Диктатура Мануэля Одрии (1948-1956)

Государственный переворот М. Одрии завершился созданием правительства «Национальной реставрации», в составе которого все посты заняли военные. При­зыв в Лиму 1 ноября 1948 г., Одрия издал манифест с разъяснением причин перево­рота: "...из-за неспособности к управлению прежних властей, военные институты республики... выполнили свой неизбежный долг - низложили правительство ... которое не только привело нацию к руинам, но и ... различными мерами ослабляло вооруженные силы, потворствуя подрывной деятельности и демагогии апристов". Заканчивался манифест утверждением, что "вооруженные силы установили новое правительство, целью которого является фундаментальная реставрация подлинно демократической конституции".

Период 1948-1956 гг. подразделяется на два этапа: 27 октября 1948 г. - 5 июня 1950 г. - правление военно-правительственной хунты (правительства 'Национальной реставрации") и 15 июня 1950 - 17 июня 1956 г. - президентство М. Одрии.

Отсутствие легитимности правления военных сделало неизбежной их жесткую борьбу с оппозицией. По указу от 5 ноября 1948 г. были созданы военные трибуналы. За мятежные действия, направленные против правительства, а также за распространение иностранного влияния в стране посредством политической деятельности полагалась смертная казнь. Ясно, что последнее относилось к коммунистической и апристской партиям.

Юридической базой для открытой и жесткой борьбы с оппозицией стали декреты о приостановке конституционных гарантий. Они публиковались ежемесячно плоть до принятия 21 июля 1949 г. специального закона о внутренней безопасности республики. В нем содержался перечень государственных преступлений, подле­жащих суду военных трибуналов. Как государственные преступления квалифици­ровались не только подготовка к изменению установленного в стране политического режима насильственными методами, но и всякая пропаганда такого изменения; акты насилия против представителей государственного аппарата, от президента до чиновника, включая членов их семей; ввоз и изготовление оружия; действия, угро­жающие частной собственности, а также стачки, дестабилизирующие национальную промышленность и нарушающие общественный порядок. Лишь с разрешения властей могли быть проведены какие-либо общественные манифестации. Как государственные преступления рассматривались поддержка политических партий и со­юзов, запрещенных после переворота 27 октября 1948 г., контакты с этими партиями и даже странами, официальная линия которых не соответствовала политическому режиму в Перу.

Едва ли не с первых дней своей деятельности военно-правительственная хунта приступила к ликвидации апристской партии. Для этого использовались методы физической расправы - тюремное заключение, жестокие пытки, истязания, убийства. Глава правительства Эспарса Саньярту выступал в роли "великого инквизитора". Репрессиям подверглись участники восстания в Кальяо 3 октября 1948 г. Суд над ними, по существу превратившийся в процесс против апристской партии, длился 18 месяцев. Большинство из 200 обвиняемых были приговорены к различным срокам тюремного заключения. Несколько лет спустя их освободили по закону об амнистии.

Был нанесен удар по университетской интеллигенции. Профессоров и преподавателей, членов апристской партии, отстраняли от работы и увольняли. Л.А. Санчес, член Академии истории, автор многих исследований по истории культуры, а также по истории лиризма, был изгнан из университета и эмигрировал. 9 апреля 1949 г. правительство отменило университетский статут.

Военная хунта начали репрессии не только против апристов, но и против активистов профсоюзного движения и членов компартии. Общенациональный профцентр - Конфедерация трудящихся Перу - был запрещен в конце октября 1948 г. В марте 1949 г. с руководящих постов в профсоюзах сместили коммунистов, апристов и лиц, связанных с оппозицией, многих из них арестовали. Разрешалась деятельность лишь 12 профсоюзов, организованных по "вертикальному" (профессио­нальному) принципу.

Перуанская крупная и средняя буржуазия была заинтересована в создании спо­койной, стабильной для развития бизнеса обстановки, в прекращении политических столкновений, в твердой власти диктаторского типа. Мануэль Одрия, обеспечив по­литическую стабильность в стране, взял курс на развитие "свободной экономики". Он не был искушен в экономических вопросах и для разработки "своего" экономи­ческого курса обратился за помощью к Международному валютному фонду. МВФ направил в Перу делегацию, состоявшую в основном из американских экспертов во главе с Клейном. Группа Клейна разработала рекомендации, смысл которых состо­ял не столько в помощи перуанской экономике, сколько в помощи иностранным инвесторам. Так, перуанской стороне предлагалось разрешить 100%-ный вывоз при­были иностранных компаний; снизить обменный курс национального соля по отно­шению к американскому доллару; отменить контроль над ценами; провести налого­вую реформу; повысить зарплату, выделить кредиты мелким фермерам. На базе предложений миссии Клейна 11 ноября 1949 г. М. Одрия подписал декрет, обеспе­чивающий развитие "свободной экономики".

Государственный контроль над обменом валюты и ограничения на вывоз прибыли были отменены постепенно, в рамках своеобразного переходного периода, который продлился с сентября 1948 по ноябрь 1949 г. В результате иностранные экспортеры получили возможность вывозить прибыли в любых количествах и ко­гда угодно, а обменный курс национальной валюты упал с 6,5 солей в сентябре 1948 г. до 16 солей за 1 долл. в ноябре 1949 г.

В последующие годы правления М. Одрии финансовая ситуация в стране ме­нялась под влиянием как внутреннего фактора (политика правительства), так и международного (война в Корее 1950-1953 гг.). Эйфория "корейского бума" до­вольно быстро угасла, оставив перуанским финансам ряд неприятных последст­вий: рост денежной массы на 56%, рост стоимости жизни на 28%, увеличение об­менного курса доллара на 34%. Это заставило правительство вмешаться и в 1954 г. провести девальвацию, снизившую обменный курс с 21 до 19,39 солей, а в 1955 г. до 19 солей за доллар. Обменный курс на этом уровне удалось поддерживать до конца 1956 г. Центральный резервный банк, директором которого М. Одрия на­значил П. Бельтрана, поддерживал курс соля и доллара, выделяя займы прави­тельству. Правда, это удавалось сделать главным образом за счет роста инфляции (23,6%), но в целом финансовая ситуация в стране в 1954-1955 гг. оставалась дос­таточно стабильной.

Перуанская промышленность в годы диктатуры Одрии развивалась в русле об­щей послевоенной тенденции - динамично. Об этом свидетельствуют такие пока­затели, как рост ее удельного веса (в %) в структуре ВВП:

О стабильном развитии промышленности говорят и темпы ее роста (в %):

Еще один показатель роста промышленности - увеличение занятости самодея­тельного населения в ее отраслях (в тыс. человек):

Возрастала доля добывающих отраслей в структуре экспорта (в %):

На рост перуанской промышленности, и особенно ее добывающих отраслей, повлияли те же факторы, которые наложили отпечаток и на финансовую сферу. Это - государственная политика регулирования и корейская война. "Корейский бум" и связанная с ним выгодная экономическая конъюнктура стимулировали раз­витие промышленности. В США вывозились стратегические и редкие металлы, в том числе 100% перуанского экспорта ванадия и большая часть добычи висмута. Война в Корее увеличила стоимость экспорта со 155 млн долл. в 1949 г. до 222 млн долл., причем пик был пройден в 1951 г. (253 млн).

Для совершенствования работы горнорудной отрасли в 1949 г. правительство разделило Управление горнодобычи и нефти на два управления. В марте 1950 г. бы­ли созданы региональные управления по горнодобыче и принят Регистр концессий и горнорудного права, создан Национальный институт изучения и использования минеральных ресурсов. Наиболее важной мерой стало принятие 12 мая 1950 г. Гор­норудного кодекса. Основное содержание этого документа базировалось на статьях Конституции 1933 г. и подтверждало собственность государства на его недра. В ко­дексе фиксировалась собственность государства на месторождения полезных иско­паемых при передаче их в эксплуатацию (концессию) частным иностранным и пе­руанским компаниям. Ряд положений кодекса благоприятствовал отечественным вкладчикам и производителям: на ближайшие 25 лет не повышались налоги на до-5ытое сырье; на 15% снижалась стоимость руды, если ее запасы истощались; сохра­нялся контроль перуанской стороны над производственным процессом; на 25 лет вкладчики освобождались от таможенных пошлин на импорт машин и оборудования для горнодобычи. Однако Горнорудный кодекс 1950 г. делал принципиальные уступки иностранному капиталу: гарантировал от национализации и подтверждал неограниченный вывоз прибыли.

Горнорудный кодекс вместе со статьей 32 конституции, согласно которой "иностранцы в отношении собственности находятся в таких же условиях, как и перуанцы", составили юридическую базу для деятельности иностранных инвесторов. Огромный интерес иностранного капитала к перуанским природным ресурсам понятен и объясним их уникальностью, высокой рентабельностью добычи, более дешевой рабочей силой.

Общая сумма иностранных капиталов, инвестированных в Перу, составляла в 1948 г. 421 млн, в 1953 - 506 млн, в 1956 - 622 млн долл. Три четверти частных капиталовложений составил капитал США, большая часть которого напрямую инвестировалась в горнодобывающие отрасли и нефтедобычу. Этому способствовал принятый 12 марта 1952 г. чакон № 11780, регулировавший отношения перуанского государства и иностранных компаний в области добычи и переработки нефти. Формально закон содержал статьи, которые можно рассматривать как декорум приличия для перуанской стороны. Это статьи, предусматривавшие: обложение ка­потами каждой концессии; поставки нефтепродуктов на перуанский рынок по твердым ценам; возобновление концессий по усмотрению правительства Перу. Со­держание других статей имело гораздо более благоприятное значение для ино­странцев. Так, половина стоимости нефтепродукции должна была отходить в бюд­жет Перу, другая половина - иностранным компаниям. 30% акций нефтяных ком­паний, создаваемых после принятия закона № 11780, должны были принадлежать перуанской стороне, однако если перуанцы не выкупали эти 30% акций в течение ? дней, тогда право выкупа их получали иностранцы. Еще внушительнее были практические результаты закона. В концессию передавался 1 млн га нефтеносных земель на побережье и 6,8 млн га в сельве с оплатой 30 солей за 1 га на побережье и 7,5 солей за га в сельве. Было организовано 14 нефтяных компаний: 2 нацио­нальные и 12 иностранных, которые получили концессию на 40 лет с правом про­дления еще на 20 лет.

Таким образом, в годы правления М. Одрии упрочились позиции иностранных компаний в перуанской экономике.

Правительству "Национальной реставрации" предстояло среди других серьез­ных вопросов решать и вопросы социальные. М. Одрия декретировал повышение заработной платы горнякам, торговым работникам, государственным служащим, работникам обрабатывающей промышленности. Горнякам и госслужащим зарпла­та была повышена на 20%. Началось строительство 1500 новых зданий для началь­ных школ. Правительство расщедрилось и на увеличение страховых пособий. М. Одрия, например, используя власть, даже обязывал предпринимателей делать подарки рабочим и постарался, уходя впоследствии от власти, убедить многих в том, что он сделал для рабочих больше, чем кто-либо еще в истории Перу. Помогала генералу в его деятельности в роли "отца рабочих" и его жена Мария Дельгадо де Одрия, которая возглавила Фонд милосердия для бедняков. Повышение зарплаты и расширение системы соцстраха во многом объяснялось улучшением экономиче­ской конъюнктуры в результате корейской войны, что увеличило прибыли госу­дарства и предпринимателей и давало им возможность употребить часть этих прибылей на расширение социальных выплат. Некоторые называли рабочую полити­ку президента "патернализмом слона". Но как бы то ни было М. Одрия активно занимался социальной политикой. Другое дело, что позитивное само по себе повы­шение зарплаты не могло изменить тяжелых условий труда и быта перуанцев.

В военной области Одрия увеличил число военнослужащих перуанской армии с 24 тыс. до 42 тыс. человек. В 1951 и 1952 гг. США и Перу подписали между собой военные соглашения в духе межамериканского договора о взаимной обороне 1947 г. С помощью американских специалистов модернизировались перуанские ВМС и ВВС и переоснащались перуанские военные базы.

Однако наряду с укреплением американо-перуанских военных связей про­изошло событие, которое в недалеком будущем существенно повлияло на истори­ческую судьбу перуанской республики. В 1950 г. был создан Центр высших воен­ных исследований (КАЭМ) - военный университет для высшего офицерского соста­ва. В начале своей деятельности КАЭМ следовал американским военным доктри­нам и в разработке концепций национальной обороны исходил из необходимости обеспечения безопасности страны от какой бы то ни было внешней угрозы. Но вы­сококвалифицированный профессорско-преподавательский состав прививал слушателям высокую общую культуру и нормы гражданского мышления, постепенно способствуя появлению нового типа специалиста, сочетающего качества граждан­ского и военного деятеля. КАЭМ был не только учебным, но и исследовательским центром, специалисты которого анализировали специфику "национальной действи­тельности в поисках истины, которая могла бы послужить основой для разрешения проблем национальной безопасности". С конца 50-х годов во взглядах и настрое­ниях военных - выпускников КАЭМ назревали важные перемены, которые спустя десятилетие интегрировались в "новую роль" военных в Перу.

М. Одрия и поддерживавшие его социальные группы понимали, что статус во­енно-правительственной хунты уязвим с юридической точки зрения и не соответст­вует конституции, в защиту которой якобы ими был совершен государственный пе­реворот. Необходимо было узаконить президентство М. Одрии на всеобщих выбо­рах. В начале января 1950 г. было объявлено о проведении выборов и назначена их дата - 15 июня того же года. Была создана Национальная избирательная комиссия. Две политические группировки выдвинули кандидатов на пост президента. Одна из них - партия "Революционный союз", деятельность которой Одрия допускал, так как партия была крайне правой, малочисленной и не имела политического значе­ния. Другая группировка выдвинула кандидатуру М. Одрии.

Национальная избирательная комиссия в конце апреля отказала кандидатуре "Революционного союза" в регистрации, мотивировав это тем, что не было собра­но требуемого числа подписей. Тогда в конце мая "Революционный союз" решил выдвинуть генерала Эрнесто Монтанье, крупную политическую фигуру при дикта­торах Л. Санчесе Серро и О. Бенавидесе, что позволяло надеяться на благосклон­ность Одрии к этой кандидатуре. И действительно, Одрия поддержал его, но руко­водствовался при этом другими соображениями: не слишком опасного конкурента можно было включить в предвыборную кампанию, хотя бы для придания больше­го веса самим выборам. При этом в любой момент Одрия мог привести в действие подконтрольные ему механизмы нейтрализации соперника. Официальное выдви­жение Э. Монтанье, естественно, привлекало к нему внимание оппозиционных сил. Кандидатуру Монтанье поддержали апристы. М. Одрия расценил это как, опасность и принял меры. 1 июня Национальная избирательная комиссия отказала в регистра­ции Э. Монтанье под предлогом того, что из 22 тыс. подписей в его пользу 1740 под­писей принадлежало апристам, чья партия была вне закона (партийные списки апристской партии были конфискованы полицией). Вскоре после всеобщей забас­товки в Арекипе Э. Монтанье был арестован.

Официальное выдвижение кандидатуры М. Одрии имело свои особенности. Как глава военно-правительственной хунты М. Одрия практически сосредоточил в своих руках всю исполнительную и законодательную власть. Для того чтобы баллотиро­ваться на выборах, диктатору нужно было отказаться от своего поста и быть фор­мально "свободным" от государственных обязанностей. 31 мая Одрия передал свой пост президента военно-правительственной хунты военному министру генералу С. Норьеге. 5 июня Национальная избирательная комиссия зарегистрировала канди­датуру Одрии - единственную в предвыборной кампании после ареста Монтанье.

Из 8 млн жителей Перу к выборам 15 июня 1950 г. было допущено 800 тыс. че­ловек, т.е. 10% населения. Единственный кандидат М. Одрия, получив более 500 тыс. голосов, составивших лишь 6,3% населения страны, стал законным консти­туционным президентом на очередной 6-летний срок.

В условиях запрета стачек и политических организаций "международного хара­ктера", который ввело правительство М. Одрии, в стране практически не было ус­ловий для развития оппозиционного движения. Для разрешения трудовых конфли­ктов было создано министерство труда и индейских проблем, которое путем арбитража регулировало ли конфликты. Выступления против диктатуры были стихийными и малоэффективными. Правительственному аппарату не составляло труда быстро подавлять их. В Лиме активных выступлений не происходило, так как ситу­ация в столице строго контролировалась полицией. Заметными были движения в южных районах Перу, где в рабочей среде сохранялось влияние коммунистов. Го­родом, который не раз доставлял беспокойство правительству, стала Арекипа.

В начале июня 1950 г. студенты Национального колледжа Арекипы начали за­бастовку. В ее подавлении участвовали полицейские, стычка с которыми закончи­лась гибелью одного студента, имелось несколько раненых. Студенты пронесли тело погибшего по улицам города, жители поддержали протест студентов. Проф­союзы объявили всеобщую забастовку. Под звон колоколов жители строили на улицах баррикады. Перестрелка продолжалась 3 дня, в результате погибло 25 го­рожан, 2 офицера и 7 солдат. Город Арекипа в течение трех дней находился в ру­ках народа, был создан "Гражданский комитет" во главе с доктором Мостахо. Из Лимы прибыл генерал Руис Браво, предложивший компромисс, - в случае прекра­щения забастовки репрессий не будет, тела погибших будут переданы их родствен­никам для захоронения. Поставив ситуацию под контроль, власти начали пресле­довать участников событий: многие были арестованы, в том числе выдвинутые кандидатами на пост президента Монтанье и Мостахо. Были закрыты газета "Jornada" и университет.

В августе 1952 г. в Арекипе бастовали текстильщики, а в январе 1953 г. там вновь была объявлена всеобщая забастовка.

Более активным было студенческое движение. В первую очередь студенты вы­ступали против ограничения университетской автономии в связи с отменой Универ­ситетского статута. Они бурно реагировали на вторжение полиции на территорию университета, вступая в схватки с полицейскими (например, в апреле 1950 и в мае 1955 г.).

Всплески оппозиционного движения можно было наблюдать и в стенах кон­гресса. Основное требование, сформулированное депутатами-социалистами - "на­ционализируем нефть!", было положено ими в основу парламентской деятельно­сти. Парламентская аудитория, в подавляющем большинстве представленная, ес­тественно, сторонниками Одрии, оставалась слепа и глуха к антиимпериалистиче­скому "гласу вопиющего в пустыне".

Специфическое место в оппозиционном движении занимала партия апристов, находившаяся на нелегальном положении. После восстания 3 октября 1948 г. часть повстанцев эмигрировали в другие латиноамериканские страны, где при этом в наи­более бедственном положении пребывали бывшие члены Революционного коман­дования и моряки, оказавшиеся практически без средств к существованию, иногда даже без документов. Большая часть активистов оказались либо в заключении, ли­бо в эмиграции, многие погибли при подавлении восстания в Кальяо. На свободе, но на нелегальном положении, оставались молодые студенческие лидеры, руководите­ли районных организаций, рядовые апристы. Они были готовы бороться, несмотря на консервативную позицию апристского руководства. Была предпринята попытка составить заговор и выступить 25 апреля 1949 г., нашли руководителя - отставного майора авиации Карлоса Сегарру. Однако в среду заговорщиков внедрились аген­ты, работавшие на полицию. К. Сегарра был арестован, а газеты Лимы сообщили о террористическом заговоре апристов с целью убийства президента. Через год за­говорщики предстали перед военным трибуналом. Большая часть их были оправда­ны, несколько человек были осуждены на минимальный срок.

Оставшиеся и живых члены Революционного командования вышли из Народ­ной апристской партии. Одни вступили в ряды компартии, другие через несколько лет - в ряды партии Народное действие, многие позже образовали группу «Мятеж­ная АПРА».

Иной была позиция апристского руководства и Айя де ла Торре. Когда в пер­вых числах января 1949 г. Айя получил убежище в колумбийском посольстве, уси­лия апристского руководства были направлены на то, чтобы получить разрешение на его выезд из страны. Эти усилия увенчались успехом лишь через 5 лет. Все это время Айя де ла Торре находился в посольстве Колумбии. Руководители партии под предлогом "вождь-заложник в опасности" занимались разоблачениями антиапристской деятельности правительства Одрии. После получения права выезда Айя де ла Торре отбыл в США, где политической деятельностью не занимался, за исключением публикаций в периодических изданиях, где он не забывал высказаться в анти­демократическом духе. В адрес Одрии камней брошено не было, Айя де ла Торре знал, что у перуанского президента есть поддержка во влиятельных американских кругах, с которыми лучше не ссориться.

Внутри правящего лагеря также возникали разногласия, принимавшие различ­ные формы. Среди тех, кто поддерживал Одрию, наметились перемены в настрое­ниях. Задачи, поставленные перед Одрией, были выполнены - введен свободный обмен валюты, отменен контроль над ценами, стабилизирована внутриполитиче­ская ситуация, существенно ослаблено апристское движение. Группа П. Бельтрана отдалилась от диктатора, газета "La Prensa" публиковала оппозиционные материа­лы, сам П. Бельтран ушел в отставку с поста президента Центрального резервного банка, его советник Э. Равинес был арестован якобы за подрывные действия.

В оппозиционном движении скромное участие приняла Перуанская коммуни­стическая партия. Ее деятельность сконцентрировалась на критике военно-прави­тельственной хунты Одрии и на создании единого фронта. Центром становления единого фронта стали южные департаменты страны. В январе 1956 г. здесь была создана организация единого фронта Арекипы, а в феврале 1956 г. единый фронт рабочих и студентов Юга. Участники единого фронта требовали улучшения поло­жения рабочего класса, политической амнистии, легализации левых партий, отме­ны закона о внутренней безопасности.

Компартия осуждала М. Одрию за репрессии против левых сил, за его капиту­лянтскую позицию перед экспансией американского капитала в нефтяную и горно­рудную отрасли. Компартия выступила также с протестом против войны в Корее в августе 1950 г. Скромное положение компартии в оппозиционном движении было обусловлено трудностями ее нелегального положения, сокращением ее численно­сти с 40 тыс. в 1948 г. до 10 тыс. человек в 1959 г., а также связано с борьбой внут­ри ее руководства между X. Луной и генсеком М. Угарте Салданой.

В связи с приближавшимся окончанием срока президентских полномочий М. Одрии в правительственном курсе произошел небольшой дрейф в сторону либе­рализации. Это касалось рабочего движения и предстоявших в 1956 г. всеобщих вы­боров. Правительство отменило введенный в 1948 г. запрет на деятельность проф­союзов, в 1955 г. была восстановлена легальная деятельность КТП. При этом обо­стрилась борьба за руководство в общенациональном профцентре и, следователь­но, за лидерство в рабочем движении между апристами, коммунистами и проправи­тельственными лидерами. Вопрос решился на 3-м Национальном конгрессе КТП в начале мая 1955 г. в пользу апристов, получивших в Исполкоме КТП 17 мест из 21.

Летом 1955 г. М. Одрия сделал заявление о намерении оставить пост президен­та по истечении положенных по конституции шести лет. В августе 1955 г. был при­нят закон о предоставлении избирательного права грамотным женщинам (по Кон­ституции 1933 г. избирательным правом пользовались грамотные мужчины с 21 го­да). Произошло образование новых политических партий.

В 1955 году предвыборная обстановка ознаменовались появлением партии, получившей название Национальный союз одристов. М. Одрия подготовил себе преемника - Эрнандо де Лавалье, послушного и сообразительного представителя чиновной бюрократии, которого и выдвинул кандидатом на президентский пост. Прсдвыборные обещания Национального союза одристов включали: укрепление экономической стабильности в стране; национальное единство, понимаемое как со­ни труда и капитала во имя социальной справедливости и повышения жизненного уровня перуанцев; защита национальных природных богатств страны; бесплатное начальное образование; восстановление университетской автономии. Кроме пред­ставителей олигархии, которые в 1948 г. выдвинули и поддерживали Одрию, про­должая делать на него ставку в 1956 г., обещания одристов привлекли маргиналов, жителей поселков бедноты. Особенности социальной психологии и многочислен­ность маргиналов обеспечили на выборах дополнительное количество голосов одристу Лавалье.

С целью выдвинуть кандидата в президенты появилась еще одна политическая группировка - ''Прадистская партия" (Перуанское демократическое движение), по имени ее лидера и кандидата на пост президента Мануэля Прадо-и-Угартече. М. Прадо уже занимал президентское кресло в 1939-1945 гг., затем жил в Соединен­ных Штатах, принадлежал к умеренным олигархическим кругам. Главными требо­ваниями его предвыборной платформы были политическая амнистия, легализация всех политических партий и отмена закона о внутренней безопасности. В экономи­ческой области он планировал стабильное развитие индустрии, аграрную реформу, улучшение положения индейцев, но на базе неприкосновенности частной собствен­ности. В этом М. Прадо поддерживали финансисты и экспортеры-латифундисты. Общеполитические требования его программы разделяли все оппозиционные си­лы, поэтому к предвыборному объединению М. Прадо примкнули часть средней и мелкой буржуазии, крестьянства, малочисленная группа рабочих. Однако главным стало то, что М. Прадо поддержала апристская партия.

Значительным событием в послевоенной истории Перу явилось создание пар­тии Народное действие. В нее вошли представители средней буржуазии, средних го­родских слоев, интеллигенции, небольшая часть рабочих, в основном недавних вы­ходцев из деревни. Лидером партии стал 44-летний архитектор Фернандо Белаунде Терри, его кандидатуру партия выдвинула на пост президента. Предвыборная плат­форма Народного действия включала требования отмены закона о внутренней без­опасности, политической амнистии, восстановления гражданских прав. Социально-экономическая программа партии предлагала перераспределение земли на базе ли­квидации латифундий, отмену полуфеодальных форм эксплуатации крестьян, по­мощь индейским общинам, проведение индустриализации, расширение жилищного строительства, индексацию заработной платы с учетом роста стоимости жизни. Но внешней политике Народное действие провозглашало отказ от войны, осуждало колониализм, выступало за развитие экономических отношений со всеми странами.

В том же, 1956 г. была основана Христианско-демократическая партия Перу, она состояла из представителей буржуазии, землевладельцев и сельской буржуазии южных районов страны, университетской интеллигенции, некоторых слоев кресть­янства. ХДП выступала за установление демократического и христианского соци­ального порядка, за стабильность политической жизни, буржуазно-демократиче­ские свободы, за разоружение и мир. Христианские демократы предлагали провес­ти аграрную реформу, индустриализацию, планирование экономики, реформу народного образования.

Левые партии и группировки Перу поддержали Народное действие и составили предвыборную национальную коалицию. Электорат компартии поддержал Национальную коалицию и ее кандидата Ф. Белаунде Терри по принципу наименьшего зла. Социалисты также отдали свои голоса за Белаунде Терри.

17 июня 1956 г. состоялись выборы президента и парламента. По итогам голо­сования президентом Перу был избран Мануэль Прадо, получивший 540 634 голо­са. Остальные кандидаты - Ф. Белаунде Терри и Э. Лавалье получили соответствен­но 434 412 и 199 926 голосов. Места основных политических партий в парламенте распределились следующим образом: 70 мандатов в палате депутатов и 21 мандат в сенате получили прадисты, соответственно, 33 и 5 мандатов - апристы, 15 и 5 - одристы. Обстановка во время выборов осложнялась, с одной стороны, слухами о воз­можности нового военного переворота но инициативе генерала Вильякорта, а с дру­гой - выступлениями Ф. Белаунде Терри по поводу фальсификации итогов голосо­вания. Одновременно проходили забастовки рабочих, вдохновляемые и тем, и дру­гим. Напряженную политическую ситуацию власти "разрядили" путем временной отмены конституционных гарантий и арестов политических деятелей, в том числе Ф. Белаунде Терри, генсека Народной партии Р. Приале, многих коммунистов. Вскоре арестованных освободили и восстановили конституционные гарантии.