—1866), однако два года спустя к власти опять пришел Москера. К тому времени, в условиях резкого обострения противоречий между либералами и консерваторами и продолжающегося раскола в рядах ли­беральной партии, разногласия между правительством и конгрессом вылились в открытый конфликт. Парламентарии отклоняли правительственные законо­проекты один за другим. Президент в свою очередь поставил под сомнение за­конность избрания ряда членов конгресса и требовал проверки их полномочий.

Конфронтация достигла апогея в связи с внешнеполитическими акциями Москеры, обусловленными первой Тихоокеанской войной, которую Испания ве­ла в 1865—1866 гг. против коалиции Чили, Перу, Эквадора и Боливии. Офици­ально Колумбия объявила о своем нейтралитете в этой войне. Но в августе 1866 г. правительство за спиной конгресса заключило секретный договор с Перу об оборонительном союзе против Испании. Когда это стало известно, политичес­кие противники президента, обвинив его в нарушении конституционной процеду­ры, решили воспользоваться удобным моментом, чтобы свести с ним счеты. Же­лая опередить своих врагов, Москера 29 апреля 1867 г. ввел военное положение, объявил о закрытии сессии конгресса, распорядился арестовать ряд руководи­телей оппозиции и увеличить численность армии.

Однако эти меры не помогли. Не прошло и месяца, как заговорщики во гла­ве с генералом Сантосом Акостой в ночь на 23 мая совершили государственный переворот. Взятый ими под стражу Москера через несколько месяцев предстал перед сенатом, приговорившим его за нарушение конституции и злоупотребле­ние властью к двум годам тюремного заключения (замененным в дальнейшем высылкой).

В последующие годы у власти находились «голгофцы», которые стали назы­вать себя радикальной партией. Пост президента последовательно занимали Сантос Акоста (1867—1868), генералы Сантос Гутьеррес (1868—1870) и Эусторхио Сальгар (1870—1872), М. Мурильо Торо (1872—1874), Сантьяго Перес (1874—1876). Это десятилетие было эпохой сравнительно мирного развития, когда острота борьбы партий и группировок заметно притупилась, а хозяйство страны постепенно восстанавливалось после гражданских войн и потрясений предшествующего периода.

Но затишье продолжалось недолго. Уже в связи с президентскими выбора­ми 1876 г. произошел раскол правящей партии, в результате чего ни один из трех выдвинутых кандидатов не получил требуемого большинства голосов. Вопрос был передан на рассмотрение конгресса, который избрал правительственного кандидата Акилео Парру (1876—1878). Тогда консерваторы подняли мятеж, и в июле 1876 г. вновь началась кровопролитная гражданская война, длившаяся до конца апреля следующего года. Она закончилась поражением консервато­ров. Военные действия, сопровождавшиеся огромными разрушениями, еще больше подорвали колумбийскую экономику. Большие расходы на содержание многочисленной армии привели государственные финансы в катастрофическое состояние.

Во время правления генерала Хулиана Трухильо (1878—1880) главную роль фактически играл министр экономики Рафаэль Нуньес — опытный полити­ческий деятель и дипломат, возглавивший отколовшуюся от радикалов партию «независимых». Став в 1880 г. президентом, он призвал к «возрождению» стра­ны и с этой целью наметил обширную программу, предусматривавшую прежде всего рост производства основных экспортных культур. Среди них после отмены табачной монополии первое место вплоть до конца 60-х годов занимал табак. Однако вследствие ухудшения его качества, а также из-за конкуренции спрос на него на европейском рынке стал падать. Зато увеличился вывоз хины (достиг­ший максимального объема в начале 80-х годов) и индиго. Но разведение индиго требовало крупных капиталовложений, которыми правительство не располага­ло. Поэтому особого распространения выращивание этой культуры не получило. К тому же цены на индиго и хину на мировом рынке снизились. В результате разведение и экспорт обоих продуктов оказались для Колумбии невыгодными. Их место в вывозе постепенно начал занимать кофе.

Значительному расширению кофейных плантаций в середине XIX в. способ­ствовали как исключительно благоприятные климатические и географические условия, так и резкое сокращение производства кофе на Кубе и других Антиль­ских островах. Рост кофейного производства привел к изменению облика ряда западных районов республики — Антьокии, Кальдас и др. Нуньес уделял также большое внимание развитию промышленности. При нем был основан Нацио­нальный банк.

В политическом плане он стремился заменить федералистское устройство государства централистским, добился издания закона о праве федерального правительства вмешиваться во внутренние дела штатов.

Нуньес рассчитывал продолжить осуществление намеченной программы при своем преемнике — престарелом Франсиско Хавьере Сальдуа, в админист­рации которого он занял пост первого заместителя президента. Но вопреки ожи­даниям Сальдуа попробовал проявить самостоятельность, вследствие чего меж­ду ним и Нуньесом возникли трения. Однако, пробыв президентом менее 9 меся­цев, он в декабре 1882 г. умер. Главой государства при поддержке всесильного Нуньеса стал второй заместитель покойного президента Хосе Эусебио Оталора (1882—1884).

С приближением очередных выборов радикалы, опасаясь возвращения к власти Нуньеса, вступившего в союз с консерваторами, повели кампанию за продление мандата Оталоры. Но голосами «независимых» либералов и консер­ваторов, объединившихся в так называемую Национальную партию, 5 февраля 1884 г. президентом вторично выбрали Нуньеса (1884—1894). Сформировав коалиционное правительство из представителей различных партий, он приступил к реализации своего старого плана преобразований, но не успел почти ничего предпринять в этом направлении из-за вспыхнувшей в конце 1884 г. граждан­ской войны.

Толчком к ней послужили события в штате Сантандер, где главой исполни­тельной власти был избран кандидат радикалов Поскольку центральное прави­тельство отказалось признать итоги выборов, радикалы Сантандера, а вслед за ними и ряда других штатов, взялись за оружие. Начался очередной тур борьбы за власть, обусловленный прежде всего тем, что радикальное крыло либералов усматривало в укреплении Национальной партии угрозу своим позициям.

Нуньес объявил всеобщую мобилизацию и, распустив конгресс, фактически установил свою диктатуру (январь 1885 г.). Тем не менее его противникам уда­лось на первых порах добиться некоторых успехов. Удерживая большую часть Атлантического побережья, они в мае попытались овладеть крепостью Картахеной, находившейся в руках правительственных войск, однако потерпели не­удачу. За ней последовали дальнейшие поражения, и 26 августа капитулирова­ли последние остатки армии радикалов.

11 ноября по инициативе правительства в Боготе собрался Национальный совет, созванный для обсуждения программы реформ. Членов его назначили гу­бернаторы штатов (по два от каждого), и все они представляли правящую коа­лицию. Первым шагом совета явилась отмена конституции 1863 г. До принятия нового основного закона совет избрал Нуньеса президентом на шестилетний срок. Штат Кундинамарка был преобразован в федеральный округ. После дли­тельного обсуждения проекта, составленного ученым, писателем и политическим деятелем Мигелем Антонио Каро, 4 августа 1886 г. совет утвердил новую кон­ституцию.

Согласно этой конституции, действующей со многими изменениями и поны­не, страна получила название Республика Колумбия. Прежняя федеративная система государственного устройства уступила место унитарной, а автономные штаты были преобразованы в департаменты, управляемые губернаторами, кото­рые назначались президентом. Высшую законодательную власть осуществлял двухпалатный конгресс, исполнительную — президент, избираемый прямым го­лосованием на 6 лет, без права переизбрания на следующий срок. Кабинет ми­нистров, назначавшийся президентом, нес ответственность только перед ним. Конституция декларировала демократические свободы. Избирательное право, предоставлявшееся лишь мужчинам, достигшим 21 года и имевшим профессию либо постоянное занятие, ограничивалось образовательным и имущественным цензом. Так, чтобы баллотироваться на пост президента или сенатора, надо было иметь годовой доход не менее 2 тыс. песо.

В смысле отношений между государством и церковью конституция 1886 г. означала шаг назад. Ее преамбула в отличие от предыдущей конституции со­держала формулу «Именем Бога, верховного источника всякой власти». Не­смотря на провозглашение свободы вероисповедания ' и оговорку о том, что ка­толическая религия не является государственной, она объявлялась религией ко­лумбийской нации, главным критерием «справедливости и несправедливости, добра и зла». Светским властям вменялось в обязанность охранять ее и обеспе­чить уважение к ней, как к существенному элементу общественного порядка. Признавая полную независимость церкви от государства, правительство отка­зывалось от какого бы то ни было контроля над ее деятельностью. Вся система народного образования должна была строиться на догмах католицизма.

Предоставленные церкви широкие права и привилегии подтверждались и конкретизировались в конкордате, заключенном правительством Нуньеса с Ва­тиканом 31 декабря 1887 г. Он предусматривал, в частности, неприкосновен­ность церковного имущества, обязательное преподавание закона божьего и тео­логии во всех учебных заведениях, восстановление церковного брака как акта, имеющего юридическую силу, выплату денежной компенсации за экспроприиро­ванную собственность церкви.

В лице Нуньеса у власти оказался способный и честолюбивый политический деятель, отличавшийся крайней беспринципностью и склонностью к демагогии. На протяжении своей долгой и весьма извилистой карьеры он многократно резко менял курс, исходя из конъюнктурных соображений, личных интересов и иных причин. Вступив официально 4 июня 1887 г. в должность президента, Нуньес вскоре поселился на своей вилле в Картахене, откуда твердой рукой управлял государственным кораблем. Провозглашенная им в свое время политика «возрождения» первоначально пользовалась поддержкой не только консерваторов, но и многих либералов.

Однако через несколько лет стало очевидно, что страна вновь переживает экономический кризис, сельское хозяйство пришло в упадок, инфляция усили­лась, во всех звеньях административного аппарата царит коррупция. Под влия­нием явного провала широковещательных планов Нуньеса политическая база его режима заметно сузилась, о чем свидетельствовал, в частности, распад На­циональной партии. Используя находившиеся в его руках рычаги власти, прези­дент в 1892 г. еще сумел добиться переизбрания. Но в январе следующего года растущее недовольство вышло наружу. В Боготе вспыхнули волнения голодаю­щего населения, против которого правительство бросило войска и полицию. На­чались гонения на либеральную печать. Либералы в свою очередь готовились к вооруженному выступлению. В сложившейся ситуации Нуньес решил возвра­титься из Картахены в столицу, но этому помешала его внезапная смерть (18 сентября 1894 г.).

Его преемнику вице-президенту Каро (1894—1898) удалось в результате двухмесячной кампании подавить восстание, поднятое либералами в январе 1895 г. Но вследствие острых разногласий среди консерваторов Каро не смог сохранить власть по истечении срока своих полномочий. На очередных выборах победу одержала компромиссная кандидатура престарелого и политически бес­цветного Мануэля Антонио Санклементе (1898—1890). Новый президент являл­ся чисто символической фигурой. Фактически бразды правления сразу же ока­зались в руках энергичного вице-президента Хосе Мануэля Маррокина.

Поскольку политическая ситуация в стране оставалась неустойчивой, а ее экономика по-прежнему переживала упадок, либералы в июле 1899 г. опять предприняли неудачную попытку восстания. Разгромив мятежников, прави­тельство 18 октября ввело осадное положение. Эта акция послужила сигналом к началу самой кровопролитной и опустошительной в истории Колумбии «ты­сячедневной войны», длившейся свыше трех лет. На первых порах вооруженная борьба шла с переменным успехом. Военные действия сопровождались разру­шением городов и селений, реквизициями скота и продовольствия, разорением кофейных плантаций, массовым обнищанием населения. После внушительной победы, одержанной правительственными войсками в многодневном сражении при Палонегро (май 1900 г.), наступила пауза, продолжавшаяся около полу­года.

Пользуясь временным затишьем, сторонники Маррокина сместили прези­дента Санклементе. Чтобы нейтрализовать либералов, они пообещали им ряд уступок. В результате государственного переворота, совершенного при поддер­жке столичного гарнизона 31 июля 1900 г., президентом стал Маррокин. Но он и не подумал выполнить обещания, данные либералам. Поэтому боевые опера­ции вскоре возобновились. Особенно ожесточенный характер они приняли в де­партаменте Бояка, где либералы действовали весьма успешно. Их армия, обо­ронявшая небольшой город Читу, расположенный высоко в Андах, в середине января 1901 г. отбросила превосходящие силы противника, имевшие четырех­кратный численный перевес.

Важную победу одержали войска либералов и на Панамском перешейке. Там издавна были сильны сепаратистские тенденции. Географическое положе­ние и специфика исторического развития обусловили относительную самостоя­тельность Панамы и ее более тесную связь с международной торговлей по срав­нению с остальными колумбийскими провинциями. На протяжении XIX в. панамцы неоднократно пытались отделиться от Новой Гранады, а в дальнейшем Колумбии, или добиться хотя бы подлинной автономии в рамках федеративного государства. К этому их толкала и политика жесткой административной и эко­номической централизации, проводимая правительством республики, особенно после принятия конституции 1886 г. и прихода к власти консерваторов. Сле­дует учитывать также тяжелые для Панамы последствия частых гражданских войн.

Рост сепаратистского движения на перешейке на рубеже XIX и XX вв. благо­приятствовал действиям либералов в этом районе. В конце июля 1902 г. они блокировали пятитысячную армию консерваторов, сосредоточенную в Агуадульсе, и через месяц вынудили ее к капитуляции. Таким образом, либералы прак­тически установили контроль над всей панамской территорией, за исключением главных портовых городов Панамы и Колона, а также соединяющей их желез­ной дороги, охраняемых морской пехотой США.

Встревоженное успехами либеральной оппозиции, правительство Марро­кина обратилось к вашингтонской администрации с просьбой об оказании воен­ной помощи для восстановления статус-кво в Панаме. Но еще ранее к ее побе­режью направились военно-морские суда США, высадившие десант. Прибыв­ший на перешеек представитель президента Т. Рузвельта контр-адмирал Кейзи воспротивился перевозке колумбийских правительственных войск по железной дороге из Колона в Панаму.

21 ноября 1902 г. на борту американского крейсера «Висконсин» было под­писано перемирие, означавшее окончание трехлетней гражданской войны в Ко­лумбии. Она нанесла стране огромный урон: парализовала производство, нару­шила коммуникации, подорвала торговлю, вызвала резкое усиление инфляции. В ходе ее погибло не менее 100 тыс. человек.

Однако прекращение боевых операций отнюдь не привело к устранению или смягчению противоречий между Панамой и правительством в Боготе. Напротив, в условиях послевоенной разрухи отношения еще больше обострились и стремле­ния панамцев к государственной независимости усилились. Ростом сепаратист­ского движения не замедлили воспользоваться в своих интересах правящие круги США, располагавшие к тому времени довольно прочными экономическими позициями в Колумбии.

Североамериканские капиталы, интенсивное проникновение которых проис­ходило во второй половине XIX в., вкладывались главным образом в сельское хозяйство, горнодобывающую промышленность, транспортные предприятия. В результате слияния ряда компаний в 1899 г. образовалась крупная «Юнайтед фрут компани», постепенно монополизировавшая закупки бананов и других фруктов, особенно в Панаме, предоставлявшая ссуды владельцам плантаций и т. д. Общая сумма инвестиций США в Колумбии достигла к концу столетия примерно 14 млн. долл.

Неуклонно возраставшая экономическая зависимость южноамериканской республики позволяла вашингтонскому правительству все более настойчиво требовать от нее согласия на прорытие межокеанского канала через колумбий­скую территорию. Вдохновленная победой в испано-американской войне 1898 г. администрация США, стремясь к захвату новых рынков, источников сырья и сфер приложения капитала, с начала XX в. форсировала планы строительства в Центральной Америке искусственного водного пути, который соединил бы два океана. Наличие такого судоходного канала существенно сократило бы комму­никации между атлантическими портами США и западным побережьем Амери­ки, Океанией, Дальним Востоком, а также имело бы важное стратегическое зна­чение с точки зрения установления контроля североамериканцев над всем Ка­рибским бассейном.

После длительных дипломатических переговоров Англия по настоянию США согласилась аннулировать компромиссный договор Клейтона — Булвера 1850 г., в соответствии с которым обе державы обязались не добиваться исклю­чительных прав на будущий канал. Новый договор, подписанный 18 ноября 1901 г. государственным секретарем Хэем и британским послом в Вашингтоне Паунсфотом, признавал за американской стороной право на строительство меж­океанского канала, а в дальнейшем его эксплуатацию и охрану. В июне 1902 г. конгресс США принял «акт Спунера», уполномочивший президента Т. Рузвельта приобрести у французской «Новой компании Панамского канала» все концес­сионные права и имущество, а также обеспечить условия для сооружения кана­ла через Панамский перешеек. В том же году была достигнута соответствующая предварительная договоренность с Францией.

Однако замыслы США встретили решительное противодействие со стороны Колумбии. Правда, под нажимом Вашингтона правительство Маррокина дало своему поверенному в делах Эррану директиву подписать соглашение, подго­товленное в основном на базе предложений государственного департамента. Согласно этому документу, датированному 22 января 1903 г., Колумбия разре­шала французской компании переуступить свои права США, причем концессия предоставлялась на 100 лет (при желании срок аренды мог быть продлен). Для постройки канала отводилась полоса панамской территории шириной 10 км. За Соединенными Штатами признавалось право учреждать в этой зоне свои суды, в случае необходимости вводить туда войска, обеспечивать безопасность кана­ла, а также свободно пользоваться всеми колумбийскими портами. США долж­ны были выплатить Колумбии единовременную компенсацию в размере 10 млн. долл., а начиная с 10-го года действия договора вносить ежегодно аренд­ную плату по 250 тыс. долл.

Но неравноправный договор Хэя — Эррана вызвал крайнее возмущение колумбийской общественности, справедливо усмотревшей в нем грубое наруше­ние национального суверенитета. Он подвергся резкой критике на сессии кон­гресса, где оппозицию правительству в данном вопросе возглавил бывший пре­зидент Каро. По его инициативе сенат 12 августа 1903 г. единодушно отказался ратифицировать договор. Вместе с тем конгресс в принципе санкционировал во­зобновление переговоров с США о заключении другого соглашения на приемле­мых для Колумбии условиях. 1 ноября президент Маррокин публично объявил о готовности правительства к таким переговорам. Однако вашингтонская адми­нистрация в них уже не нуждалась, так как в Белом доме решили действовать иначе, пользуясь выгодной ситуацией, сложившейся на самом перешейке.

Отклонение договора Хэя — Эррана колумбийским сенатом вызвало недо­вольство панамцев, связывавших с прорытием межокеанского канала надежды на экономический прогресс и политическую автономию, а в перспективе и пол­ную независимость Панамы. Эта акция послужила толчком к усилению сепара­тистского движения, в котором участвовал ряд представителей местной олигар­хии. В созданной ими «революционной хунте» заметную роль играл 70-летний Мануэль Амадор Герреро — врач по профессии, в течение многих лет состояв­ший на службе в компании Панамской железной дороги. При содействии фран­цузского предпринимателя Филиппа Бюно-Варильи (одного из главных акцио­неров «Новой компании Панамского канала» и владельца газеты «Матэн») хунта заручилась поддержкой правящих кругов США, рассчитывавших исполь­зовать отделение Панамы в своих целях.

Обеспокоенное положением на перешейке, правительство Колумбии распо­рядилось срочно послать подкрепления панамскому гарнизону. На рассвете 3 ноября 1903 г. они высадились в порту Колон, куда накануне вошел северо­американский крейсер «Нэшвил», капитан которого имел инструкции не допус­тить переброски колумбийских войск в г. Панаму. В соответствии с этим указа­нием железнодорожные служащие-американцы заранее угнали весь подвижной состав на другой конец линии. В тот же день в г. Панаме заговорщики, предварительно подкупив большинство солдат и офицеров, арестовали начальника гарнизона и губернатора департамента, что символизировало разрыв всяких отношений с властями в Боготе. Колумбийский контингент, остававшийся в Ко­лоне, после высадки на берег десанта морской пехоты США вынужден был поки­нуть порт и вернулся обратно в Картахену.

4 ноября образованная сепаратистами временная правительственная хунта провозгласила независимость Панамской республики. Уже 6 ноября США приз­нали ее как суверенное государство и, направив к панамскому побережью до­полнительно крупные военно-морские силы, заявили, что воспротивятся любой попытке Колумбии оккупировать перешеек. Поставленное перед свершившимся фактом правительство Маррокина проявило нерешительность и, продолжая протестовать, фактически примирилось с отделением Панамы.

Между тем администрация Рузвельта форсировала заключение договора о строительстве канала. Проект его был срочно разработан государственным де­партаментом. 18 ноября Хэй и Бюно-Варилья, назначенный панамским послан­ником в Вашингтоне, подписали договор, носивший еще более грабительский характер, чем даже договор Хэя — Эррана. США получили в вечное пользова­ние зону шириной 16 км для сооружения и последующей эксплуатации меж­океанского канала. За ними признавались навечно вся полнота власти в указан­ной зоне, право держать там войска и возводить укрепления, а также монополия на любые водные или сухопутные средства сообщения между Карибским морем и Тихим океаном в пределах территории Панамы. Сумма денежной компенсации и порядок выплаты ее оставались такими же, как по договору Хэя — Эррана.

Согласившись на заключение унизительного договора Хэя — Бюно-Ва­рильи, правящая панамская олигархия продолжала идти по пути предательства национальных интересов. Принятая в феврале 1904 г. конституция республики по существу предоставила Соединенным Штатам право применять вооружен­ную силу для поддержания порядка в любой части страны. Первым президентом Панамы на основе конституции был избран М. Амадор Герреро (1904—1908).

При нем началось строительство канала, осуществлявшееся военным ми­нистерством США. Пользуясь правами, приобретенными по договору 1903 г., американские монополии усилили свое проникновение в панамскую экономику. Вместе с тем США бесцеремонно вмешивались и в политическую жизнь нового государства. По их настоятельной «рекомендации» правительство Амадора распустило армию. В 1908 и 1912г. они навязали свое «наблюдение» над прези­дентскими выборами в Панаме. В 1914 г. строительные работы, наконец, завер­шились и 16 августа по Панамскому каналу прошло первое судно. Но вследствие оползней официальное открытие его задержалось надолго — до середины 1920 г.

Эта продолжительная задержка объяснялась, однако, не только причинами технического характера. Она была связана также с затяжным кризисом в отно­шениях между США и Колумбией — страной, расположенной в непосредствен­ной близости от канала.

Колумбийский президент генерал Рафаэль Рейес (1904—1909), распустив конгресс, добившись продления срока своих полномочий до 10 лет и упразднив пост вице-президента, фактически установил личную диктатуру. Этим он вызвал недовольство как со стороны либералов, так и среди консерваторов. Оно обост­рилось, когда 9 января 1909 г. правительство заключило договоры с США и Па­намой, согласно которым Колумбия обязалась признать независимость послед­ней, получив за это в качестве возмещения 2,5 млн. долл. Договоры вызвали массовые демонстрации протеста. Политические противники Рейса из либераль­ной и консервативной партий объединились в «Республиканский союз». Конгресс отверг договоры, а президент в июне 1909 г. тайно выехал за границу.

Конституционная ассамблея, собравшаяся в Боготе 15 мая 1910 г, сократила срок полномочий главы государства до 4 лет и избрала на этот пост Карлоса Э. Рестрепо (1910-1914), представлявшего блок либералов и консерваторов. Впоследствии этот блок распался, однако правительство Рестрепо сумело все же добиться некоторой стабилизации экономики страны. После длительных переговоров оно в апреле 1914 г. заключило с США договор об урегулировании спорных вопросов. Администрация президента Вильсона выражала «искреннее сожаление» в связи с событиями, произошедшими в 1903 г. на панамском перешейке, соглашалась выплатить Колумбии денежную компенсацию в размере 25 млн. долларов, а также представить колумбийским властям и гражданам право пользования каналом на тех же условиях, как американским властям и гражданам. Колумбия в свою очередь признавала независимость Панамы.

Колумбийский конгресс ратифицировал этот договор, но в сенате США он натолкнулся на сопротивление, обсуждался в течение долгого времени был ратифицирован в сильно урезанном виде уже после первой мировой войны.

Для Колумбии военные годы, когда у власти находилось консервативное правительство Хосе Висенте Кончи (1914-1918), объявившее нейтралитет, явилось периодом быстрого экономического развития. Его основой стало существенное увеличение вывоза продукции сельского хозяйства и горнодобывающей промышленности. Одновременное сокращение импорта готовых изделий способствовало росту текстильной, пищевой и других отраслей обрабатывающей промышленности. Большое значение имело открытие в это время богатых месторождений нефти.

Первые концессии на их разработку предоставлялись колумбийским гражданам, однако вскоре перешли в руки североамериканских нефтяных компаний. В 1919 г. в стране был создан филиал могущественной «Стандарт ойл компани» - «Эндиан нэшнл корпорейшн». Приобретение концессий на добычу нефти стало одной из основных форм проникновения монополий США в экономику Колумбии.