Часть 3
4
Некоторое время он стоял так, наполовину возвышаясь над отверстием. Ужас парализовал его. Но этот ужас быстро прошел, когда он понял, что жар не усиливается, а само солнце не подходит ближе. Оно, конечно, двигалось, но медленно, с таким расчетом, чтобы за полдня пересечь небо. Хотя оно и было горячим, но особых неудобств не причиняло, и у него было достаточно времени, чтобы вовремя уйти с его пути. С рассчитанной скоростью он выбросил на голубую поверхность свою ношу и закрыл за собой крышку отверстия. Он старался держать голову так, чтобы солнечный свет не ударял ему в глаза, не слепил его. Потом с водой в одной руке, с оружием в другой он повернулся спиной к солнцу и направился к северу долины, за которой лежали тайные туннели Наблюдателей. Тень его, черная и очень длинная, протянулась далеко перед ним.
Теперь, когда он немного привык к происходящему, оно стало казаться ему очень волнующим. Он шел, испытывая огромный душевный подъем. Никогда раньше ему не приходилось идти по широкой равнине. Она стелилась перед ним и казалась бесконечной. С обеих сторон она слегка изгибалась. Над ним, там, где должно было быть небо, протянулся мир. Горы с острыми пиками громоздились по обеим его сторонам и тянули к нему свои острие пальцы. Под ногами его был крепкий камень, теперь он это знал, и его не беспокоило, что мир, в котором он вырос и кроме которого он не знал ничего еще несколько дней назад, висит над ним, подобно чудовищному грузу. Он был мухой, ползущей по потолку - небу и глядящей вниз на бедных пленников, пойманных в ловушку. Когда между ним и солнцем оставалось значительное расстояние, он остановился отдохнуть. Усевшись на голубое небо, он открыл контейнер с водой. Поднеся его к губам, он запрокинул голову и посмотрел на долину наверху. Пирамида и храм находились почти над ним. Он отложил сосуд, лег на спину, подложив руки под голову, и стал смотреть на то, что было его домом. Приглядевшись, он смог даже различить фигурки работающих в полях. Поля обильно колосились - скоро они будут готовы к жатве. Люди заняты своей работой и своей жизнью, даже не подозревая, что они в тюрьме. Почему? А их тюремщики - сами пленники в своих термитных туннелях. Какая же тайная причина заставляет их вести наблюдение и что означают странные слова девушки насчет Великого Создателя?
Да, он смог разглядеть крошечные фигурки, движущиеся по направлению к Квилапу. Интересно, могут ли они его увидеть, подивился он и понадеялся, что да. Что же они тогда могут подумать? Возможно, что он - какая-нибудь птица. Может быть, ему следовало бы взять металлическое оружие и написать свое имя на небе, соскрести голубизну, чтобы был виден камень? ЧИМАЛ - гласили бы висящие в небе буквы, и они не двигались бы и не изменялись. Пусть тогда жрецы попотеют и объяснят случившееся!
Рассмеявшись, он встал и поднял свою ношу. Теперь ему больше, чем когда-либо, хотелось найти причину, объясняющую происходящее. Должна же быть такая причина. Он пошел вперед.
Проходя над каменным барьером, замыкающим конец долины, он с интересом стал его рассматривать. Тот казался совсем настоящим, хотя огромные валуны выглядели отсюда безобидными камушками. За барьером никакой долины уже не было, только серый камень, из которого вырастали пики гор. Эти места были уже явно декоративными, рассчитанными на то, чтобы создавать иллюзию расстояния, ибо дальние пики были меньше тех, что находились ближе к долине. Чимал, твердо решившись узнать, что находится дальше, прошел над ними и мимо них. Он шел так, пока не обнаружил, что идет вверх по склону;
Вначале наклон был незначительным, но потом он сделался более крутым, так что ему пришлось пригнуться, а потом и вообще встать на четвереньки. Небо над ним искривилось в чудовищном изгибе, но добраться до ровного места он никак не мог. В приступе страха, решив, что он, может быть, навсегда пойман в ловушку этого бесплодного неба, Чимал попробовал забраться еще выше. Но он соскальзывал на гладком небе и съезжал вниз. Он полежал неподвижно, ожидая, пока пройдет страх. Потом он попытался обдумать случившееся.
Было ясно, что вперед он идти не может, но ведь он всегда может вернуться назад, так что нельзя считать, будто он попал в ловушку. Как насчет того, чтобы отправиться вправо или влево? Он повернулся и посмотрел на склон неба на западе, где оно поднималось, встречаясь с пиками гор наверху. Потом он вспомнил о том, как туннель под солнцем как будто изогнулся вверх, но все же остался ровным. В том мире, что лежит вне долины, должны существовать два понятия "вверх": настоящий подъем и такой, что только кажется подъемом, а на самом же деле оказывается совершенно плоским, когда по нему идешь. Он взял контейнер и оружие и направился к горам высоко наверху.
Этот подъем был из числа тех, когда на самом деле не поднимаются. Ощущение было таким, как будто идешь по гигантской трубе, которая поворачивается перед тобой. Низ все время оставался у него под ногами, горизонт - упорно впереди. Горы, которые были над ним, когда он начал путь, теперь сместились на середину и маячили перед ним, подобно завесе. С каждым его шагом они уверенно уплывали вниз, пока не оказались прямо перед ним, указывая на него множеством гигантских пальцев.
Когда он подошел к первой горе, то увидел, что она лежит на боку против неба и доходит ему всего лишь до плеча! Удивляться он уже был не способен. Этот день сюрпризов притупил его чувства. Вершина горы была покрыта чем-то белым и твердым, очевидно, тем же материалом, из котором было сделано небо, только другого цвета. Он взобрался на вершину горы, распластавшейся по поверхности неба, и пошел вдоль нее. Он шел так до тех пор, пока не подошел к крепкого вида скале. Что бы это такое было? Он попытался вспомнить, как выглядит это место из долины, и полуприкрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Если смотреть от основания утеса за Заахилом, то можно видеть хребты огромных гор за долиной и ряд еще более отдаленных, огромных и высоких гор, таких высоких гор, таких высоких, что снег на их пиках лежал круглый год. Снег! Он открыл глаза и посмотрел на сверкающий белый материал. Он рассмеялся. Вот он сидит на снежном горном пике - если из долины его можно увидеть, то он, наверно, кажется чудовищным гигантом.
Чимал пошел дальше. Он карабкался среди странных, лежащих ничком гор, пока не подошел к отверстию в скале и знакомым металлическим ступеням, чей ряд исчезал внизу. Следующий вход в туннели.
Он уселся подле него и погрузился в размышление. Что делать дальше? То, несомненно, был вход в укрытие Наблюдателей, в ту часть, где он еще не был, ибо она лежала напротив того входа, которым он воспользовался в первый раз. Он должен был, конечно же, туда спуститься, ибо спрятаться среди скал было невозможно. Но даже если бы ему и удалось найти укрытие, запасы еды и воды были не беспредельны. Воспоминание о еде вызвало у него чувство голода. Он достал пакет и раскрыл его.
Что он станет делать после того, как спустится вниз? Он был одинок, как никто и никогда. Все люди были против него. Люди из долины убили бы его, если бы увидели, еще вероятнее, поймали бы и передали жрецам, чтобы те могли получить удовольствие от его долгого умирания. А Главный Наблюдатель назвал его несуществом, более того, несуществом мертвым, и все они делали все возможное, чтобы привести его именно в это состояние. Но им это не удалось! Даже их оружие и их машины, все вещи, которые он у них видел, не помогли им. Он убежал и он свободен - свободным он и намерен остаться. Но для подтверждения такого положения нужен был план.
Прежде всего он должен спрятать еду и воду здесь, среди камней. Потом он проникнет в туннель и постепенно станет исследовать окружающие пещеры, чтобы обнаружить все, что он сможет о тайне Наблюдателей. Не слишком обширный план - но другого выхода у него нет.
Спрятав свои припасы, он открыл крышку люка. Туннель внизу имел каменный пол и начинался сразу под отверстием. Движимый любопытством, он прошел до того места, где к этому туннелю присоединился другой, более широкий, по которому тянулись металлические рельсы. Машин поблизости видно не было, и шума их приближения не было слышно. Ему не оставалось ничего другого, как пройти по этому туннелю. Держа наготове вещь, которая убивает, он свернул направо, в направлении конца долины, и быстро пошел между рельсами. Ему не нравилось, что он идет по такому открытому месту, и он свернул в первый же поворот.
Тот привел его к винтовой металлической лестнице, уходившей вниз и там теряющейся из виду. Чимал стал спускаться, стараясь идти быстро, хотя голова его кружилась от бесконечных поворотов.
Пройдя часть лестницы, он услышал жужжание, становящееся все громче по мере того, как он спускался все ниже. Сойдя с лестницы, он очутился в сыром туннеле, в средней части которого сочилась вода. Жужжание перешло теперь в грохот, от котором сотрясались стены туннеля. Чимал, настороженно прислушиваясь, пошел по туннелю. Тот заканчивался высокой пещерой, полной металлических предметов, которые и были источником такого шума. Он понятия не имел о том, какую функцию они могли выполнять. Они были расположены огромными закругленными отсеками, уходившими вверх и исчезавшими в камне наверху. Из одной из этих секций доносилось журчание воды. Вода лилась по полу ручейком и уходила в туннель. Притаившись у входа, он внимательно оглядел ряды огромных предметов и увидел, что в дальнем конце пещеры перед доской с небольшими сияющими приспособлениями сидит человек. Чимал отпрянул в туннель. Человек сидел спиной к нему и явно еще не заметил его появления. Чимал снова прошел по туннелю, миновал винтовую лестницу. Прежде чем вернуться в комнату с машинами, он должен был узнать, куда ведет этот туннель.
По мере того как он шел, шум за его спиной становился все тише, потом замер совершенно. И тогда он услышал звук падающей откуда-то сверху воды. Вход в туннель скрывался во тьме. Он прошел через него и оказался на уступе выше темноты. Ряд огней, изгибающихся слева от него, отражался от темной поверхности. Он понял, что смотрит на большое подземное озеро. Откуда-то сверху доносился шум бегущей воды, поверхность озера рябила небольшими волнами. Пещера с водой была очень большой, и эхо множило и повторяло шум воды. Где находится это место? Он мысленно повторил весь свой путь и попытался определить, как далеко он зашел. Когда он начал путь, он находился гораздо ниже, и он пошел к северу, а потом к востоку. Да, он может понять, как шел... и там, наверху, должно находиться болото. Это северная часть долины. Конечно же! Это подземное озеро расположено под болотом и осушает его. Те, кто живет в этих пещерах, делали с помощью этих больших предметов что-то такое, что заставляло воду возвращаться по тем же трубам в водопад. А там, где виднелся ряд огней, не конец ли это темного озера? Он пошел вперед, чтобы узнать это.
Уступ был вырезан в каменной стене пещеры и вдоль его кромки были помещены светильники. Камень был скользким и мокрым, и он шел очень осторожно. Он прошел так четверть опоясывающего озеро уступа и оказался у поворота в другой туннель. Тут Чимал обнаружил, что устал. Идти дальше или вернуться к своему укрытию? Последнее было бы более разумным, но тайна этих пещер гнала его вперед. Куда приведет его новый туннель? Он пошел вперед. Этот туннель был более сырым и заплесневелым, чем другие, хотя и был освещен такими же круглыми светильниками, помещенными на таких же расстояниях. Нет, не совсем так. Впереди, подобно исчезнувшему зубу, чернел провал. Подойдя к этому месту, Чимал увидел, что сам светильник есть, но огонь ушел из него - он был темным. Подобный светильник он увидел здесь первый раз. Возможно, этим туннелем редко пользовались и случившегося еще просто не заметили. В конце туннеля находилась круглая металлическая лестница. Он пошел вверх по ней. Она привела его к маленькой комнате с дверью в одной из стен. Приложив ухо, он не услышал за ней никакого шума. Чуть-чуть приоткрыв дверь, он заглянул в щелку.
Открывшаяся его взору пещера была спокойной, пустой и самой большой из тех, которые он видел раньше. Когда он вошел в нее, звук его шагов вызвал легкий гул. Света здесь было гораздо меньше, чем в туннеле, но его было более чем достаточно, чтобы показать размеры пещеры и обнажить испещряющие ее стены рисунки. Рисунки были очень странными и как будто живыми. Они изображали людей и животных и даже металлические предметы. Все это находилось в состоянии застывшего движения, как если бы остановилось на мгновение на своем пути к дальней стене пещеры, к двери, обрамленной золотыми статуями. Люди на рисунках были одеты в разнообразные и фантастические одежды, даже цвет их кожи был разным, но все они шли к единой цели. И ему тоже захотелось пойти в сторону, но сделал он это не раньше, чем внимательно огляделся.
Другой конец пещеры был скрыт огромным валуном, который по какой-то необъяснимой причине показался ему знакомым. Почему? Он никогда раньше не был в этом месте. Он подошел ближе к валуну и посмотрел вверх, оценивая его размеры. Они очень напомнили ему тот барьер из скал, что закрывал конец долины.
Конечно! То была другая сторона того же самого барьера, Если бы эти гигантские выступы были убраны, долина оказалась бы открытой, и он ни на секунду не усомнился в том, что сила, которая прорезала эти туннели, построила солнце, была использована и для того, чтобы скалы расступились перед ним. Выхода же из долины не было - потому что выход этот прятался под скалами. Могла ли легенда быть правдой? Легенда о том, что придет день, когда долина откроется и люди ее устремятся вперед. Куда? Чимал огляделся и посмотрел на высокое отверстие в дальнем конце пещеры. Куда оно ведет?
Он прошел между высокими золотыми статуями мужчины и женщины, обрамлявшими портал, в открывшееся отверстие туннеля, Туннель был широким и прямым, с отделанными золотом стенами. Ему попадалось много дверей, но он не стал исследовать ни одну из них: с этим можно было подождать. Без сомнения, за ними скрывалось много интересною, но не они были причиной того, что он пошел сюда. Причина эта лежала дальше. Он шел все быстрее и быстрее, пока наконец не пустился бегом к виднеющейся в конце туннеля огромной золотой двери. За ней, казалось, не было ничего, кроме тишины. Открывая ее, он почувствовал странное волнение.
Перед ним лежало обширное помещение, почти такое же большое, как предыдущее, только это было неукрашенным и темным - лишь несколько маленьких светильников указывали ему путь. Задняя и боковые его стены были на месте, но передняя исчезла. Комната открывалась прямо в звездное небо. То не было небо, которое Чимал видел раньше. Не было видно луны и стены долины не приближали горизонта. И звезды, звезды, ошеломляющее их количество. Они накрыли его, словно волной! Знакомые созвездия, если только они вообще были здесь, терялись среди великого множества других звезд. Их было здесь не меньше, чем песчинок на берегу реки. И все звезды поворачивались, как будто насаженные на огромное колесо. Одни были слабыми и крошечными, другие сверкали как многоцветные факелы, и в то же время все они были подобны неподвижным и ярким пятнам света и не мигали, как звезды долины.
Что же это такое? Он не мог этого понять. Благоговейно он двинулся к ним и шел вперед, пока не наткнулся на что-то холодное и невидимое. Волна страха коснулась его своей холодной рукой, но тут он понял, что имеет дело с такой же прозрачной субстанцией, как та, что закрывала переднюю часть машины. Тогда вся стена этой комнаты была огромным окном, открывающимся... на что? Окно было выгнуто вперед, и, прислонившись к нему, он разглядел, что звезды заполняют все небо: и слева, и справа, и наверху, и внизу. Внезапно у него закружилась голова, как будто он падал, и он прижал к окну руки, но непривычный его холод был странно враждебным, и он быстро отдернул их назад. Была ли то другая долина, смотрящая на настоящую Вселенную? Но если так, где была эта долина?
Чимал отступил, неуверенный, испуганный этой непонятной величественностью. И тут он услышал слабый звук.
Шаги? Он приготовился отпрыгнуть в сторону, когда вещь, которая убивает, была внезапно вырвана из его рук. Его отбросило к холодному окну, и он увидел, что перед ним стоит Главный Наблюдатель и трое других мужчин, и каждый направляет на него смертоносное оружие.
- Наконец-то ты дошел до конца, - сказал Главный Наблюдатель.
НАЧАЛО
Дантхи тогуи тогуи
Хин хамби тегуи
Ндахи тогуи тогуи
Хин хамби тегуи
Ибуи тогуи
Хин хамби пенгуи
Течет, течет река
И никогда не останавливается.
Дует, дует ветер
И никогда не останавливается.
Идет жизнь...
И нет сожалений.
Чимал расправил плечи, готовый умереть. Слова погребальной песни автоматически возникли в его мозгу, и он произнес первую фразу, прежде чем осознал, что делает. Он выплюнул слова изо рта и твердо сжал предавшие его губы. Богов, которым нужно молиться, не было, а Вселенная была клубком непонятных вещей.
- Я готов убить тебя, Чимал, - сказал Главный Наблюдатель, и голос его был сухим и невыразительным.
- Ты знаешь мое имя, ты обращаешься ко мне и все же хочешь убить меня. Почему?
- Спрашивать буду я, а ты будешь отвечать, - сказал старик, не обращая внимания на его слова. - Мы слушали людей долины и многое о тебе узнали, но самое главное осталось неизвестным. Твоя мать не смогла рассказать об этом, потому что она умерла...
- Умерла! Как, почему?
- ... убитая вместо тебя, когда было обнаружено, что она тебя освободила. Жрецы были очень сердиты. Но она казалась почти счастливой тем, что случилось, она даже улыбалась.
"Они наблюдали за долиной, и из какой близи. Мать..."
- И перед самой смертью она сказала нечто очень важное. Она сказала, что тогда, двадцать два года назад, провинилась она, а тебя, Чимал, винить не за что. Тебе известно, что она могла иметь в виду?
Она была мертва. И все же он был настолько отрезан от своей жизни в долине, что боль была меньшей, чем он ожидал.
- Говори, - велел Главный Наблюдатель. - Тебе известно, что она имела в виду?
- Да, но я тебе не скажу. Твоя угроза меня не испугает.
- Ты дурак. Говори немедленно. Почему она заговорила о том времени? Имела ли ее вина что-нибудь общее с твоим рождением?
- Да, - ответил удивленный Чимал. - Как ты узнал?
Старик отмахнулся от вопроса нетерпеливым движением руки.
- Теперь отвечай мне и говори правду, ибо такого важного вопроса тебе еще никто и никогда не задавал. Отвечай мне, как звали твоего отца?
- Моим отцом был Чимал-попока, человек из Заахила.
Слова эти поразили старика словно ужасом. Он пошатнулся, и двое мужчин устремились ему на помощь, бросив оружие. Третий остался стоять, нерешительно держа в руках собственное оружие и оружие Чимала. Одним прыжком подскочив к нему, Чимал выхватил у него свое оружие и пустился бежать.
- Нет... - хрипло проговорил Главный Наблюдатель. - Наблюдатель Стидфаст, опустите оружие.
Едва услышав эти слова, человек положил оружие на пол. Чимал остановился и оглянулся.
- Что все это значит? - спросил он.
Старик оттолкнул своих помощников и повернул что-то на одном из приспособлений, висящих на его поясе. Металлические части его костюма сделались более прямыми и теперь поддерживали его, помогая ему держать голову прямо.
- Это значит, что мы приветствуем тебя, Чимал, и просим присоединиться к нам. Сегодня - торжественный день, никто из нас не ожидал того, что ему придется стать свидетелем такого дня. Да даст тебе вера силу, и да поможет нам твоя мудрость.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - в отчаянии сказал Чимал.
- Мне нужно многое тебе сказать, так что лучше начать сначала.
- Что означают эти звезды - я это должен узнать?
Старик кивнул. Он почти улыбался.
- Ты уже учишь нас, ибо это и есть начало, ты угадал. - Остальные тоже кивнули. - Там Вселенная, и звезды эти - те самые, о которых вам рассказывали жрецы, ибо то, что они говорили, правда.
- И о богах - тоже? Но в тех историях нет правды.
- И снова ты сам, без посторонней помощи, угадал правду. И это - доказательство твоего истинного рождения. Нет, фальшивые боги не существуют. Есть лишь Великий Создатель, распоряжающийся всем. Я говорю не о богах, но о других вещах, которым вас учили в школе.
Чимал засмеялся.
- О том, что солнце - шар из газа? Я сам видел солнце, как оно проезжало мимо меня, и я трогал рельсы, по которым оно ходило.
- Это верно, но сами того не зная, они говорили вам о мире, который не похож на тот, что известен вам. Слушай, и ты все узнаешь. Есть солнце, звезда, похожая вон на те звезды, и вокруг нее совершает бесконечный путь Земля. Мы все с Земли, но оставили ее ради великой славы Великого Создателя. - Остальные пробормотали ответы и коснулись своих деусов. - И не без причины мы возносим Ему молитвы. Ибо погляди на его создание. Он видел другие миры, кружащие вокруг солнц, и крошечные корабли, построенные людьми, чтобы преодолевать расстояния. Хотя эти корабли быстры, более быстры, чем мы можем мечтать, им нужны недели и месяцы, чтобы перебраться от одной планеты к другой. Самому быстрому из таких кораблей нужно тысячу лет, чтобы долететь до ближайшей звезды. Люди знали об этом и оставили мечту о путешествиях к другим солнцам, о возможности увидеть чудеса тех миров, что вращаются вокруг этих далеких точек пламени.
То, что не под силу слабому человеку, смог сделать Великий Создатель. Он построил мир и отправил его путешествовать к звездам...
- Что ты говоришь? - спросил Чимал, которого кольнул внезапный укол страха - или радости?
- Что мы путешествуем в каменном мире, который мчится сквозь пустоту от звезды к звезде. Огромный корабль, мчащийся сквозь пустоту пространства. Камень, полый внутри, и сердцем его является долина, а в долине живут ацтеки, и они - пассажиры на борту этого корабля. Потому что еще не пришло время, само путешествие - тайна для них, и они живут счастливо и уютно под благосклонным небом. Для того чтобы охранять их и вести, существуем мы, Наблюдатели, и мы исполняем свой долг.
Как будто в подтверждение его слов, гулко ударил колокол, потом еще раз. Наблюдатели подняли свои деусы и при третьем ударе нажали на стержни, добавляя число.
- Вот и еще один день пути, - нараспев сказал Главный Наблюдатель, - и мы на один день ближе к Дню Прибытия. Мы можем отчитаться за каждый день каждого года.
- За каждый день каждого года, - эхом отозвались остальные.
- Кто я? - спросил Чимал. - Почему я не такой, как все?
- Ты - дитя, которому мы поклялись служить, ты сам - источник нашего существования, ибо разве не записано, что дети поведут нас? Придет День Прибытия, падет преграда, и люди освободятся. Они придут сюда и увидят звезды и узнают наконец правду. И в этот день Коатлики будет уничтожена у них на глазах, и им будет сказано, что они должны любить друг друга и что браки между кланами одной деревни запрещены, а истинный брак - между мужчиной из одной деревни и женщиной из другой.
- Мои мать и отец...
- Твои мать и отец были осенены благостью слишком рано и дали жизнь истинному сыну Прибытия. В своей мудрости Великий Создатель благословил ацтеков на неведение, выращивание урожая, счастливую жизнь в пределах долины. Это они и делают. Но при приближении Дня Прибытия благословение это будет снято, и дети станут делать вещи, которые даже не снились их родителям. Они будут читать книги, которые их ждут, они будут готовы к тому, чтобы навсегда оставить долину.
Конечно! Чимал не знал, каким образом, но он почувствовал, что эти слова - правда. Он один не принимал долину, он восстал против жизни в ней, он хотел убежать оттуда. И убежал. Он был другим и всегда знал это и страшился этого. Теперь это стало ненужным. Он выпрямился и посмотрел на остальных.
- Я хочу задать много вопросов.
- На них будут ответы, на все из них. Мы расскажем тебе все, что знаем, а потом ты узнаешь еще больше в местах, предназначенных для узнавания, которые ждут тебя. И тогда ты будешь учить нас.
Чимал громко рассмеялся.
- Значит, вы больше не хотите убить меня?
Главный Наблюдатель наклонил голову.
- То была моя ошибка, и я могу лишь проклинать свое невежество и молить о прощении. Ты можешь убить меня, если желаешь.
- Не будь таким скорым, старик, ты должен еще о многом мне рассказать.
- Это правда. Тогда - начнем.
2
- Что это? - спросил Чимал, глядя на дымящуюся коричневую плитку мяса, помещенную перед ним на блюде. - Я не знаю животного, которое было бы достаточно велико для того, чтобы из него можно было выкроить такой кусок мяса. - Подозрительный взгляд, устремленный им на Главного Наблюдателя, красноречивее всяких слов говорил о том, что вообще-то такое животное ему известно.
- Это блюдо называется бифштексом, и мы едим его только по праздникам. Но ты, если пожелаешь, можешь есть его каждый день, мясное хранилище обладает достаточными запасами.
- Мне неизвестно животное, называемое "мясное хранилище".
- Позволь мне показать тебе. - Главный Наблюдатель сделал что-то с настройкой висевшего на стене телевизора. Его личный отсек совершенно не походил на тесные клетки других наблюдателей. Здесь из какого-то скрытого источника лилась музыка, на стенах висели картины, а на полу лежал толстый ковер. Чимал, чисто выбритый с помощью средства для уничтожения волос, сидел в мягком кресле, а перед ним было разложено множество приспособлений для поглощения еды и стояло множество блюд. И лежал по-каннибальски огромный кусок мяса.
- Опиши свою работу, - велел Главный Наблюдатель появившемуся на экране человеку. Тот послушно кивнул.
- Я - Наблюдатель за питанием, и одна из главных моих обязанностей связана с мясным хранилищем. - Он отступил в сторону и указал на стоявший за его спиной огромный чан. - Здесь, во внутренней ванне, вырастает определенное количество частей животных, годных в пищу. Эти животные помещены сюда Великим Создателем. Нутриеты подаются постоянно, рост ткани не прекращается, и куски удаляются для потребления.
- Значит, эти куски животных бесконечны, - сказал Чимал, когда экран потемнел. - Хотя часть их удаляется, они никогда не умирают. Интересно, что же это было за животное?
- Я никогда не думал о временных аспектах мясного хранилища, Благодаря тебе я теперь займусь изучением этого вопроса. Он кажется мне очень важным. Я знаю только, что животное называли коровой.
Чимал нерешительно проглотил кусочек, потом еще и еще. Ничего вкуснее ему раньше пробовать не приходилось.
- Единственное, чего здесь не хватает, это красного стручкового перца.
- Завтра будет, - сказал Главный Наблюдатель, делая пометку.
- Вы даете это мясо хищникам? - с внезапным пониманием сказал Чимал.
- Да. Наименее удачные куски. Долина не дает им достаточно пищи для поддержания жизни, и мы должны подкармливать их.
- Зачем тогда они вообще нужны?
- Потому что так записано и так пожелал Создатель.
Чимал уже не в первый раз получал подобный ответ. На пути в этот отсек он продолжал задавать вопросы, и от него ничего не скрывали. Но во многих случаях Наблюдатели оказывались столь же несведущими в вопросах, касающихся их судеб, как и ацтеки. Вслух он своих подозрений не высказывал. Нужно было так много узнать!
- Значит, вы заботитесь о хищниках, - сказал он, и в нем ожило страшное воспоминание, - но зачем гремучие змеи и скорпионы? Когда Коатлики вошла в пещеру, множество их вышло наружу. Зачем?
- Мы - Наблюдатели и должны неукоснительно исполнять свой долг. Если у отца слишком много детей, то это не значит, что он плохой отец, если не может обеспечить пищей всех своих детей. То же самое и с долиной. Если бы людей было бы слишком много, для них не хватило бы еды. Поэтому змеям и насекомым, чье количество рассчитывается по специальным таблицам, разрешен вход в долину. С их помощью число людей обоего пола регулируется.
- Но это ужасно! Ты хочешь сказать, что эти ядовитые твари предназначены специально для того, чтобы убивать людей?
- Иногда очень трудно принять правильное решение. Вот почему мы обучаем тому, чтобы быть сильными и непреклонными. Только тогда мы сможем исполнить волю Великого Создателя.
На это он не получил никакого ответа. Чимал ел и пил то, что стояло перед ним, и пытался переварить услышанное. Он указал ножом на ряды книг:
- Я попытался читать ваши книги, но они очень трудные, и многие слова мне не знакомы. Если где-нибудь более простые книги?
- Есть, мне следовало подумать об этом раньше, Но я старик, и память моя уже не та, что была раньше.
- Могу я спросить... сколько тебе лет?
- Я перешагнул грань сто девяностого года. Если на то будет воля Великого Создаталя, я надеюсь увидеть и свой двухсотый год.
- Твои люди живут гораздо дольше моих. Почему?
- Мы в течение всей жизни должны сделать гораздо больше, чем простые земледельцы; кроме того, годы даруются нам как вознаграждение за службу. Есть машины и напитки, которые нам помогают, и экзоскелеты защищают и поддерживают нас. Мы рождаемся, чтобы служить, и чем длиннее наша жизнь, тем больше мы успеваем сделать.
И снова Чимал обдумал услышанное, но не высказал своих мыслей.
- Книги, о которых ты говорил?
- Да, конечно. После сегодняшней службы я отведу тебя туда. Там разрешается бывать только Изучающим, тем, кто носит красное.
- Поэтому и меня одели в красное?
- Да. Такой шаг казался более мудрым. Это хорошая одежда, она подходит для Первого Прибывшего, и все люди станут тебя уважать.
- Пока ты будешь занят на службе, я хотел бы увидеть место, с которого Наблюдатели могут смотреть на долину.
- Мы отправимся теперь же, если ты готов. Я сам отведу тебя туда.
Теперь, когда он шел по туннелям, то испытывал совсем иные чувства, ничего не боясь. Теперь, когда он носил красную одежду, а рядом с ним шел Главный Наблюдатель, все двери открывались перед ними, а люди приветствовали его, когда они проходили мимо них. У входа в исследовательский центр их ждала Наблюдательница Оружия.
- Я хочу попросить прощения, - сказала она, опустив глаза. - Я не знала, кто ты.
- Никто из нас не знал, Наблюдательница, - проговорил Главный Наблюдатель и, протянув руку, коснулся ее деуса. - Но это не означает, что мы должны избежать наказания, ибо грех, совершенный невольно, все равно остается грехом. Ты будешь носить подавляющий в течение тридцати дней, и носить с радостью.
- Да, буду, - ответила она с лихорадочной готовностью, стиснув пальцы и широко распахнув глаза. - Через боль приходит ощущение.
- Да благословит тебя Великий Создатель, - сказал старик. И они пошли дальше.
- Ты покажешь мне, как работаешь? - спросил Чимал.
- Благодарю тебя за то, что ты просишь меня об этом, - ответила девушка.
Она привела его в большую круглую сводчатую комнату. На стенах ее были экраны, расположенные на уровне глаз. Наблюдатели сидели перед экранами, слушали с помощью наушников и иногда говорили что-то в микрофоны, висевшие возле их губ.
В центре комнаты возвышалась другая наблюдательная станция.
- Там сидит Старший Наблюдатель, - сказала Оружейница, указывая пальцем. - Он руководит нашей работой и ведет нас. Если ты согласен здесь сесть, я покажу тебе, что делать.
Чимал сел на пустой стул, и она указала на приборы:
- С помощью этих кнопок ты можешь выбирать участок, который пожелаешь. Их 134, и каждый имеет свой код, и Наблюдатель должен знать каждый код, чтобы получить немедленный ответ. Они изучают их годами, потому что знание должно быть безукоризненным. Хочешь взглянуть?
- Да. А есть здесь участок у пруда, под водопадом?
- Есть. Номер 67. - Она прошлась пальцами по кнопкам, и возник пруд, как будто рассматриваемый из-за водопада. - А чтобы слышать, мы делаем вот так. - Она включила еще одно устройство, и в его наушниках раздались чистые всплески воды и пение птицы, сидящей на дереве. Изображение было ярким и цветным. Можно было подумать, что смотришь на долину через окно в скале.
- Ваш прибор помещен на скале или внутри нее? - спросил он.
- Большинство помещено внутри, чтобы из долины они не были видны. Хотя, конечно, есть много скрытых внутри храмов. Вот, например. - Бассейн исчез, и появился Итцкоатл, спускающийся вниз по ступеням пирамиды под храмом. - Это новый Верховный жрец. Как только он был официально провозглашен им и верно сотворил молитву, принеся жертву, мы позволили солнцу взойти. Наблюдатели за солнцем говорят, что они всегда рады остановить солнце на день. Тогда можно хорошенько осмотреть его и подремонтировать.
Чимал был занят контрольными приборами. Он наугад набирал номера и вводил их в машину. Казалось, приборы были разбросаны по всей долине, а один был даже вделан в небо и давал панораму всей долины сверху. Можно было усилить изображение и приблизить землю, хотя картина, конечно, не сопровождалась звуками.
- Там, - сказала Оружейница, указывая на изображение, - ты можешь видеть четыре высоких утеса, стоящие вдоль берега реки. Они слишком круты, чтобы на них можно было вскарабкаться...
- Знаю, я пытался...
- ... и на вершине каждого из них находится двойной телепередатчик. Они используются для наблюдения и контроля Коатлики в случае особых обстоятельств.
- Один из них я раньше видел на экране, - сказал он, нажимая кнопку.
- Номер 28. Да, вот он.
- Как быстро ты запоминаешь код! - с благоговением сказала она. - Мне на это понадобились годы.
- Покажи мне, пожалуйста, еще что-нибудь, - попросил он, вставая.
- Все, что пожелаешь.
Они прошли в столовую, где один из работников настоял на том, чтобы они сели, после чего принес им напитки.
- Кажется, обо мне все знают, - сказал он.
- О тебе говорилось на утренней службе. Ты - Первый Прибывший, раньше ничего подобного не случалось, и все очень взволнованы.
- Что мы пьем? - спросил он, чтобы поменять тему разговора. Ему не слишком приятно было смотреть на ее белое лицо с благоговейно смотрящими глазами, глотающим ртом и слегка покрасневшими ноздрями.
- Этот напиток называется чай. Находишь ли ты его освежающим?
Он оглядел большую комнату, наполненную бормотанием голосов, постукиванием предметов для принятия пищи, и внезапно его поразила одна деталь.
- А где дети? Я не помню, чтобы мне попался хоть один ребенок.
- Мне об этом ничего не известно, - сказала она, и лицо ее еще больше побелело, хотя такое и казалось невозможным. - Если они есть, то находятся в месте, отведенном для детей.
- Ты не знаешь? Какой странный ответ. А ты сама когда-нибудь была замужем, Наблюдательница Оружия? У тебя есть дети?
Теперь лицо ее пылало. Издав сдавленный крик, она вскочила на ноги и бросилась прочь из столовой.
Чимал допил чай и вернулся к ожидавшему его Главному Наблюдателю. Он объяснил ему, что случилось, и старик серьезно кивнул головой.
- Мы можем обсудить этот вопрос, поскольку все происходящее направляется Исследователями, Наблюдателей же подобные разговоры заставляют чувствовать себя запачканными. Они проводят свою жизнь в чистоте и жертвенности и стоят выше тех животных связей, которые существуют в долине. В первую очередь они - Наблюдатели, а уже во вторую - женщины, хотя более верующие вообще никогда не становятся женщинами. Они скорбят, потому что были рождены с женскими телами, которые смущают их и мешают исполнять то, к чему они призваны. Но вера их сильнее всего.
- Понятно. Надеюсь, ты не возражаешь против моего вопроса... Но ведь ваши Наблюдатели должны были откуда-то взяться?
- Из места для детей. Это неважно. Теперь мы можем идти. - Главный Наблюдатель начал было вставать, но Чимал пока не собирался заканчивать разговор.
- А что это за место? Это машина, которая выращивает детей?
- Иногда я желаю, чтобы это было так. Контроль за местом для рождения детей - самая тяжкая моя обязанность. Его трудно держать в подчинении. Там сейчас четыре матери, хотя одна должна скоро умереть. Это женщины, избранные для данной цели, потому что они не удовлетворительно выполняли работу, которой были обучены, и не могли, таким образом, быть полезными. Они стали матерями.
- А отцы?
- На это есть приказ Великого Создателя. Хранилище замороженной спермы. Технический персонал знает, как ею пользоваться. Великий имеет свои тайны. А теперь мы должны идти.
Чимал понял, что больше пока ничего не узнает. Он оставил эту тему, но не забыл о ней. Они пошли тем же путем, каким он пришел сюда после того, как Исследователи подняли тревогу и отправились на его поимку. Через огромный зал, по золотому коридору. Главный Наблюдатель открыл одну из дверей и пригласил его войти.
- Здесь все так, как 6ыло в самом начале. Все ждет. Ты первый, Просто сядь в кресло перед экраном и все увидишь.
- Ты останешься со мной?
Впервые за все время губы старика разошлись в едва заметной улыбке.
- Увы, это невозможно. Это место предназначено лишь для Прибывших. Моя вера и мой долг повелевают мне держать его в таком состоянии, чтобы оно всегда было готово к работе. - И он вышел, закрыв за собой дверь.
Чимал опустился в удобное кресло и поискал взглядом кнопку, которая могла бы привести в действие машину. Но в этом не было необходимости. Должно быть, под действием его веса приспособление сработало само, потому что экран осветился и комната наполнилась звуками голоса.
- Добро пожаловать, - проговорил голос. - Вы направляетесь к Проксиме Центавра.
Эрос. Один из многочисленных астероидов астероидного кольца, лежащего в области планетных дебрей между орбитой Марса и Юпитера. Эрос является самым ярким исключением среди других астероидов, так как в одной точке его орбита почти достигает орбиты Земли. Эрос - сигарообразной формы - двадцати миль в длину, крепкая скала. Затем план. Величайший план, претворенный в жизнь, план, не знающий себе равных во всей истории человечества. Во главе его стоял человек, которого вначале называли Великим Правителем, а теперь называют Великим Создателем. Кто, кроме него, смог бы придумать проект, для подготовки к которому понадобилось шестьдесят лет, а для выполнения - пятьсот?
Эрос, вращающийся недалеко от Земли, обрел новую судьбу. Крошечные корабли, еще более крошечные люди перепрыгнули через безвоздушное пространство, чтобы приступить к этой величественной работе. Они вгрызались далеко в камень, прежде всего готовя себе жилье, ибо многим из них предстояло прожить здесь всю свою жизнь. Потом они пошли еще дальше и создали огромное помещение, которому предстояло стать домом мечты...
Цистерны с горючим. Только на то, чтобы их наполнить, ушло шестнадцать лет, Что такое скалистая масса в двадцать миль длиной? Она является источником обычной для такого вещества реакции, а горючее станет возбудителем в ней иных процессов, и в один прекрасный день масса эта придет в движение и ринется прочь от Солнца, вокруг которого вращалась биллионы лет, чтобы никогда не вернуться...
Ацтеки. После долгого обсуждения именно они явились избранными из всех примитивных племен Земли. Простые люди, обладающие достаточными умениями, имеющие множество богов, богатые в этом, но бедные в остальном. До сей поры сохранились затерянные в горах деревушки, добраться до которых можно лишь по узеньким тропкам. И люди живут там так, как жили, когда сотни и сотни лет назад впервые прибыли испанцы. Урожай маиса - он отнимает большую часть их времени и составляет главную часть их еды. В основном они вегетарианцы, мясо и рыбу употребляют в пищу редко. Готовят вызывающий галлюцинации напиток из маги, во всем видят бога или дух. Вода, деревья, камень - все имеет душу. Пантеон богов и богинь, не знающий себе равных. Тецкатлипок - господин Неба и Земли. Микстас - властитель смерти. Миктла-Текухтли - повелитель мертвых. Тяжелая работа, горячее солнце - все способствует развитию религии, великолепной и покорной культуры. Взятые неизменными и помещенные в эту долину среди гор, неизменные ни в чем - ибо кто может сказать, что является объединяющим культуру механизмом или что является механизмом, разрушающим ее? Взятые и помещенные сюда, потому что должны оставаться неизменными в течение пятисот лет. Конечно, невозможно без некоторых незначительных добавлений, но можно надеяться, что мелочи не послужат причиной уничтожения культуры. Обучение письму. Зачаточные знания о космосе. Все это понадобится, когда ацтеки в конце концов выйдут из долины, а дети их станут хозяевами своих судеб.
Диа чойнз. Комплекс переплетающихся между собой спиралей с бесконечными пермутациями. Строители жизни, контролеры жизни, в каждом витке которых собраны сведения обо всем, начиная с волоска на ноге и кончая блохой на двенадцатитонном теле кита. Это код рыжих волос? Замените его вон тем, и у ребенка будут черные волосы. Генохирурги, геноселекторы, производители операций над мельчайшими строителями жизненных блоков, изменяющие, приказывающие, производящие...
Гениальность. Исключительная и естественная способность к плодотворным и оригинальным концепциям, высокий коэффициент интеллектуальности. Естественная способность подразумевает такую способность, которая заложена в генах и ДНК. Среди населения мира имеется достаточное количество гениальных в каждом поколении, и их ДНК может быть собрана. И соединена с производством гениальных детей. Гарантировано. В любое время. Ибо каждая способность и условие в генах имеет свои доминирующие черты и свои убывающие. Пес - отец черный, и черный цвет является доминирующим, а белый убывающим. Мать тоже черная. Поэтому их формулы - ЧБ и ЧБ, а Мендель учил, что на основании этих факторов можно начертить диаграмму потомства. Если щенков будет четыре, то они будут ЧЧ, ЧБ, ЧБ и ББ - то есть белая собака там, где ее раньше не было. Но возможно ли взять доминанту и искусственно сделать ее доминируемой? Да, возможно. Возьмите, например, гениальность. Гениальность и взяли. И попытались превратить ее в глупость. Тусклость. Субнормальность. Пассивность. Заключить в слегка измененном виде в две различные группы людей и держать их разделенными. Пусть имеют детей, поколение за поколением, послушных, покорных детей. И каждый ребенок будет нести в себе усталую доминанту, нетронутую и ждущую. Потом, однажды, в нужный день, пусть эти две группы встретятся, смешаются, заключат браки. Тогда связи освободятся. Уставшая доминанта перестанет быть доминируемой и станет доминирующей. Дети станут... детьми от иных родителей, чем были их родители? Да, вероятно. Они станут гениальными детьми.
Как много нужно знать. В любой момент лекции Чимал мог нажать на кнопку, и изображение и голос застывали, а машина выдавала справку в отношении объясняемого материала. Некоторые из этих справок являли собой наглядные лекции, раскрываемые для него веером, другие заключались в имеющихся в библиотеке книгах. Сама же библиотека была подобна не исследованной еще Галактике. Большая часть книг была фильмокопирована, хотя имелись книги и в переплетах. Когда его голова и глаза начинали болеть от напряжения, он принимался бродить по библиотеке, наугад вытаскивая тома и перелистывая их страницы. До чего же сложно человеческое тело: прозрачные листы анатомических атласов, переворачиваемые один за другим, показывали его органы в естественной окраске. А звезды? Они действительно оказались гигантскими горящими шарами газа. К их изображениям были приложены таблицы с указанием температур и размеров. Страница за страницей шли фотографии созвездий, скоплений, газовых облаков. Вселенная была гигантской, выше понимания - а он когда-то думал, что вся она сделана из крепкого камня!
Оставив книгу по астрономии открытой на столе перед ним, Чимал откинулся на спинку кресла, посидел так, потом потер глаза, как бы стирая с них усталость. Он принес с собой термос с чаем. Сейчас он налил себе чашку и пил ее маленькими глотками. Книга упала на пол и раскрылась на изображении Туманности Андромеды, гигантского колеса света на фоне усеянной звездами ночи. Звезды. Была одна звезда, которой ему следовало интересоваться, та, которая приветствовала его, когда начался процесс обучения. Как ее название? Ему пришлось запомнить так много новых слов... Проксима Центавра. Она все еще далеко, но ему внезапно захотелось увидеть место назначения своей плененной Вселенной. Были карты неба, показывающие в деталях небольшие участки, ему же приходилось их видеть уже, так что, должно быть, не будет слишком трудно найти ту звезду. И ему нужно было немного размяться: тело уже начинало болеть от того, что он долго сидел в одной позе.
Как приятно снова пройтись быстрым шагом, даже пробежать несколько шагов по длинному коридору. Сколько дней прошло с тех пор, как он впервые вошел в комнату обучения? Память заволокло туманом: никто ему об этом не сообщал. Может быть, ему следовало носить при себе деус, но такой способ отмечать дни был кровавым и мучительным. Он находил подобный обычай бессмысленным, как и многие другие действия Наблюдателей, но те считали их очень важными. Ритуальное нанесение себе боли причиняло, казалось, им искреннюю радость. Он еще раз распахнул массивные двери и посмотрел на космическое пространство. И впечатление от этого зрелища было таким же сильным, как и в первый раз.
Поиски звезд на картах были трудным делом. Прежде всего звезды не оставались в определенном положении, как это было со звездами над долиной, но кружились в величественном параде. Через несколько минут завершался цикл положения созвездий от летнего периода и обратно. Только ему казалось, что он нашел созвездие, как оно исчезло из виду, а вместо него появилась новая звезда. Когда пришел Главный Наблюдатель, он был благодарен ему за помеху.
- Сожалею, что побеспокоил тебя...
- Нет, нет, совсем нет. Я ничего не достиг с этой картой, только голова разболелась.
- Могу я тогда просить тебя о помощи?
- Конечно. Что я должен сделать?
- Ты это сразу поймешь, если последуешь за мной.
Морщинистое лицо Главного Наблюдателя хранило глубокую серьезность. Чимал даже не думал, что печать серьезности может быть настолько значительной. Когда он пытался завязать разговор, то получал вежливые, но короткие ответы. Что-то беспокоило старика, но скоро он узнает причину.
Они спустились вниз до уровня, на котором Чимал еще не был, и обнаружили там ожидающую их машину. То было длительное путешествие, самое длинное из тех, что ему приходилось предпринимать, и проделано оно было в молчании. Чимал долго смотрел на мелькающие стены. Наконец он спросил:
- Мы далеко едем?
Главный Наблюдатель кивнул:
- Да, в кормовую часть, неподалеку от помещения для двигателей.
Хотя Чимал изучал планы их мира, он все еще думал о нем, связывая его с долиной. Место, которое они называли кормой, находилось там, где было помещение Исследователей, значит, в сторону от болота. Таким образом, кормовая часть располагалась к югу от водопада, в конце долины. Интересно, подумал он, что же там такое.
Они остановились у другого отверстия туннеля, и Главный Наблюдатель направился к одной из многочисленных и похожих друг на друга дверей, перед которой их уже ждал одетый в красное Исследователь. Он молча открыл перед ними дверь. За ней оказалась комната для спанья. К веревке, переброшенной через блок под потолком, человек в черной одежде Наблюдателя был прикреплен за шею так, что она душила его медленно и болезненно, пока в конце концов не сделала свое дело, Должно быть, он висел так в течение нескольких дней, потому что тело его выпрямилось и касалось пальцами ног пола подле перевернутого стула, с которого он спрыгнул. Исследователи отвернулись, но Чимал, для которого смерть не была новостью, смотрел на то, что было перед ним, достаточно спокойно.
- Что вы хотите, чтобы я сделал? - спросил Чимал. На какое-то мгновение он подумал, уж не для похоронной ли церемонии его сюда пригласили.
- Он был Смотрителем воздуха и работал один, потому что Главный Смотритель Воздуха внезапно умер, а новый еще не назначен. Его отчет здесь, на письменном столе. Кажется, он допустил какую-то ошибку и не смог ее исправить. Он был глупым человеком и вместо того, чтобы представить отчет, отобрал у себя жизнь.
Чимал взял потрепанную, в грязных пятнах, тетрадь и принялся ее листать. Тут были диаграммы, карты, инструкции, которым нужно было следовать. Что же так беспокоило этого человека? Главный Наблюдатель провел его в соседнюю комнату, где постоянно звучал баззер и то вспыхивал, то гас красный свет.
- Это предупреждение о том, что что-то не в порядке. Обязанность Смотрителя Воздуха состоит в том, чтобы в случае тревоги сразу же сделать исправления и доложить о случившемся мне. Я такого отчета не получал.
- А сигнал тревоги продолжает поступать. Я думаю, что этот человек не смог устранить причину, поэтому впал в панику и убил себя.
Главный Наблюдатель мрачно кивнул.
- Эта же невероятная мысль пришла в голову и мне, когда я получил рапорт о случившемся. Я начал беспокоиться уже тогда, когда Главный Смотритель Воздуха внезапно умер молодым, едва достигнув 110 лет, а главным остался этот. Главный никогда не был высокого мнения о его способностях, и мы готовились поставить на это место нового человека, когда все это произошло.
Внезапно до Чимала дошел смысл происходящего.
- Значит, у вас нет никого, кто знал бы, как отремонтировать оборудование? А речь идет о машине, что производит для нас воздух?
- Да, - ответил Главный Наблюдатель и сквозь толстые двойные двери прошел в большую, отдающую эхом комнату.
У стен стояли высокие цистерны со сверкающими аппаратами у их основания. Протянутые там и здесь трубы издавали низкое гудение, к которому добавлялся вой моторов.
- Они производят воздух для всех? - спросил Чимал.
- Нет, ничего подобного. Ты об этом прочтешь. Большая часть воздуха имеет какое-то отношение к зеленым растениям. Есть большие помещения с вечнозелеными растениями. Эти же приборы делают с воздухом что-то другое, но тоже очень важное, хотя что именно - в этом я не уверен.
- Не могу обещать, что смогу помочь, но сделаю все, что смогу. В то же время я предлагаю найти того, кто мог бы быть полезен в этой работе.
- Такого человека нет. Никто не думает ни о чем, кроме своей работы. Я один за все отвечаю, и мне следовало заглянуть в эту тетрадь раньше. Многое выше моих возможностей. Я - старый человек и слишком стар для того, чтобы учиться новой дисциплине. Сейчас молодого человека обучают искусству наблюдения за воздухом, но пройдут годы, прежде чем он сможет здесь работать. Тогда может быть уже слишком поздно.
С новым чувством ответственности Чимал открыл тетрадь. Первая часть была посвящена теории очищения воздуха, и он одолел ее быстро. После получения знаний о функциях машин он прочитал ее еще раз, более внимательно. Глава "Приборы" включала в себя двенадцать различных описаний, каждое из которых начиналось большим красным номером. Эти же номера повторялись в еще более увеличенном виде на стенах, и он заключил, что они соответствуют номерам, приведенным в книге. Присмотревшись к ним внимательнее, он отметил, что красный огонек под цифрой 5 то вспыхивает, то затухает. Подойдя к нему, он увидел написанное под лампочкой слово "Авария". Он открыл тетрадь на пятом разделе.
"Очистительная башня, след загрязнения многих вещей, как то: машины, краски, дыхание людей выделяют газовые и другие частицы. Не все из них являются загрязняющими, но они собираются годами и становятся концентрированными. Эта машина удаляет из воздуха те частицы, которые могут стать опасными через много лет. Воздух должен проходить через абсорбирующий его химикат..."
Чимал читал с интересом, пока не усвоил весь раздел. Башня была сделана, казалось, с таким расчетом, чтобы могла работать сама по себе столетиями: до сих пор она не требовала ни наблюдения, ни осмотра. У ее основания стоял шкафчик с инструментами, и он осмотрел их, Еще один сигнал мигал над большим диском. Мигающие буквы складывались в надпись "Замени химикат". Но на самом диске данные были точно такими, какими должны были быть, судя по описанию в тетради.
- Но кто я такой, чтобы спорить с машиной? - сказал Чимал Главному Наблюдателю, молча сопровождавшему его. - Перезарядка кажется достаточно простой. Когда кнопка нажата, машина, по-видимому, должна выполнить автоматический цикл. Если этого не происходит, клапаны могут быть вовлечены в работу при помощи рук. Давайте посмотрим, что получится, - Он нажал на кнопку.
Лампы возвестили вспышкой о начале действия, замкнулись невидимые переключатели. Приглушенный, поющий звук послышался из находившейся перед ним машины, и в то же время игла на шкале активности двинулась в опасную зону, в самую нижнюю часть указателя. Главный Наблюдатель проследил за ней взглядом, шевеля губами, прочитал слова и поднял на Чимала полный ужаса взгляд.
- Правильно ли так? Становится хуже, а не лучше. Происходит что-то ужасное.
- Я так не считаю, - ответил Чимал. Нахмурясь, он изучал конспект. - Здесь говорится, что нужно заменить химикат. Поэтому вначале, я думаю, старый химикат выкачивается и именно его изъятие и дает на шкале неверные данные. Конечно же, отсутствие химиката даст те же данные, что и наличие плохого химиката.
- Твои доводы слишком абстрактны, им трудно следовать. Я рад, что ты здесь, с нами, Первый Прибывший, и вижу в этом волю Великого Создателя. Без тебя мы не смогли бы разобраться в этом деле.
- Вначале давайте посмотрим, как у нас получится. Пока что я лишь следую написанному. Итак, должен быть введен новый химикат. Игла поднимается вверх, указывая полноту заряда. Это, кажется, соответствует действительности.
Главный Наблюдатель со страхом указал на мигающий сигнал тревоги.
- Но... он все не перестает. С воздухом что-то не в порядке!
- С нашим воздухом все в порядке. Но что-то не в порядке с машиной. Она перезаряжена, новый химикат действует превосходно, и все же сигнал продолжает действовать. Единственное, что остается предположить, это то, что не в порядке сам сигнал тревоги. - Он перелистал тетрадь, пока не нашел раздел, который ему был нужен. Тогда он быстро пробежал его глазами.
- Это возможно. Здесь есть кладовая? Мне нужно нечто, называемое 167-Р.
- Это здесь.
В кладовой находились ряды полок, все пронумерованные в определенном порядке, и Чимал без труда разыскал часть 167-Р, оказавшуюся крепкой канистрой с ручкой на конце и предупреждающей надписью красным на ней: "СОДЕРЖИТ ПРЕСОВАННЫЙ ГАЗ - ПРИ ОТКУПОРИВАНИИ ДЕРЖАТЬ ДАЛЬШЕ ОТ ЛИЦА". Он сделал так, как было велено, и повернул рукоятку. Раздалось тихое шипение. Когда оно стихло, дно контейнера отошло. Он засунул внутрь руку и достал блестящую металлическую коробочку, напоминавшую по форме книгу большого формата. В том месте, где у книги находится корешок, здесь помещалась ручка и набор гвоздиков цвета меди на противоположной стороне. Он не имел ни малейшего представления о том, как все это может действовать.
- Ну-ка, посмотрим, что же это такое.
Инструкция направила его к нужному месту, и он нашел на машине рукоятку, отмеченную шифром 167-Р - как и тот предмет, который он только что достал. Когда он потянул за рукоятку, оттуда легко, как книга с полки, выскользнул точно такой же контейнер. Он отбросил его в сторону и вставил на его место новый.
- Свет погас, все в порядке, - дрожащим от волнения голосом произнес Главный Наблюдатель. - Ты преуспел даже там, где потерпел поражение Смотритель Воздуха.
Чимал поднял испорченную часть, думая о том, что же могло сломаться внутри нее.
- Дело кажется ясным. Сама машина работает великолепно, значит, неполадка заключалась в сети сигнала тревоги, вот здесь. Это описано в инструкции в соответствующем разделе. Что-то включилось и отказалось выключаться, поэтому сигнал не пропал даже после того, как были сделаны исправления. Наблюдателю следовало понять это.
"Должно быть, он был очень глуп, если не понял", - закончил он уже про себя. О мертвых не принято говорить плохо, но факт остается фактом. Бедняга впал в панику и убил себя, когда разрешение проблемы было таким простым. Это подтверждало давно уже возникшее у него подозрение.
На свой лад Наблюдатели были такими же тугодумами, как и ацтеки. Они умели выполнять лишь одну функцию, подобно людям долины.
3
- Прости, но все еще не понимаю, - сказала Наблюдательница Оружия. Нахмурившись, она смотрела на диаграмму, изображенную на листе бумаги. Она поворачивала его то так, то по-другому, тщетно надеясь, что положенная под другим углом, она сделается более понятной.
- Тогда я покажу тебе другой путь, - сказал Чимал, продолжая заниматься приборами. Его отсек Наблюдателя был обширен и хорошо оборудован. Он достал пластиковый контейнер и прикрепил к нему длинную веревку. - Что ты здесь видишь? - спросил он, и она, повинуясь его требованию, наклонилась и посмотрела.
- Воду. Он наполовину наполнен водой.
- Верно. А что произойдет, если я положу его на бок?
- Но... вода станет вытекать. Конечно же.
- Верно.
Собственный успех заставил ее радостно улыбнуться. Чимал вытянул веревку во всю ее длину, поднял ею контейнер.
- Ты сказала, что она выльется. Веришь ли ты, что я смогу повернуть этот контейнер на бок, ни пролив ни капли?
Оружейница лишь застыла в благотвении. Она верила, что он способен на что угодно. Чимал начал вращать контейнер все быстрее и быстрее, одновременно поднимая его, пока он не оказался кромкой внизу, а дном - наверху. Воды не вылилось ни капли. Потом он медленно уменьшил скорость и сбавлял ее до тех пор, пока контейнер не очутился на полу.
- А теперь еще один вопрос, - сказал он, беря в руки книгу. - Что случится, если я разожму руки и выпущу книгу?
- Она упадет на пол, - сказала она, явно гордясь тем, что ответила правильно на такое большое количество вопросов.
- Снова верно. Теперь следи внимательно. Сила, которая притягивает книгу к полу и та, что заставляет воду оставаться в контейнере, - одна и та же. Она называется центробежной силой. На больших планетах есть и другая сила, называемая силой притяжения. Она, похоже, действует таким же образом, хотя я этого не понимаю. Важно запомнить вот что: центробежная сила так же держит нас внизу, поэтому мы не летаем по воздуху. И в этом же причина того, что мы можем ходить по небу и смотреть на долину, которая находится у нас над головой.
- Я этого ничего не понимаю, - призналась она.
- Но это так просто. Представь себе, что вместо веревки у меня вращающееся колесо. Если бы контейнер был прикреплен к его кромке, то вода оставалась бы внутри, точно так, как было, когда я вращал его на веревке. Но я мог бы прикрепить к колесу два контейнера, расположив их друг напротив друга, и вода оставалась бы нетронутой в каждом из них. Дно каждого контейнера оставалось бы внизу под тяжестью воды - и при этом "низ" для каждого контейнера оставался прямо противоположным. Тоже самое получается и с нами, потому что эта скала тоже вращается. Поэтому то, что считается "низом" для деревни, находится ниже твоих ног, "низ" на небе низок только по отношению к небу. Понятно?
- Да, - ответила она ему, хотя и ничего не понимала. Но ей хотелось доставить ему удовольствие.
- Хорошо. Следующее звено очень важно, и я хочу, чтобы ты была уверена в том, что следуешь моим мыслям. Если "низ" деревни находится у тебя под ногами и "низ" находится на небе, если ты оказалась на противоположной от деревни стороне, то на полпути между ними сила должна быть равной, так что она вообще не будет на тебя действовать. Если мы сумеем оказаться на полпути между деревней и небом, то сможем там парить.
- Но это сделать очень трудно, если только ты не птица. Хотя даже и птицам мешают покинуть долину какие-то приспособления, я слышала об этом.
- Совершенно верно. По воздуху нам туда не пробраться, но через туннель в скале можно, Долина находится на открытом месте, но ее со всех сторон окружают крепкие скалы. Если есть туннель, ведущий к тому месту, которое называется "центром вращения" - так его обозначают в книгах, то мы можем выбраться туда и парить там в воздухе.
- Не знаю, понравилось бы мне это.
- Мне бы понравилось. И я обнаружил на плане нужный туннель. Пойдешь со мной?
Наблюдательница Оружия колебалась: ее не привлекали подобного рода приключения. Но к желаниям Первого Прибывшего следовало относиться как к закону.
- Да. Пойду.
- Хорошо. Сейчас и отправимся.
Книги были интересными, и учеба нравилась ему, но и контакты с людьми тоже были нужны. В деревне люди всегда держались вместе.
Наблюдательница Оружия была первой из встреченных здесь людей, и они пережили вместе немало приключений. Она не блистала талантами, но старалась нравиться. Она положила в его поясной карман несколько пакетов с концентрированной едой и бутылку с водой - ему надлежало иметь все это при себе, как и остальным. При нем был также коммуникатор, инструменты для письма и кое-какие мелкие инструменты.
- Вторая лестница после столовой, - сказал он ей, когда они вышли.
У подножия лестницы они остановились, поскольку ей нужно было настроить свой экзоскелет на подъем. Такое его положение снимало с нее тяжесть во время подъема и тем самым предохраняло ее сердце от возможного напряжения. Чимал замедлил шаги, идя в такт ее механическому шагу. Они прошли семь уровней, прежде чем кончилась лестница.
- Это высший уровень, - сказала Оружейница, перестраивая контроль. - Я была здесь только один раз. Кроме кладовых, тут ничего нет.
- Есть кое-что еще, если верны планы.
Они прошли по длинному коридору мимо многих дверей, потом прошли в отверстие, выдолбленное в холодном камне. Пол здесь не подогревался, но подошвы их башмаков были толстыми и не пропускали холод. В самом конце, прямо перед ними находилась металлическая дверь с надписью, сделанной большими красными буквами: "ТОЛЬКО ДЛЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ".
- Мне туда нельзя, - сказала она.
- Можно, если я тебе велю. В сопровождении Исследователя Наблюдатель или кто угодно другой может допускаться на любую территорию. - Он никогда не читал ничего подобного, но ей не нужно было об этом знать.
- Конечно, тогда я могу пойти с тобой. Тебе известна комбинация этого замка? - Она указала на сложный дисковый замок, прикрепленный к кромке двери.
- Нет, насчет того, что в двери есть замок, там ничего не говорилось.
То была первая запертая дверь, которую он видел. Для того чтобы помешать наблюдателям войти туда, где их присутствие не было нужно, достаточно было приказов и правил. Он внимательно посмотрел на замок.
- Он был поставлен после того, как было закончено строительство, - сказал он, показывая на головки винтов. - Кто-то просверлил металлическую кромку и добавил это. - Он достал отвертку и освободил один из винтов. - И работа не слишком добросовестная. Не очень-то он прочный.
Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы вывернуть все винты, открыть замок, не повредив его. Дверь легко отворилась, и перед ними оказалась маленькая, с металлическими стенами комната.
- Что это может быть? - спросила Оружейница, следуя за ним.
- Не уверен в том, что мне это известно. На плане детали не объяснялись. Но... мы можем следовать инструкциям и посмотреть, что из этого выйдет. - Он указал на прикрепленную к стене карточку. - Первое: закрыть дверь. Ну, это просто. Второе: держаться за скобы.
В стену, на высоте человеческого роста, были вделаны петли, и они взялись за них.
- Третье: повернуть указатель в нужном направлении.
Металлическая стрела под знаком указывала концом на слово "вниз".
Она вращалась вокруг своего основания, и Чимал, освободив одну руку, направил острие стрелки к слову "вверх". Едва он это сделал, послышалось отдаленное гудение, и кабина начала двигаться вверх.
- Отлично, - сказал он. - Нам не придется взбираться наверх. Должно быть, эта машина закреплена вертикально шахте и какие-то приспособления заставляют ее двигаться вверх и вниз. В чем дело?
- Я... я не знаю, - выдохнула Оружейница, двумя руками вцепившись в кольцо. - Я чувствую себя так странно, так непривычно.
- Да, ты права. Возможно, стало легче. - Он рассмеялся и подпрыгнул. Казалось, движение к полу заняло у нем больше времени, чем обычно. - Центробежная сила уменьшается. Скоро она вообще пропадет. - Оружейница, которую в отличие от него подобная мысль вовсе не вдохновляла, еще крепче вцепилась в кольцо и прижалась к стене, закрыв глаза.
Путь оказался очень недолгим, и когда машина остановилась, Чимал оттолкнулся от пола и повис над ним.
- Правда... сила не действует. Мы находимся в центре вращения.
Оружейница сжалась в комок. Она хватала ртом воздух, пытаясь заставить успокоиться взбунтовавшийся желудок. Дверь автоматически распахнулась, и перед ними оказался закругляющийся коридор, по стенам которого бежали ряды металлических прутьев, похожих на рельсы. В нем не было ни "верха", ни "низа", и даже Чимал почувствовал какую-то неуверенность, когда попытался представить себе, в каком же они смотрят направлении.
- Давай сначала поплывем, а потом станем подтягивать себя вдоль этих прутьев и направимся туда, куда поведет нас туннель. Это, должно быть, будет нетрудно. - Поскольку девушка не выказывала никакого желания отправляться в путь, он освободил ее руки и принялся осторожно подталкивать ее к началу туннеля, сам стараясь при этом прижиматься к стене. Она слабо вскрикнула и забилась, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Он выпустил ее и лишь с трудом схватил снова.
В конце концов он обнаружил, что самый надежный способ передвижения - это потихоньку перебирать руками вдоль прута и так двигаться вперед. Наблюдательница Оружия в конце концов одержала победу над своим желудком, почувствовала себя лучше и кое-как следовала его инструкциям. Кусочек за кусочком, они прошли весь туннель и оказались у двери в его конце, вошли в эту дверь и попали в сферическую комнату, смотрящую на звезды.
- Я узнаю этот длинный предмет, - сказал Чимал взволнованно. - Это телескоп. Он служит для тот, чтобы сделать далекое более близким. Его можно использовать для изучения звезд. Интересно, что делают другие приборы.
Он забыл об Оружейнице, но она и не возражала против этого. К одному участку стены была прикреплена кушетка, и она обнаружила, что может устроиться на ней, если прикрепится ремнями. Так она и сделала и с облегчением закрыла глаза.
Чимал так увлекся чтением инструкций, помещенных возле машин, что почти не замечал отсутствия силы, которая тянула бы его книзу. Все инструкции были простыми и ясными и обещали чудеса. Звезды за толстым полукруглым окном медленно вращались возле средней точки. Вращение их не было таким быстрым, как то, которое он наблюдал в обсерватории, и звезды здесь не поднимались и не опускались, но все же они двигались. Следуя инструкции и введя в действие контроль, он чувствовал себя так, как будто на него начала действовать какая-то сила. Девушка застонала. Но чувство это быстро прошло. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на вход, ему показалось, что туннель начал теперь вращаться, а звезды, наоборот, перестали. Должно быть, комната вращалась теперь в направлении, противоположном остальному миру, поэтому по отношению к звездам они были неподвижны. Какие же чудеса сотворил Великий Создатель!
Теперь, когда компьютер действовал, нужно было ознакомиться с двумя другими инструкциями. Поняв их, можно было обрести ориентир. Следуя инструкциям, Чимал заложил в телескопический прибор запрос о яркой горящей звезде, настроил на нее телескоп и нажал на кнопку спектрального анализа. На маленьком экране моментально возникла проекция: Альдебаран. Недалеко от него находилась другая яркая звезда, входившая как будто в состав созвездия, известного ему под названием Орион. Она называлась Ригель. Может быть, она действительно входила в состав Ориона - при таком обилии огней на небе трудно было даже узнать знакомые созвездия.
- Посмотри на это, - сказал он девушке, указывая на небо полным удивления и благоговения жестом. - Вот настоящие звезды, настоящее небо. - Она бросила туда быстрый взгляд и кивнула, потом снова закрыла глаза. - За окном - космос, вакуум, там нет воздуха, в котором можно дышать. Вообще ничего нет, только пустота, бесконечная пустота. Как может быть измерено расстояние до звезды... Как мы можем вообразить его? А этот наш мир летит от одной звезды к другой, и однажды мы должны достичь ее. Тебе известно название той звезды, к которой мы летим?
- Нас учили... но, боюсь, я забыла.
- Проксима Центавра, На древнем языке это означает самую близкую звезду в созвездии Центавра. Ты не хочешь на нее посмотреть? Сейчас она как раз видна. Вон там, справа от нас. Машина найдет ее.
Осторожно он настроил диски на нужную комбинацию, дважды проверил себя, чтобы убедиться, что номер набран правильно. Все было верно, Он нажал на кнопку активации и отступил в сторону.
Телескоп вздрогнул, подобно огромному животному, и приступил к работе. Он то поворачивался, то снова застывал. Чимал все время держался в стороне. Наконец телескоп нацелился в одну из сторон, почти на девяносто градусов от центра окна.
Чимал рассмеялся.
- Невозможно, - сказал он. - Тут должна быть ошибка. Если Проксима Центавра лежит там, в стороне, то это означало бы, что мы проходим мимо нее...
Его пальцы дрожали, когда он вернулся к списку и принялся снова и снова изучать цифры.