Сообщение об ошибке

Notice: Undefined variable: n в функции eval() (строка 11 в файле /home/indiansw/public_html/modules/php/php.module(80) : eval()'d code).

Социально-политическое развитие культуры муисков (Колумбия) в свете археологических данных

Леванова (Острирова) Елена Сергеевна
:::
Статьи и материалы
:::
Колумбия

Резюме[*]: Археологическое изучение памятников культуры муисков первой поло­вины II тыс. н. э. (центральная колумбия) заставляет по-новому взглянуть на дан­ные раннеколониальных источников XVI-XVII вв., в которых описывались быт и устройство общества муисков, столкнувшихся с испанцами на заре колонизации Южной Америки. В современной западной историографии сложилась традиция описывать политии муисков как сложные вождества, однако, сопоставляя данные археологии и этноисторических источников, обоснованным кажется введение кате­гории суперсложного вождества.

Ключевые слова: Южная Америка, доколумбовые культуры, муиски.


Культура муисков или чибча-муисков (центральная колумбия) еще со вре­мен конкисты была в центре внимания европейских хронистов, путешественни­ков и исследователей, так как с ней связан миф об Эль-Дорадо - позолоченном человеке и запрятанных сокровищах индейцев.

Общество муисков лучше всего известно по археологическим материалам XI-XV вв., а также по сообщениям конкистадоров и хронистов, которые застали еще не завоеванные индейские общества начала и середины XVI в.

Территориальные рамки исследования культуры муисков охватывают реги­он кундинамаркского плато колумбии (по современному административно-тер­риториальному делению это департаменты кундинамарка, Бояка, Сантандер), частью которого является плато Сабана-де-Богота, где находилось самое силь­ное - южное - вождество муисков Богота (Баката). На месте древнего индейско­го центра конкистадором Гонсало Хименесом де Кесада была основана совре­менная столица Колумбии - Санта-Фе-де-Богота.

Согласно принятой хронологической схеме, в истории доиспанского насе­ления Кундинамаркского плато выделяются следующие периоды (Boada Rivas, 2007; Langebaek, 1995): Эррера (400 г. до н. э. - 1000 г. н. э.) - домуискский период; раннемуискский период (1000-1200 гг.); позднемуискский период (1200-1600 гг.).

Расцвет культуры (увеличение поселений, демографический рост, появле­ние сложной социально-политической иерархии) приходится на первую поло­вину II тыс. н. э., поэтому ее в доиспанской истории Колумбии принято считать поздней или постклассической культурой.

К моменту прихода европейцев индейцы чибча жили на территории совре­менных департаментов Кундинамарка (южные земли, или сипасго, с центром в Боготе), Бояка (северные земли, или сакасго, с центром в Тунха), Сантан­дер («независимые земли»). Суммарная площадь освоенных муисками земель, по приблизительным оценкам, основанным на упоминаниях населенных пунктов в хрониках и отчетах испанцев XVI в., составляла около 22 000 км2 (Kurella, 1998. Р. 192). Самой густо населенной частью Кундинамаркского плоскогорья была Сабана-де-Богота, высокогорное плато, находящееся на высоте 2400-2800 м над уровнем моря. На севере, в департаментах Бояка и Сантандер, располагались небольшие долины с более пригодным для земледелия климатом.

Численность населения в регионе в XVI в. оценивалось максимум в 1 мил­лион человек (Kroeber, 1946. Р. 887), в последнее время эта цифра считается завышенной (Reichel-Dolmatoff, 1978. Р. 97).

Точно установить численность населения различных районов и политий в позднемуискский период сложно, так как общество муисков не было гомогенным ни в этническом, ни в социально-политическом плане. Границы политических образований были условны и постоянно менялись в ходе войн и слияний.

Социально-политическая организация общества муисков накануне испан­ского завоевания довольно подробно отражена в письменных раннеколони­альных источниках (отчетах конкистадоров и испанских хрониках). Наиболее ранние сообщения и описания общества муисков оставили Гонсало Хименес де Кесада (Freide, 1960) и королевские чиновники Хуан де Сан-Мартин и Анто­нио де Лебриха, принявшие участие в походе Хименеса де Кесада и завоевании земель Центральной Колумбии с 1535 по 1539 г. Их доклад попал в распоряже­ние хрониста Овьедо, который переписал его и вставил в книгу XXVI (глава XI) «Общей и естественной истории Индий» (Fernández de Oviedo y Valdés, 1851).

Основная проблема изучения социально-политической организации муисков - соотнесение данных исторических источников и материалов, полученных при археологическом исследовании региона. Наиболее изучены археологические памятники, являвшиеся небольшими независимыми или подвластными Боготе и Тунха селениями в долинах Самака, Лейва, Фукене, Сутумарчан в северных землях (памятники Эль-Инфернито, Эль-Венадо, Рамирики, Тибана). В южных землях муисков исследование центральных районов Сабана-де-Богота затрудне­но из-за городской застройки. Наиболее изученными являются памятники долин кота, Суба, Тенса: поселения Фунса, Фонтибон, Чиа, Сопо, Москера, Мадрид.

К концу XX в., спустя полвека после начала активного археологического изу­чения доиспанских поселений муисков, исследователями были сделаны выводы о несоответствии данных хронистов материалам археологических изысканий (Henderson, Ostler, 2005). Действительно, в историографии XIX в. данные хро­нистов часто интерпретировались как свидетельства существования «империи муисков», аналогичной империям астеков и инков (Correa, 2005). Анализ погре­бений выявил невысокую степень социальной дифференциации в ранне- и позднемуискский периоды, низкий уровень экономической дифференциации внутри регионов и отсутствие показателей индивидуального статуса. к примеру, анализ распространения фигурок из золота и тумбага (сплав золота и меди), типичных для ювелирного производства муисков - тунхос - показал, что эти фигурки ис­пользовались в подношениях и погребениях как людей с высоким статусом, так и простых общинников (Langebaek, 2003. P. 264, 265).

Однако уже для раннемуискского периода существуют подтверждения фор­мирования института лидерства и первых простых вождеств. Среди них отме­чены данные о проведении пиров или церемоний в высокостатусных домохо­зяйствах, подтверждающиеся многочисленными находками сосудов для чичи (Boada Rivas, 1999); появление в начале раннемуискского периода (XI-XII вв.) большого числа новых поселений, часть из которых основывалась в местности, наиболее выгодной для обороны в случае войны (Langebaek, 1995).

Данные о динамике развития поселенческих структур появились лишь в конце XX в. благодаря региональным археологическим проектам. Начиная с 70-х гг. XX в. велись раскопки в долинах Фукене, Самака, Сачика, Лейва, наиболее значимым результатом которых являются работы колумбийского археолога Карла Лангебайка, посвященные процессу эволюции поселенче­ских структур на региональном уровне в контексте экологической адаптации и практик (Langebaek, 1995). Долговременный проект Центра компаративной археологии Питтсбургского университета «Эль-Венадо» (1999-2000) под ру­ководством археолога Анны Марии Боада на сегодняшний день является на­иболее комплексным проектом, в результате которого были получены данные о социальной стратификации и поселенческой иерархии (Boada Rivas, 1999; 2007).

Площадь наиболее крупных поселений в XIV-XV вв. составляла от 5 до 22 га (долина Сутумарчан), в долинах кота и Суба - 14 (Чиа) и 8,52 га (Тибаитата), в долине Самака - от 3 до 5 га, а в долине Тенса деревни были не больше 1 га по площади, а поселение Эль-Венадо (долина Фукене) достигает 5 га, увеличив­шись в 5 раз по сравнению с предыдущим периодом (Boada Rivas, 1999).

В исследуемых долинах в позднемуискский период сформировались поли­тические центры, что подтверждается данными письменных источников, в ко­торых упоминается один касик долины (в Фукене), в то время как в долине Лей­ва было как минимум два касика, управлявших самыми большими деревнями (Langebaek, 1995).

В Сабана-де-Богота в позднемуискский период происходят аналогичные из­менения. Деревни разрастаются, новые поселения возникают на самых плодо­родных почвах и на берегах естественных водоемов. Фрай Педро Симон в XVI в. описывал поселения муисков в Сабана-де-Богота как «огромные бесконечные селения, которые казались все вместе одним селением и в которых были очень высокие и роскошные здания, в особенности те, которые принадлежали знат­ным (principales) и вождям кварталов (caciques de las parcialidades), они были обнесены стенами по их обычаю так, что казалось издалека, будто это крепо­сти...» (Simón, 1892).

Определяющей тенденцией развития социально-политических структур в XII-XV вв. стал заметный рост численности населения. Оценки его в различ­ных регионах варьируют. По расчетам А. Боада и Р. Дреннана, средняя плот­ность населения в деревнях муисков, исходя из показателей региона долины Фукене и долины кота и Суба, составляла примерно 30-40 человек на км2, что является средним показателем для синхронных обществ региона верховий р. Магдалена - сложных вождеств (Boada Rivas, Drennan, 2006). Раннеколони­альные источники свидетельствуют об отсутствии у муисков концентрации на­селения и тенденций формирования урбанизма. Лукас де Пьедраита описывал Бакату (столицу южных муисков) не как город (ciudad) или поселение (pueblo), а как рассеянную агломерацию, занимавшую равнину размером 10 на 20 лиг и с населением в более чем 20 тысяч домохозяйств. Он особенно отмечал, что «в некоторых их землях, где был двор правителя, поселения напоминали больше земельные угодья» (Piedrahita, 1881).

Хронист Овьедо-и-Вальдес оставил наиболее подробное описание посе­лений муисков, в том числе на плато Сабана-де-Богота, указывая, что во всей долине было около 2 000 домов, а «каждое селение из 10, 20, 30, 100 домов» (Fernández de Oviedo y Valdés, 1855).

Испанцы отмечали, что вожди есть в каждой долине муисков, при этом есть более и менее могущественные. У муисков иерархия вождей, по-видимому, ва­рьировала от региона к региону.

Постоянные войны между вождями муисков привели к формированию на плоскогорье Сабана-де-Богота в конце ХV - начале ХVI в. пяти крупных политических объединений. Наиболее мощное было создано в южной части плоскогорья правителями Боготы, которым подчинялось от 12 до 20 касиков. Согласно различным раннеколониальным документам, вождям Гуатавиты под­чинялось 16 касиков. Следует отметить, что названия некоторых территорий, подчиненных Боготе или Гуатавите, пересекаются, что свидетельствует о дина­мике политической ситуации.

Археологическое изучение крупных политических объединений муисков затруднено, поскольку многие центральные поселения были застроены испан­скими колониальными городами (Богота, Фунса и др.). Исследования близлежа­щих территорий указывают на усложнение социально-политической иерархии общества в позднемуискский период, выделение специализированных общин с высоким статусом, но размер их не позволяет говорить о значительной сте­пени централизации, хотя есть определенная корреляция между плодородно­стью почв и статусом общины. «Элитные» общины занимали лучшие земли, при этом продолжалась более ранняя практика использования и расширения «приподнятых полей» (систем искусственных насыпей - земледельческих тер­рас, располагавшихся как на равнинных участках, так и на горных склонах, которые задерживали влагу), но нет никаких свидетельств, что элита органи­зовывала общественные работы для их сооружения (Broadbent, 1968). Обслу­живание подобных сооружений (насыпей) и небольших каналов для лучшего отвода воды и дренажа почв не требовало централизованной организации труда и могло выполняться силами небольшого домохозяйства. Таким образом, до­ступ к земледельческим ресурсам не являлся источником усиления института власти. возможно, статус богатых семей все же был связан с землей, но скорее, с правом первопоселенцев.

С другой стороны, элита могла использовать технологию «приподнятых по­лей» как способ поддержания высокой плотности населения в своем регионе для лучшего контроля над натуральным хозяйством, однако в позднемуискский период незаселенными были многие плодородные земли в долинах, что говорит об отсутствии демографического давления.

Важным археологическим свидетельством, характеризующим развитие ин­ститута лидерства у муисков, является распространение престижных ценно­стей. Морские раковины, предметы из шлифованного камня, ювелирные изде­лия, привозная керамика часто встречаются в кладах под фундаментами жилищ и в погребениях, хотя имущественная и социальная дифференциация по погре­бальному инвентарю прослеживается слабо.

Для позднемуискского периода был характерен региональный интенсивный обмен, прежде всего - керамическими сосудами, которые использовались в до­мохозяйствах с высоким статусом для хранения алкогольных напитков (чичи). данные археологии также свидетельствуют о специализации некоторых де­ревень на керамическом производстве, прежде всего - вождества Гуатавита. В хрониках упоминаются «деревни горшечников» Тинхака, Ракира, Токансипа (долина Фукене), Гуатавита и Гуасака (Langebaek, 1987). Кроме того, обмен ке­рамическими сосудами происходил и на региональном уровне, например, в до­лину Фукене привозились сосуды из Сабана-де-Богота, долины Тенса и даже из региона долины р. Магдалена.

Исследования хроник и архивных документов, проведенные К. Лангебайком, выявили высокий уровень развития обмена в обществе муисков, зафиксирован­ный в XV-XVI вв. (Ibid.). Муиски активно обменивались со своими соседями панче, ланче, сутагао и другими племенами. Прежде всего, им необходимо было сырье: хлопок и золото. На пограничных рынках на соль из муискских соланчаков выменивали золото, так как на территории Сабана-де-Богота не было собственных месторождений. Золото поступало к чибча с запада, от индейцев долины р. Маг­далена, о чем пишет, например, хронист педро Симон: индейцы панче «были так богаты, что они менялись золотом... с моска с высокогорий в обмен на одеяла, соль и другие вещи» (Simyn, 1892). Индейцы сутагао из южных земель привози­ли золото на рынки в Паска, Фусагасуга и Боготу, где меняли его на кожу и мясо оленя, сельскохозяйственные продукты. В северных землях на необработанное золото меняли также листья коки (Ibid.). Листья анаденатеры (йопо), сильного галлюциногена, который муиски, как и многие другие жители Южной Америки и Карибского региона, употребляли в ритуалах, привозились с востока.

Муиски были признанными ювелирами, и часто необработанные слитки их соседи обменивали на уже готовые фигурки из золота или тумбага. золотые из­делия (тунхос, различные украшения, предметы погребального обряда, дощечки для растирания листьев коки и табака) использовались повсеместно. На изготов­лении предметов торевтики специализировались такие поселения, как Гуатавита, Сакенсипа и Паска. В архивных документах встречается упоминание, что если индеец хотел поднести богам золото, он отправлялся в Гуатавиту и Сакенсипу, потому что там много ювелиров (Simjn, 1892). Видимо, речь шла об особо цен­ном подношении, потому что приспособления для отливания фигурок из золота (литейные формы и противни) и изготовления тумбага встречаются по всему кундинамаркскому плато. Также повсеместно на археологических памятниках в позднемуискском слое обнаружены тунхос, выполненные с различной степе­нью проработки деталей. Предметы мелкой золотой скульптуры часто помеща­ли в сосуды-жертвенники и закапывали под полом храмов и домов, оставля­ли в пещерах. Реже тунхос встречаются в погребениях. Вероятно, сам термин «тунхос» и происходит от чибчианского «chunzo» - «жертва», «идол» (Сastro, 2005). Большинство тунхос, которые экспонируются в Музее золота г. Богота и региональных музеях, были найдены при раскопках памятников южных тер­риторий муисков, что подтверждает гипотезу о специализации на ювелирном деле именно южных вождеств.

Основными элементами репрезентации статуса в обществе муисков были плащи и рубашки тонкой выделки, которыми славились муискские мастера, украшения (золотые диадемы, нагрудные пластины, носовые вставки), оже­релья из раковин, драгоценные камни, прежде всего - изумруды. Носить рас­писные плащи могли только касики и их приближенные, которым правители обычно их дарили (Ibid.). Дорогие цветные или расписные ткани были одной из основных престижных ценностей, и их дарообмен регулировал отношения между касиками различных уровней. Стоит отметить, что мумии правителей муисков обязательно заворачивали в одеяла и ткани высокого качества, по­этому отдельную роль эти товары играли и в погребальном обряде. Подоб­ными подарками скреплялись союзы и поддерживались альянсы. Обмен до­рогими тканями проходил в основном на пирах, где их передавали друг другу вожди.

Пиры играли в обществе муисков важную, связующую роль еще в началь­ные периоды культурогенеза. По сообщениям хроник, их устраивали в честь посева и сбора урожая, прежде всего - маиса и хлопка: «В месяцы января, фев­раля и часть марта... в поместья, где они занимались земледелием, приглашали касики друг друга, делая друг другу дорогие подарки золотом, одеялами и своим вином» (Simón, 1892).

Продукты, которые общинники отдавали касику, использовалась в пирше­ствах и религиозных обрядах, в ходе которых вождь распределял «богатства» и элитные товары между знатью.

С точки зрения исследователей, праздники, связанные с зимним солнце­стоянием, играли важную политическую роль (Correa, 2005). Отмечается связь культа Солнца и образа правителя. Бог муисков Бочика - воплощение Солн­ца - в хрониках упоминается также как «бог селений / укреплений» и как «бог вождей и капитанов», специальный «покровитель начальников» (Ibid). Связь пиршеств с проведением церемоний в дни солнцестояния удалось проследить и при изучении единственного сохранившегося до наших дней ритуального цен­тра муисков в Эль-Инфернито, где на площади с каменными монолитами было обнаружено большое количество сосудов для чичи. Видимо, к концу позднемуискского периода сложилась идеологическая система, в которой правитель являлся инкарнацией солярного божества, возглавлял проведение церемоний, на которых устраивались большие пиры.

Погребения позднемуискского периода являются особенным источником изучения социальных иерархий в обществе. Практика мумифицирования в элит­ной среде была распространена еще с раннемуискского времени, но не выявле­ны существенно выделяющиеся богатые погребения правителей, как, например, в культурах долины Калима и Каука (запад Колумбии). Возможно, это связано с описанной хронистами практикой захоронений мумий в пещерах, где к ним всегда был доступ, или особым отношением к смерти. Мумификация играла важную политическую роль, и именно практика мумифицирования отличала погребальный обряд высших страт. Мумии касиков хранились их потомками как подтверждение права на владение землей и управление «вассалами». От­ношения внутри вождеств и альянсы между соседними политиями строились на родственно-территориальной основе, поэтому статус вождя основывался на его родословной и связи с легендарными предками. Мумии были доказа­тельством его исключительного социально-политического положения (благода­ря истории рода) и легитимности власти (Langebaek, 2003. P. 263). Кроме того, в южных землях муисков найдены кладбища близ поселений Усме и Мадрид, в северных землях - кладбище близ Сопо. Кладбище Усме обнаружили только в 2007 г., и, по мнению археологов, это был некрополь столицы Боготы, площадь которого составляла около 30 га. Исследователями было обнаружено 135 пол­ных костяков, и, по подсчетам, общее количество погребений (трупоположений в ямах), датированных XII-XVI вв., насчитывает порядка 1 500 (Palacio, 2011).

Вопрос о причинах и путях формирования лидерства в обществе муисков остается открытым, так как лишь в недавнее время появились данные об эволю­ции внутриобщинных структур и формировании поселенческой иерархии, начи­ная с периода Эррера и заканчивая временем исчезновения культуры муисков.

С уверенностью можно сказать, что иерархия вождей, по-видимому, варь­ировала от региона к региону. несмотря на существование сложных вождеств, во многих районах сохранились автономные простые вождества. Страта вождей имела монопольное право носить одежды из орнаментированных хлопковых тканей и определенные украшения, поддерживала традицию проведения празд­ников и пиршеств, сложившуюся на ранних этапах формирования социально­политической организации у муисков. При этом в позднемуискский период прослеживается тенденция к концентрации ресурсов, связанных с проведением пиров в руках элиты, которая переходит от спонсирования всей общины к редис­трибуции престижных товаров и специализированных продуктов питания (мясо оленя и чича) внутри своей страты для поддержания власти. Это говорит о кон­центрации власти в руках вождей и усилении социальной дифференциации.

Исследования домохозяйств и центральных поселений муисков доказывают, что в позднемуискский период социальная дистанция между знатью и общин­никами усилилась преимущественно благодаря тому, что элита и касики кон­тролировали и организовывали праздники, пиры и обряды. Для раннемуискского и позднемуискского времени характерна специализированная диета отдельных домохозяйств: представители элиты ели мясо, прежде всего - мясо оленя. Особое место в отношениях касика и элиты занимал ритуальный обмен (распределение особо ценных хлопковых тканей), необходимый для поддержания власти вож­дя. В испанских источниках еще одним значительным механизмом утверждения власти касиков называется военный фактор. Организация походов на соседей и защита от испанцев, безусловно, способствовали укреплению вождеской влас­ти, хотя археологические свидетельства конфликтов между политиями не про­слеживаются.

В современной историографии социально-политический уровень разви­тия культуры муисков оценивается как сложное вождество (Drennan, 2008. P. 392-396). Введение категории суперсложных вождеств в характеристику социально-политической организации муисков накануне конкисты позволяет эффективно решить центральную проблему историографической дискуссии о характере муискского общества, которая ведется уже более полутора веков. Источники свидетельствуют, что политические объединения муисков были более иерархически организованными, чем стандартные сложные вождества, в результате чего исследователи постоянно «подтягивали» их до раннегосудар­ственного уровня и ставили в один ряд с астеками и инками (Correa, 2005). В то же время отсутствие специализированного аппарата управления и систе­мы хранения и передачи информации не позволяет говорить о сложении ран­них государств. Представляется, что наметившаяся в последние десятилетия ХV - первые десятилетия ХVI в. тенденция к формированию суперсложных вождеств (Богота, Тунха) в перспективе могла бы привести к генезису на Кундинамаркском плоскогорье ранних государств, однако этот процесс находился даже не в зачаточной стадии, так как даже в условиях иноземного вторжения политии муисков не смогли выйти на новый (региональный) уровень централи­зации и объединиться против конкистадоров.

ЛИТЕРАТУРА

Boada Rivas A. M., 1999. OrganizaciYn social y eco^mica en la aldea muisca El Venado, valle de Sama- cá, Boyacá // Revista Colombiana de Antropología. No. 35. P. 118-145.

Boada Rivas A. M., 2007. The Evolution of Social Hierarchy in a Muisca Chiefdom of the Northern Andes of Colombia. Bogotá: University of Pittsburgh Latin American Archaelogy. 272 p.

Boada Rivas A. M., Drennan R. D., 2006. Demografic patterns // Prehispanic Chiefdoms in the Valle de la Plata / Ed. R. D. Drennan. Pittsburg; Bogotá: University of Pittsburgh. Vol. 5: Regional Settlement Patterns. P. 59-82.

Broadbent S. A., 1968. Prehistoric Field System in Chibcha Territory, Colombia // Ñawpa Pacha: Journal of Andean Archaeology. Berkley. No. 6. Р. 135-147.

CastroA. M., 2005. El género como expresión simbólica: Un estudio iconográfico sobre los tunjos muis- cas // Boletín Museo del Oro. Bogotá. No. 53. P. 74-109.

Correa F., 2005. El imperio muisca: invenciYn de la historia y colonialidad del poder // Muiscas: re­presentaciones, cartografías y etnopolíticas de la memoria / Ed. A. M. Gуmez Londoeo. Bogotá: Editorial Pontificia Universidad Javeriana. P. 200-227.

Drennan R., 2008. Chiefdoms of Southwestern Colombia // Handbook of South American Archaeology / Eds H. Silverman, W. H. Isbell. New York: Springer. P. 381-403.

Fernández de Oviedo y Valdés G., 1851-1855. Historia general y natural de las Indias, islas y tierra firme del mar océano. Madrid: Imprenta de la Real Academia de la Historia. 5 vols.

Freide J., 1960. Descubrimiento del Nuevo Reino de Granada y Fundación de Bogotá (1536-1539): según documentos del Archivo General de Indias, Sevilla. Bogotá: Imprenta del Banco de la Republica. 342 p.

Henderson H., Ostler N., 2005. Muisca settlement organization and chiefly authority at Suta, Valle de Leyva, Colombia: a critical appraisal of native concepts of house for the studies of complex societies // Journal of Anthropological Archaeology. No. 24. P. 148-178.

Kroeber A. L., 1946. The Chibcha // Handbook of South American Indians. Washington: Smithsonian Institution. Vol. 2: The Andean Civilizations. P. 887-909.

Kurella D., 1998. The Muisca, chiefdoms in transition // Chiefdoms and Chieftaincy in the Americas / Ed. Elsa M. Redmond. Gainsville: University Press of Florida. P. 189-216.

Langebaek C. H., 1987. Mercados, poblamiento e integración étnica entre los muiscas, siglo XVI. Bogo­tá: Banco de la Republica. 168 p.

Langebaek C. H., 1995. Arqueología regional en el territorio muisca: estudio de los valles de Fúquene y Susa. Pittsburgh: University of Pittsburg; Bogotá: Universidad de los Ande. 215 p.

Langebaek C. H., 2003. The political economy of pre-eolombian goldwork: four examples from Northern South America // Gold and Power in Ancient Costa Rica, Panama and Colombia. Washington, 2003. P. 245-278.

Palacio L. M., 2011. Nec^polis de Usme, 400 años de historia muisca por descubrir // Un Periodico. Mar. 12 de 2011. URL: http://www.unperiodico.unal.edu.co/dper/article/necropolis-de-usme-400-anos-de-historia-muisca-por-descubrir.html. Date of application: 04.09.2015.

Piedrahita L. E. de. 1881 Historia general de las conquistas del Nuevo Reino de Granada. Bogotá, 1881. Libro 1.

Reichel-DolmatoffG., 1978. Colombia Indígena. Periodo prehispánico // Manual de Historia de Colombia. Bogotá. P. 31-118.

Simón P., 1882-1892. Noticias historiales de las conquistas de Tierra Firme en las Indias Occidentales. Bogotá. 5 vols.

 

Сведения об авторе.

Леванова (Острирова) Елена Сергеевна, Институт археологии РАН, ул. Дм. Ульяно­ва, 19, Москва, 117036, Россия; Российский государственный гуманитарный универси­тет, Миусская площадь, 6, Москва, 125993, Россия; e-mail: esostrirova@gmail.com.

 

E. S. Ostrirova

Social-political development of the Muisca culture (Columbia) in the light of archaeological data

Abstract. Archaeological research of the Muisca culture dating from the second half of II millennium AD in Central Columbia sheds new light on the written sources of the early period of colonization (XVI-XVII cc.), which describe the Muisca way of life and social organization during their first contacts with the Spanish colonizers of South America. Modern Western historiography considers the Muisca polities as complex chiefdoms, whereas the comparison of archaeological data and ethno-historical sources gives grounds to suggest the term of super-complex chiefdom.

Keywords: South America, pre-Columbian cultures, Muiscas.

About the author.

Levanova (Ostrirova) Yelena S., Institute of Archaeology Russian Academy of Sciences, ul. Dm. Ulyanova, 19, Moscow, 117036; Russian State University for the Humanities, Miusskaya sq., 6, Moscow, 125993; Russian Federation; e-mail: esostrirova@gmail. com.



[*] Работа подготовлена в рамках гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых - кандидатов наук, проект Мк6556.2015.6.


Источник: Леванова (Острирова) Елена Сергеевна "Социально-политическое развитие культуры муисков (Колумбия) в свете археологических данных" / Ж-л "Краткие сообщения Института археологии" (КСИА). Вып. 239 (2015)